Зверинец у крыльца - Станислав Старикович

Теперь опыты с лягушками не интересуют прокуроров. Теперь со вскрытия маленького существа принято начинать будничные практические занятия по физиологии. И потом студенты, уже став маститыми исследователями, часто не расстаются с милой их сердцу скакуньей — удобным лабораторным животным. Только в Ленинградском университете около 15 000 лягушек ежегодно «кладут свои животы» на алтарь науки. А сколько в мире университетов и исследовательских центров, где во имя знаний перестают биться сердца земноводных!

На Земле проживает более 200 видов настоящих лягушек, остальные — не настоящие. У всех, так сказать, подлинных лягушек горизонтальный зрачок и раздвоенный конец языка. Нам с вами примелькались лишь несколько видов: две большие зеленые лягушки (озерная и прудовая), которые не решаются далеко отлучаться от воды, и две их буроватые подруги помельче (травяная и остромордая), храбро ведущие наземный образ жизни.

Не искушенные в систематике люди принимают за лягушек их родственниц — жерлянок, чесночниц, квакш. Чтобы разобраться, с кем имеешь дело, надо — как врач на приеме — потребовать: «А ну-ка, покажи язык...»

На лягушачьем раздвоенном языке то, что на уме. А ум ее занят не глобальными проблемами, а букашками и таракашками. Подкрепляется она не только нежными комариками, но, как и ящерица, о которой только что шла речь, горькими божьими коровками и вонючими древесными клопами. Если лягушка различала бы еду по вкусу, ее язык мигом отдергивался бы от невыносимо горькой пикриновой кислоты. Ей же, чтобы ощутить эту пакость, подсунутую лаборантом, надо три секунды.

И все-таки лягушачий язык не прост. Необычен он не только тем, что, пребывая сложенным вдвое, вдруг моментально раскрывается и настигает пролетающую мимо букашку, но еще и тем, что реагирует на времена года. Реакцию эту можно увидеть под микроскопом — на языке появляются и исчезают так называемые гантелевидные клетки, похожие на парашютики одуванчика.

В Институте нормальной физиологии АМН СССР узнали, что такие одуванчики на лягушачьем языке цветут зимой, а к марту мельчают. В июне язык травяной лягушки вовсе голый — никаких клумб под микроскопом не видно. В августе одуванчики снова появляются, чтобы распуститься к зиме во всей красе. В чем причина? Наверное, в том, что парашютики вроде бы и есть те самые вкусовые клетки, которые у лягушки никак не могли найти. Но тогда появляется новая загадка — зимой лягушка спит, зачем ей в это время вкус?

Страсти холоднокровных

У самцов травяной лягушки есть нечто общее с Синей Бородой, персонажем из сказки Перро: в брачное время у них синеет горло. (Кстати, представители сильного пола остромордых лягушек синеют почти целиком.) Но у сказочного персонажа было семь жен, а многоженство лягушек — нереально, потому что самцов среди них больше, чем самок. В научной литературе приводятся сведения о том, как самцы, понапрасну звавшие пучеглазых подруг, с горя кидаются на прудовых карпов и стискивают их Жабры в железных объятиях.

Женами в пруду дорожат — иной раз кавалеры не выпускают самку из объятий даже когда зоологи кладут их обоих в спирт. Но все-таки самцы и в брачный период не теряют головы: стоит самке выметать икру, она издает особый звук, и самец ее немедленно отпускает. А чтобы подруга не выскользнула самовольно, на передних лапах самца разбухают так называемые брачные мозоли. В этих шершавых мозолях находятся особые железы. Их выделения бактерицидны — они предотвращают воспаления царапин и ран, образующихся на груди самки. Иногда лягушачьи объятия продолжаются до трех суток: самка почему-то медлит с откладкой икры. И самец ждет, натруживая мозоли. Опыт предков говорит ему, что оплодотворить несколько тысяч икринок нужно сразу же, иначе головастиков не будет.

Как лягушки по весне находят родной водоем, пока непонятно. Сначала думали, будто они, руководствуясь гравитацией, стремятся вниз. Но потом выяснилось, что они направляются и от низин к озерам, расположенным на возвышенностях. Тогда решили, что их привлекает запах родных мест. Однако они пробирались и под проливным дождем, уносящим запахи. Следующей версией стала звуковая — мол, привлекают крики сородичей, их радостное плесканье. Но лягушки шли по верному пути и когда вокруг царила мертвая тишина. Потом стали думать, будто они чувствуют специфические выделения водорослей в том водоеме, где их предки испокон веков откладывали икру. Но тогда как объяснить случаи, когда земноводные приходят к засыпанному бульдозером пруду?

...У всех позвоночных животных дети как дети — похожи на родителей, а у лягушки — головастик. Его жизнь начинается в икринке, которая служит убежищем, столовой и инкубатором. Верхняя темная ее половинка поглощает солнечные лучи и одновременно защищает ещё не вылупившегося головастика от ультрафиолета. Икринка устроена наподобие ваньки-встаньки: если ее перевернуть темным экранчиком вниз, он вскоре снова окажется на прежнем месте, ибо самая тяжелая часть—желток — расположена внизу. И еще одно защитное приспособление: в оболочке икринки содержится ранидон, который убивает микробов лучше, чем карболовая кислота.

Двери маленького домика заперты, и его крошечный постоялец не смог бы выйти, если бы эволюция не снабдила его химической отмычкой: секрет, выделяемый специальными железами головастика, растворяет прочную оболочку яйца, и малыш выходит в большой мир. Малыш растет, набирается сил. Сквозь жабры прорастают передние ноги, сильно вырастает язык, рот становится шире. Наконец, рассасывается хвост, и молоденький лягушонок вступает в жизнь, пройдя всего-навсего тридцать (!) стадий превращения.

У травяной лягушки эти метаморфозы занимают 50—180 дней в зависимости от погоды, у прудовой — 72—214 дней. Иногда головастику приходится зимовать, и только следующим летом он станет полноправной лягушкой.

Не одна погода радует или печалит малышей. Например, они терпеть не могут даже небольшой примеси йода. Если же в воде есть соли кальция, марганца или глюкоза, то, наоборот, развитие пойдет быстрее. Зато обилие жира в корме угнетает рост.

Кстати, у головастиков ни зубов, ни желудка нет. Эти маленькие вегетарианцы потребляют микроскопические водоросли, а в водорослях много щелочей. Желудочное пищеварение с непременным участием соляной кислоты им ни к чему. Куда выгодней кишечное, щелочное. Вот они и обзавелись очень длинным кишечником.

У головастиков много врагов, самые грозные — личинки жуков-плавунцов. Однажды в пруду под Звенигородом подсчитали, что двадцать личинок плавунца за двадцать дней съели 40 000 головастиков. Головастики и сами себе могут быть врагами: рослые особи выделяют в воду вещества, препятствующие развитию хилых собратьев. А заморыши, вместо того чтобы обидеться, сами выбрасывают в воду химические соединения, которые еще более подстегивают рост акселератов. Получается, что часть головастиков добровольно уступает место под солнцем более сильным особям, как бы идет на самоубийство. (Академик С. С. Шварц, описав это явление, полагал, что метаболическая, самопроизвольная регуляция численности вида свойственна всем популяциям, всей живой природе).