Тарзан и человек-лев - Эдгар Берроуз

– Сейчас объясню. В свое время я любил одну девушку. Но бедный ученый ее не интересовал. Она стремилась к богатству и блеску, а потому мечтала о состоятельном муже. Когда я оказался здесь и нашел алмазы, то вспомнил о ней. Не то чтобы я ее любил… Мне вдруг захотелось отомстить ей за все те страдания, что она мне причинила. И я решил завлечь ее сюда. Разве не чудесная месть? Я дал бы ей такое богатство, какого ни у кого в мире нет, но она не смогла бы ничего на него купить, представляете?

И бог захихикал.

– В общем, я написал ей письмо, в котором рассказал про алмазы и описал, что нужно делать. Затем стал ждать, прождал семьдесят четыре года, но она так и не приехала. Я приложил немало усилий, чтобы письмо дошло. Проделал трудный путь к дружескому племени, там нанял гонца, чтобы он доставил послание на побережье. Сейчас-то я убедился, что гонец благополучно добрался до цели. Ведь его могли убить по пути, и вообще мало ли что. И вот карта снова у меня через семьдесят четыре года.

И он опять захихикал.

– А вместе с ней девушка, гораздо красивее моей. О, моя-то уже дряхлая беззубая старуха. В девяносто четыре-то года!

Он глубоко вздохнул.

– Теперь же я, судя по всему, лишился обеих.

За дверью раздался какой-то звук.

Тарзан вскочил на ноги. Дверь отворилась. На пороге возникла огромная седая горилла. При виде Тарзана она оскалилась и остановилась.

– Все в порядке, отец Тобин, – успокоил его бог горилл. – Входи и закрой за собой дверь.

– Отче! – поразился старый зверь и, заперев дверь, упал на колени. – А мы решили, что вы сгорели. Хвала небесам, что они миловали вас.

– Твоими молитвами, сын мой, – ответил бог. – А теперь расскажи, что творится в городе.

– Замка больше нет.

– Знаю. А что король? Считает, что я погиб?

– Все так считают. Генрих страшно рад этому. Говорят, он хочет провозгласить себя богом.

– А ты случайно не знаешь, что стало с девушкой, которую Уолси отбил у Генриха и привел ко мне? Она не сгорела?

– Нет, спаслась, я ее видел.

– И где она? – вмешался Тарзан.

– Ее поймали и доставили к королю.

– Она обречена, – произнес бог горилл. – Если Генрих станет настаивать на женитьбе, а он так и сделает, то Екатерина Арагонская разорвет ее на части.

– Ее нужно немедленно освободить! – сказал Тарзан.

Бог горилл пожал плечами.

– Вряд ли это возможно.

– Но ты же сам сказал, что Уолси это удалось.

– У Уолси была личная корысть.

– У нас тоже, – невозмутимо произнес человек-обезьяна, дергая за веревку, накинутую на шею бога, и положив руку на рукоятку ножа.

– Но что я могу? – запротестовал бог. – У Генриха много воинов, а народ считает, что я погиб, и теперь боится короля.

– Но у тебя же много веропослушников?

– Да!

– Тогда пошли этого священника и собери их здесь. Пусть они явятся с оружием.

Священник недоуменно таращился то на бога, то на человека, который говорил на непонятном языке, зачем-то держал бога на привязи да еще дергал за веревку.

– Иди, отец Тобин, и собери всех верующих! – приказал бог.

– И смотри, чтобы без фокусов, – пригрозил Тарзан. – Бог пообещал мне спасти девушку. Видишь веревку и вот этот нож?

Священник молча кивнул.

– Если ты не постараешься, – добавил Тарзан, – то твой бог умрет.

– Иди, отец Тобин, – напутствовал его бог горилл.

– Поторапливайся, – сказал Тарзан.

– Ухожу, Отче, – испуганно пролепетал священник, – но мне страшно оставлять вас в руках этого странного существа.

– С ним ничего не случится, если сделаешь все, как приказано, – заверил его Тарзан.

Священник снова бухнулся на колени, перекрестился я ушел. Когда за ним закрылась дверь, человек-обезьяна повернулся к своему спутнику.

– Отчего так получилось, что ты сумел дать своим зверям человеческую речь, а, возможно, и разум, но внешне они так и не изменились? – спросил он.

– Это не по моей вине, – ответил бог горилл. – Дело, видимо, в том, что звериный инстинкт оказался в них сильнее, нежели вновь приобретенные умственные способности. Благодаря вживленным человеческим клеткам, у них время от времени рождались человеческие дети, но, несмотря на мои запреты, их тут же умертвляли. В тех редких случаях, когда их оставляли в живых, они развивались в монстров, сочетающих в себе наихудшие черты людей и зверей. Некоторым из них удалось бежать из города, и они образовали племя, живущее в пещерах в самом дальнем конце долины. В двух случаях мутанты обладали почти идеальной человеческой внешностью, однако имели разум горилл. Из них одна была прелестной девушкой, но с повадками дикой львицы. Второй – юноша с манерами аристократа, однако с замашками Джека-Потрошителя. Ну и что вы намерены делать, молодой человек, когда здесь соберутся мои сторонники? – спросил бог горилл.

– Ты поведешь их на штурм королевского дворца, и они отобьют девушку.

XXIX. СМЕРТЬ НА РАССВЕТЕ

Ронду Терри разбудил внезапный шум. Вокруг раздавались крики, звериное рычание, грохот. По комнате беспокойно метались самки из гарема Генриха, издавая в панике низкие утробные вопли, но не эти звуки помешали сну девушки, а те, что доносились со двора и из соседних помещений.

Ронда вскочила на ноги и подбежала к окну. При виде ее Екатерина Арагонская гневно оскалила клыки.

– Это опять за ней! – прорычала она.

Внизу Ронда при свете факелов увидела толпу сражавшихся насмерть горилл и схватилась за сердце, ибо в самой гуще заметила Стенли Оброски, прокладывающего себе путь к дворцовым воротам. В первый миг ей показалось, что он один против полчищ зверей, но вскоре она обнаружила, что у него немало союзников. Рядом с Оброски находился бог горилл с веревкой на шее. Теперь все помыслы девушки сосредоточились на Оброски.

За спиной Ронды все громче и громче негодовали самки, и тут девушка услышала гневный голос старой королевы.

– Это из-за нее все неприятности, – выпалила Екатерина Арагонская. – Не будь ее, мы жили бы спокойно.

– Вот и убей ее! – воскликнула Анна Клевская.

– Убей ее! – подхватила Анна Болейн. Девушка повернулась к ним лицом и увидела надвигающихся на нее свирепых косматых чудовищ, которые могли расправиться с ней в считанные секунды. Несоответствие между их человеческой речью и звериной внешностью поразило Ронду в этот момент, как никогда ранее.

Но тут ее загородила собой Екатерина Парр.

– Не троньте ее, – крикнула она. – Безволосая не виновата в том, что находится здесь.

– Смерть обеим! Смерть Парр! – завопила Екатерина Говард.

Остальные вторили ей в унисон:

– Смерть обеим!

Говард набросилась на Парр, и обе с жуткими воплями впились друг в друга желтыми клыками. Остальные двинулись на Ронду Терри.