Таежный вояж - Алекс Войтенко

class="p1">Вначале думал, что той одежды, купленной еще в Харбине, мне хватит надолго. Но увидев, как одеваются люди на пароходе, мне даже стало немного стыдно за свой вид. Одежда, что была на мне, действительно оказалась хоть и вполне приличной по качеству ткани, но была безбожно устаревшей в плане сегодняшних фасонов. В принципе, я никогда особенно не гнался за модой, но замечать бросаемые на тебя порой презрительно-насмешливые взгляды из-за того, что ты можешь с легкостью исправить, не слишком приятно. Поэтому, как только появилась такая возможность, сразу же сменил свой гардероб, заодно обзаведясь и парою чемоданов. И сейчас я думал о том, стоит ли брать их с собою, или ограничится рюкзаком? Но жаба все-таки победила. Тем более, что свободного места на ялике, было еще предостаточно.

Кроме того перед отъездом, прошелся по каютам пассажиров. В результате оказался богаче еще пару тысяч долларов, фунтов стерлингов, Мексиканских песо, и даже Японских иен и набрал кое-какой бижутерии. С одной стороны, кто-то может обвинить меня в мародерке, но с другой, мародерка это обирание трупов. А трупов я не вижу! Да, после исчезновения людей остались их вещи, документы, но самих людей нет. Поэтому подумав, решил, что рано или поздно здесь обязательно кто-то появится, и тогда все собранное мной окажется у него. Почему бы тогда не взять это мне? В общем, набрал я довольно много, осталось это «много», как-то довезти до мест достаточно, но не «столь отдаленных».

Июль не принес с собой много тепла, разве что термометр перевалил отметку в десять градусов, ну и только. Понимая, что большего я не получу, а теряя время, только приду к тому, что придется зимовать на судне, решил, что пора выдвигаться в дорогу. Осталось только наметить путь следования. И вот тут появились первые трудности.

Все дело в том, что остров Сахалин, именно сейчас носил название Карафуто и полностью принадлежал Японии, причем не как колония, а качестве основной территории, нося наименование префектуры. Все это продлится до 1945 года, когда после победы Сахалин и острова Курильской гряды, вернутся в состав СССР. Пока же все именно так как сказано выше. В связи с этим, возникают некоторые проблемы.

Единственное место, откуда я смог бы покинуть территорию СССР находится во Владивостоке, ничего более близкого пока не имеется. Даже Советская Гавань и то, пока не является Международным портом и служит только для перевозки рыбы и леса внутри страны. А до Владивостока от острова на котором я нахожусь сейчас больше тысячи трехсот километров по прямой, причем не по самым благоприятным для пешего маршрута территориям. Если же двигаться по морю, то расстояние увеличивается до двух тысяч километров, и это по самым оптимистичным оценкам. Но самая большая проблема состоит в том, что даже достигнув Владивостока, далеко не факт, что я смогу попасть на какое-нибудь судно в той гавани.

Есть и второй вариант. Попытаться как-то добраться до Отомари, или Сикуки — японских городов на юге Карафуто, являющихся морскими портами, куда заходят иностранные корабли, и где можно будет попытаться устроиться пассажиром. В принципе вариант очень неплох, если только не два обстоятельства. К русскому населению, там относятся с некоторым подозрением и в таких местах, как морской порт, особенно. Если же я появлюсь там с немецким паспортом, то проблем могу отхватить еще больше, как раз сейчас, между Японией и Германией отношения несколько натянуты, из-за улучшения отношений Германии с Китаем. И вроде бы какого-то договора касающегося морских проливов, заключенного с Антантой. Конкретно, когда этот договор был заключен, я нее помню, но риск погореть на этом имеется. Скоро все это должно завершиться и отношения наладятся, нокогда это произойдет, опять же находится вне моей памяти. КАк-то не особенно интересовался этими отношениями в своей прошлой жизни.

Но с другой стороны, до этих двух городов плыть наполовину ближе. Я просто очень сомневаюсь, что имеющегося у меня топлива, хватит даже на это расстояние. А уж до Владивостока, наверняка придется большую часть пути идти под парусом. Парус, я в итоге ставить все же научился, и даже пару раз прокатился неподалеку от места своей стоянки. В принципе при не слишком сильном ветре, вполне смогу управлять им. Хотя и несколько опасаюсь этого. Но все же на всякий случай и мачта, и парус, и все необходимые веревки и крепления, вкупе с найденной на корабле инструкцией имеются в моем багаже, и при необходимости, я разумеется, воспользуюсь всем этим.

День пятнадцатого июля 1926 года, показался мне вполне благоприятным для начала моего путешествия. Солнечный, с умеренным попутным ветерком, в общем, все располагало к тому, что не стоит засиживаться здесь дальше, и надо куда-то двигаться. Тем более, что ял был загружен еще пару дней назад, дважды перепроверено все, что я хотел с собою взять и я просто сидел на месте, находя какие-то несуществующие предлоги, чтобы отложить плавание. Куда именно стоит плыть я так и не определился, решив положиться на удачу и везение. В конце концов, мне в любом случае нужно было плыть на юг, а вот как сложится мое плавание дальше, будет зависеть от очень многого.

Еще раз пройдясь по судну, выключил генератор, который давал освещение, мысленно попрощался с кораблем, выпил стопочку гавайского рома, который мне очень нравился в последнее время, и уже собирался начать спуск соей шлюпки на воду, как на нее откуда ни возьмись, запрыгнул кот, которого я не видел с момента первой встречи. Причем, запрыгнув, по-хозяйски занял место на диванчике устроенном возле консоли управления, и так выразительно мявкнул, что мне показалось, именно он является хозяином этой шлюпки и приглашает меня занять место рядом с ним.

От неожиданности, я даже на какое-то время замер, остановив спуски лодки на воду. При этом кот, видя, что я ничего не делаю, мяукнул еще один раз, и дернул своей головой, показывая свое нетерпение, и как бы поторапливая меня. Это привело меня в чувство и даже заставило улыбнуться. Первым делом, полумав, что пассажира так или иначе придется подкармливать, дошел до столовой и взял оттуда металлическую миску. Как раз подойдет для кота. Так то посуда у меня была, но я никак не рассчитывал еще и на него. Но теперь будет и ему персональная миска.

Затем, вновь взявшись за механизм спуска, я спустил шлюп на воду, а после и сам, спустившись вниз по трапу, взошел на борт своего суденышка. Последнее, разумеется, слегка просело на воде, из-за загруженных в него вещей, но несмотря на то, что загрузка, в моем понимании была достаточно велика, это почти не отразилось на высоте бортов над уровнем воды. То есть примерно около полуметра, даже чуть больше имелось в наличии. После чего дойдя до двигателя, пару раз крутанул ручку «кривого стартера» и когда двигатель затарахтел, мягко выжал сцепление и прибавил оборотов.

Не скажу, что мой катер выдавал большую скорость, но километром десять-пятнадцать в час у него выходило. Большего в принципе и не требовалось. Последнее время, я занимался дооборудованием своего катерка. Суперкарго оказался довольно запасливым человеком, и в его кладовке, нашлась банка серой краски, которая и ушла на покраску всей лодки, включая добавленные к ней детали. С одной стороны, это не придало ей красивости, а с другой, в какой-то степени добавило ей незаметности. На фоне несколько сероватых волн, как мне казалось, ее если можно было различить, то только из-за шума мотора. К тому, же, я разобрал оставшийся двигатель от второго «фордика», взяв с собою свечи, некоторые провода, снял с него генератор и магнето, решив, что все это вполне может мне пригодиться в будущем. Кроме того, снабдил лодку фарами снятыми с обеих машин. Две, из которых поставил на носу лодки, а одну возле консоли управления, снабдив ее поворотным основанием, чтобы получилось что-то вроде «фары-искателя» может она и не даст достаточно далекого освещения, но все же думаю пригодиться, если придется причаливать к берегу в темноте.

Вот, убей не помню, как звал кота его бывший хозяин, перебрав в уме с десяток имен, остановился на русском «Васька», начав его называть именно так. Похоже тому было это абсолютно по барабану, потому что, как бы я не изгалялся, называя его по придуманному, мною имени, и как бы я не «кис-кисал» подзывая его к себе, ему было совершенно все