Зона поражения - Василий Орехов

Или предпочитаете свежее карпачо из еще живого Хемуля?

Я услышал плеск воды за спиной. Вот еще гигантской лягушки мне не хватало в такой ответственный момент!.. Однако выяснилось, что это Сэм сошел с берега и теперь решительно движется в мою сторону. Черт! У меня даже кончики ушей зачесались от прихлынувшей к лицу крови. Верный друг и телохранитель мистера Донахью моментально все просчитал, сообразил, что если эта дрянь сейчас меня проглотит, их шансы выбраться с Болота равны нулю, и не задумываясь пожертвовал собой, чтобы спасти всех. Хотя, наверное, все-таки не всех, а главным образом Мартина Донахью. Может быть, он просто не осознавал всей опасности ртутного пятна, которое, потеряв свою предыдущую жертву, мгновенно зафиксировало новую движущуюся цель и немедленно двинулось за ней.

Наконец мое дерево накренилось настолько, что центр тяжести сместился и подгнившие корни больше не могли удерживать ствол. С сырым треском дерево обрушилось, и я полетел в воду. По-кошачьи выставив вперед все четыре лапы, я ухитрился не окунуться с головой. Рывком поднявшись с четверенек, я посмотрел вслед Галлахеру: он уходил все дальше и дальше в глубь обширного водного пространства, к неразличимой среди густого тумана железнодорожной насыпи. Бросившееся ему наперерез серебристое пятно стремительно догоняло его.

– Сэм, назад! – яростно крикнул я.

Нет, это я исключительно от отчаяния. Сэма уже не могло спасти ничто. Лишь чудо, поскольку больше торчащих из воды деревьев на его пути не было, только несколько полусгнивших кустов. Либо еще одна жертва – если бы кто-нибудь из моих охотников изо всех сил бросился следом за Галлахером и отвлек на себя скользящую за ним дрянь. Сэм, видимо, тоже это понимал, потому и уходил к горизонту – чтобы его труднее было догнать, если даже у кого и возникнет такая мысль.

Вдруг Галлахер, не успев издать ни звука, мгновенно провалился сквозь поверхность воды, словно его снизу дернули за ноги. Скорее всего, он угодил в невидимую под водой яму, хотя могло случиться и так, что его схватило спрятавшееся в иле чудовище.

С шумом расплескивая воду, я поспешно кинулся к берегу. Если серебристая пакость сейчас снова набросится на меня, выйдет, что Сэм зря пожертвовал собой. А это уже будет совсем неправильно, сталкер.

Я одной ногой шагнул на берег, и Андрей с Мартином выдернули меня из хляби за предплечья. Мы молча смотрели, как вокруг того места, где утонул Сэм Галлахер, озадаченно кружит серебристое пятно. Затем оно замерло и начало медленно дрейфовать к горизонту.

– Эшиз ту эшиз, – негромко проговорил Донахью. – Даст ту даст.

Покосившись на ПДА, я положил бормочущему молитву Мартину руку на плечо. Мне не хотелось быть бесчувственной свиньей, я прекрасно понимал, что он сейчас чувствует, но нам надо было двигаться. Зеркальные пятна не умеют ходить по берегу, а вот болотные твари – запросто. Мне не хотелось, чтобы одна из бегемотолягушек вздумала вылезти на берег, чтобы познакомиться. А к нам, судя по показаниям датчиков, из глубины болота с разных сторон быстро приближались два довольно крупных объекта – возможно, те самые гигантские лягушки, которые совсем недавно выясняли отношения на болотных просторах.

– Мартин, надо двигаться, – тихо, но твердо проговорил я. – Мутанты близко.

Охотники явно были ошарашены. Похоже, до сих пор никому из них всерьез не приходило в голову, что они запросто могут погибнуть в Зоне. Риск – да, но раньше риск всегда заканчивался для них порцией адреналина в крови и триумфальным возвращением домой с трофеями. Гибель Галлахера подействовала на них угнетающе.

– Здесь не пойдем, – я указал на пригорок, рядом с которым они положили Хе-Хе. – Странная кочка, видите? И вон еще одна. Это контактная пара. Альваро, смотри внимательно: кидаю твой болт. Фиксируй, где упадет…

У меня за спиной, на просторах болотной трясины, раздался могучий всплеск. Резко развернувшись всем корпусом, я обнаружил голову и плечи Галлахера над тем местом, где американец ушел под воду минуту назад – сплошной ковер зеленой ряски еще не успел затянуть пробитую его телом полынью. Сэм показался на поверхности всего на несколько мгновений, глотнул воздуха, после чего снова стремительно погрузился в болотную жижу. Затем ряска заколыхалась, и Галлахер опять явился нашим взглядам.

Мартин Донахью не произнес ни слова, не издал ни звука. Он просто сбросил с плеч лямки рюкзака, уронил на землю автомат и кинулся в воду. Следом за ним метнулся Камачо, а за ними, матерясь в голос – я.

– Дерево! – истошно заорал я. – Дерево!

Хвала Черному Сталкеру, Донахью сразу меня понял. Он свернул чуть в сторону – к вывернутому мной бревну, на котором я только что спасался от зеркального пятна и которое теперь безмятежно плавало на поверхности болота, почти целиком погрузившись в воду. Без такого бревна или хорошей слеги мы вряд ли смогли бы чем-нибудь помочь Сэму – разве что утопиться рядом с ним. Если он провалился в наполненную густым илом яму, выковырнуть его оттуда голыми руками было бы не так просто.

Добравшись до поваленного дерева, Донахью и Камачо ухватились за торчащие сучья и принялись остервенело пихать его в направлении то появлявшейся на поверхности, то снова исчезавшей под водой головы Галлахера. Я едва поспевал за ними, наперерез нам весело мчалось зеркальное пятно, зафиксировавшее новую цель, много новых целей, а следом за ним наперегонки тянулись по воде цепочки воздушных пузырей, отмечавшие траекторию движения двух живых подводных крейсеров.

За моей спиной раскатились автоматные очереди – оставшиеся на берегу Стеценко и Пустельга обстреляли пятно. Я увидел, как вокруг и внутри него вскипают фонтанчики пулевых попаданий. Спасибо, конечно, мужики, но это все равно, что пытаться расстрелять тень на стене. К моему удивлению, зеркальное пятно на несколько мгновений приостановилось и даже провернулось вокруг своей оси, видимо, озадаченное новыми источниками множественных вибраций, что позволило нам выиграть еще несколько метров. Однако оно тут же во всем разобралось и снова двинулось к нам, больше не обращая внимания на такие пустяки, как плотный автоматный огонь.

Мы добрались до полыньи в ряске, однако Сэм больше на поверхности не показывался. Прошло одно, два, три бесконечных мгновения. Удерживая за сучья идиотское бревно, мы стояли по грудь в болотной жиже и с ужасом наблюдали, как к нам неудержимо приближается зеркальное пятно.

Похоже, спасательная операция с треском провалилась.

Я уже готов был заорать, что Сэма уже не спасти и надо попытаться уберечь хотя бы свои шкуры, когда из глубины прямо возле того места, где мы стояли, начало медленно подниматься что-то большое и темное. Я не был до конца уверен, Галлахер это или вырвавшееся вперед болотное чудовище, пока рука телохранителя мистера Донахью, показавшись на поверхности, не ухватилась мертвой хваткой за тот самый сук, на котором я недавно сидел.

Мы с Донахью и Камачо тут же уперлись в ствол и, увязая в зыбком дне, начали с натугой буксировать его назад, к берегу. Трясина выпустила свою жертву с большой неохотой. Из коварной ямы, наполненной вязким илом, всплыли огромные пузыри едкого болотного газа. Измученный и полузахлебнувшийся Галлахер уже был не в силах перебирать ногами, поэтому просто плыл, вцепившись в спасительный ствол и едва удерживая голову над мутной водой. На этот раз фора перед зеркальным пятном у нас оказалась побольше, однако теперь мы были с неудобным грузом. Кроме того, я не исключал, что один из мутантов может оказаться шустрее пятна.

Выбравшись на мелководье, американцы разом бросили дерево, ухватили Сэма под руки и бегом потащили его на берег. Первые несколько шагов он просто обессиленно висел у них на руках, но потом стал пытаться двигаться самостоятельно. Я замыкал отступление.

Пятно облизало брошенное нами дерево, скользнуло вдоль него, чуть замедлив продвижение, затем устремилось за нами. Однако и на этот раз мы оказались быстрее. Бросившиеся в воду Стеценко и Пустельга помогли американцам вытащить на твердую почву уже приходящего в себя Сэма. Пятно попыталось ухватить меня за ботинок, но я в последний момент, развернувшись на ходу, упал спиной на глинистый берег и резко выдернул обе ноги из воды, задрав их в небо. Пятно ткнулось в прибрежные заросли и замерло, словно раздумывая, куда опять делся этот чертов сталкер.

Берег был невысокий, но довольно крутой и мокрый от многодневного непрерывного дождя. Я в полной мере ощутил это на своей шкуре, когда начал понемногу сползать к воде по влажной глине. М-м-мать-перемать! Поза у меня была дурацкая и весьма неустойчивая, ухватиться мне было не за что, кувырок назад или перекат в сторону я не мог сделать из опасения поскользнуться в грязи и уже с гарантией сверзиться в болото, где меня с нетерпением поджидало зеркальное пятно. Вот черт, после всего пережитого так глупо влететь!