Ход колдуньи - Валентина Алексеевна Савенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Оставь элементаля в покое, – хмыкнул Юрген, выбираясь наружу.
Тоже мне советчик! Сам довел меня до выпавших дверей и нервного лиса!
Стянув пальто, теневик бросил его в салон. Наклонился и уперся плечом в скат крыши мобиля, перед распахнутой дверью.
– Докачу до мастерской. Тут есть одна, полмили где-то, – пояснил он, налегая и сдвигая мобиль.
Мы с лисом с сомнением переглянулись. Энфилд со страдальческим фырканьем обошел меня по дуге, цапнул зубами дверь и потрусил следом за мобилем. Я потопала за ними, мысленно костеря Юрга и его методы разговоров.
У меня там брат вот-вот уедет, а я в пригороде пейзажи изучаю!
Спустя полчаса мы доползли до придорожной мастерской. Мастер чуть в кружке с кофе не утонул, даваясь смехом, когда к нему первым подбежал энфилд с дверью в зубах. Оставив мобиль в его надежных руках, Юрг попытался уговорить лиса довезти нас до института, но энфилд категорически отказался. Пришлось брать у мастера номер линзы и вызывать нам мобиль.
Извозчик заверил, что весь транспорт у них молния. «Молния» оказалась с улитками в роду, причем этих улиток весьма потрепала жизнь и выглядели они как жертва железного червя, поедающего металл.
Ждать транспорт, которому не требуются услуги некроманта, или искать ближайшую остановку духовозок я отказалась. Лучше плохо ехать, чем хорошо стоять.
Юрг, я и мой чемодан загрузились в звякающий и дребезжащий мобиль, обивка сидений которого была фигурно изъедена молью. На этом саркофаге с колесами мы час добирались до института. Юрг высадился, не доезжая до ворот: ему надо было зачем-то в город. А меня подвезли прямо под нос василискам.
Пока водитель вытаскивал чемодан, я слушала кукарекающий хохот каменных стражей. Я и не знала, что они умеют ржать словно кони. В общем, подняла я пернатым настроение на весь день.
Дотащив чемодан в казарму, я понеслась обратно. Лишь бы брат не успел укатить из столицы!
У ворот столкнулась со Змеем. Заулыбавшись, он поймал меня в объятия.
– Извини, не успел встретить. Эмерсон вспомнил, что я когда-то неплохо починил защиту на полигоне, и решил, что мне срочно нужно в этом попрактиковаться.
Его губы легко скользнули по щеке, теневик выпустил меня из рук.
Щека – хорошо. Дружба тоже! А мурашки на спине… Прохладно сегодня.
– Не хочешь навестить бродвигцев? – Я оценивающе оглядела Стейна. Такой союзник в нелегком деле несения сестринской любви пригодится.
– А их надо навестить? – Змей насмешливо выгнул русую бровь.
– Не представляешь, как надо!
Схватив Стейна за руку, я потащила его за ворота. Мы бежали по людным улицам, я чуть не влетела под колеса проезжающей духовозки.
Тренировки не прошли зря: мы быстро оказались напротив гостинцы, где поселилась команда бродвигцев. От цели нас отделяла забитая мобилями и духовозками дорога. Перейти улицу можно было только у остановки в конце квартала.
Но времени на беготню не оставалось: у крыльца команда бродвигцев грузилась в духовозку. На ступеньках Бернард с видом собственника гладил Изабель по талии и чуть ниже. Брюнетка хихикала, поправляла сползающую конечность.
Быстро они… Интересно, что за выгода Изабель от таких стремительных отношений?
На парочку с непроницаемым лицом смотрел водитель наемного мобиля. Очевидно, братец вызвал его, чтобы доставить пассию в институт в целости и сохранности.
Я замахала руками, пытаясь привлечь внимание Бернарда.
Братец еще раз уронил руку на нижние выпуклости Изабель, что-то шепнул ей на ухо, бодро сбежал по ступенькам и нырнул в мобиль. Водитель прыгнул на сиденье, и транспорт рванул с места.
Махнув пару раз руками, я добилась лишь того, что мне помахала в ответ Изабель. Помахала и вернулась в гостиницу.
Не успела!
Ничего, родители в столице, и они сняли дом, как говорила Ненси. А братец очень любит комфорт – вряд ли он в восторге от жизни в общежитии бродвигцев или на съемной квартире. К тому же его команда проиграла, ему нет больше смысла там учиться… Надо только выяснить, когда у него выходные, и обнять от всей души.
– Зато теперь можно уверенно сказать, что твой брат знает о проклятии куда больше тебя. – Змей переплел наши пальцы, огляделся и довольно заулыбался, заметив вывеску кафетерия.
Конечно же, он понял, зачем я притащила его к брату и пыталась изобразить ветряк посреди улицы. Догадаться несложно: именно при Стейне Бернард высказал, как он «любит и обожает» меня.
– В бумагах что, нет ничего интересного? – Змей потащил меня к кафетерию.
– Может и есть, но я ничего странного не вижу, – вздохнула я.
Мы вошли в кафетерий и устроились за столиком, частично скрытым от посторонних глаз пышной пальмой в кадке. К нам подбежал официант. Я заказала сливочный десерт и кофе, Стейн – только кофе. Едва чашки с ароматным напитком и аппетитный кусочек, облитый клубничным джемом, появились перед нами, Змей предложил посмотреть скопированные Ненси документы.
Отложив вилку, я с сомнением оглядела сидящих за столиками людей. В основном парочки. Троица престарелых леди с собачками на руках. Пять парней, что-то со смехом разглядывают на проекции.
– Мышка, – Змей поймал мои пальцы в свои ладони, – никому нет дела до того, что мы тут смотрим. Мы просто очередная парочка. Таких тут по сотне каждый день сидит.
Тогда ладно.
Улыбнувшись, я отобрала у него руки (когда он их держит и вот так смотрит, убедить себя в нашей дружбе не выходит просто никак!). Достала линзу и открыла проекцию.
Перед тем как смотреть записи, Стейн вытащил из кармана куртки блокнот и карандаш. Мы изучали копии, он делал заметки. Когда бумаги закончились, вышло следующее:
«Без Мартины были предположительно четыре проклятые женщины. Одна погибла раньше двадцати лет.
Кто проклял первую, неизвестно.
У всех имелись старшие братья – наследники (у Мартины тоже есть брат-близнец).
Проклятая номер четыре погибла до двадцати лет, утонула. После этого ее брат два года не работал с отцом (причина непонятна – судя по выдержкам из архива, он явно не скорбел, а жил, как и раньше, за исключением работы).
Проклятые после двадцати лет жили уединенно.
Их старшие братья привлекались к семейному делу (возраст начала работы с главой семьи разный, но задолго до двадцати лет).
Как связан двухлетний «отпуск» отца Мартины и смерть его сестры?»
Змей нарисовал напротив последнего пункта жирный вопрос.
– А если у старших проклятие пробуждается раньше? – Он постучал кончиком карандаша по странице блокнота. – Работа может быть прикрытием для обучения…
Я озадаченно нахмурилась:
– Обучения управлению проклятием?
Стейн уверенно кивнул.
– Твой брат явно знает, что делать.
– И его проклятие сильнее. – Я покрутила тарелку из-под десерта. – Но почему учат только наследника? Почему не учат таких, как я? Чем ложь лучше правды?
– Смотря для кого, мышка. – Змей поднял руку, подзывая официанта. – Многие торговцы отдали бы жизнь за умение виртуозно врать. И не только они: политики, шпионы, просто люди, шулеры… Особенно если есть не только умение виртуозно врать и заставлять других, но и возможность сделать так, что тебе будут верить безоговорочно.
– Верить твоей лжи?
– Не только твоей. Твой брат, перед тем как мы стали лгать друг другу на арене, повел себя довольно странно, он сказал: «Верьте». Едва слышно, шепотом. Я даже не понял вначале, что он говорил. Но потом дошло: мне было очень сложно не поверить в ту чушь, что я и другие несли.
Вот, значит, как…
Стейн улыбнулся официанту, заказал еще кофе и два клубничных десерта.
Шулеры, политики, торговцы… заставлять других верить в ложь… В груди будто все замерзло: оказывается, разочаровываться в родителях грустно.
Одно дело – быть лишней, считать, что ты по непонятной причине недостойна внимания папы, умелого предпринимателя… Другое – понять, что твой родитель не против немного помухлевать при помощи магии.
Официант принес заказ.
Пару минут я ковыряла вилкой ароматный десерт, залитый джемом. Змей потягивал кофе, давая мне время осознать правду о своей семье.
– Ложь лучше правды, хорошо… – Я отложила вилку, отодвинула тарелку. – Понятно, почему брат сильнее. Но почему его проклятие настолько действеннее моего? Мы же близнецы, у нас все поровну. А моя сила растет только в руках. Что за дефект? Несправедливо!
У меня вырвался нервный смешок. Договорилась! Жалуюсь, что мне досталось меньше проклятия!
– Думаю, в этом виноват я. – Стейн поставил чашку.
– То есть?
– Мы женаты по древнему обычаю… А у него есть нюансы.
Я насторожилась: что еще за нюансы? Его мать мне вроде все рассказала, и причины, способной ослабить мое проклятие, там не было… Или была?
– Обряд связывает души и магию. – Змей вытянул руку и погладил меня по щеке. – Первое усиливает симпатию к человеку,
