Стальная тень - Сергей Зверев

Куда подевался Степаныч, дядя Гриша? Видать, надавили на него и послал он меня мысленно шагать «далеко и прямо». Все верно, собственные внуки дороже. Песня между тем продолжалась. Она была, пожалуй, чересчур длинной, даже занудливой, но… Я просто-таки весь ушел в слух, ловил каждое слово солиста-медбрата.

Я послушал совет старшего товарищаИ пошел по направлению Красной площади,Но тут навстречу мне выехали танкиИ стали стрелять в разные стороны.emp1И тут меня внезапно осенило.Здесь просто снимают художественный фильмИз жизни нашей славной, доблестной армии.И весь мой страх моментально улетучился!emp1И я смело пошел мимо пушек и танков!А вдруг меня тоже снимут на пленку?Увековечат тем самым меня для истории,Что, в общем-то, было бы очень неплохо!emp1На горизонте появился странный самолет.Видно, интересное будет кино!Он пролетел прямо надо мнойИ сбросил какой-то непонятный предмет.emp1Который полетел прямо мне на голову.Это не кино, а сплошное безобразие!Я решил сказать об этом режиссеру.Я раскрыл рот…»

Как это ни странно, мне песня понравилась. Несмотря на монотонное произношение незарифмованных фраз. «Четыре Каа». Они же «Господа Удавы»… Они начинали, когда я училище заканчивал, там у них у всех фамилии на букву К. Точно — Крюков, Козлов, Куркин, Калачев. Да, да, вспомнил фамилии первого состава. И они все то ли в мединституте, то ли в фельдшерском техникуме познакомились и начали играть. А что? Неплохая группа, благодаря им молодые годы вспомнил. Все верно, вот так сидишь дома в кресле, пьешь черный кофе, а к тебе уже ПОДКРАДЫВАЕТСЯ, но ты ничего об этом не знаешь. И не узнаешь, пока оно тебе на голову не свалится. Впрочем, после того, как свалится, тебе уже все равно будет…

Вот и получается, что для среднестатистического обывателя все эти «генеральские войны» — игра, кино, не более чем виртуальная реальность. А когда бомба на голову полетит, только рот открыть и успеешь. Ну, может, дядю Гришу вспомнить. «Четыре Каа» эту проблему еще в середине восьмидесятых подняли.

— Валентин Вечер! Следуйте за нами!

Я так увлекся «Господами Удавами», что не заметил, как в кабинет вернулись ребята из «Альфы». Делать было нечего, пришлось последовать. Валентина и Стражников остались в кабинете, слушать другие песни «удавов». Как только мы вышли в коридор, «альфисты» тут же заломили мне руки и защелкнули наручники.

— Увы, Валентин, бывает и так! — навстречу мне из кабинета Сократа Ивановича вышел целый и невридимый Комбриг.

В руках он сжимал возвращенный ему мобильник с пошлой, но очень дорогой, алмазной инкрустацией. Договорились генералы-чиновнички! Как я предполагал, события развивались весьма неоригинальным способом.

Генералы друг дружку не харчят! Иначе на что им солдатня?

10

— Сократ, я заберу его с собой? — проговорил Петр Петрович, даже не повернувшись к Сократу Ивановичу, вышедшему следом за ним из кабинета.

— Нет, Петр, — мягким голосом возразил Комбригу Сократ, сын Ивана. — Я оставлю десантника у себя. Как гарант того, что ты и в самом деле выполнишь данное мне обещание.

— Ну, хорошо, — чуть помявшись, согласился Комбриг и направился в сторону выхода.

Дело было сделано. Комбриг откланялся и отбыл восвояси, меня же препроводили в кабинет Сократа Ивановича.

— В самом деле, — начал Сократ Иванович, — что плохого в модернизации системы среднего образования? Хотя это, конечно, технология «двойного назначения», можно получить и суперсолдат, супердиверсантов. Снимите наручники! — кивнул он бойцам «Альфы».

Как только мои руки стали свободны, Сократ Иванович произнес следующее:

— Ты, наверное, уже догадался, что Комбриг предложил мне место в своем «теневом кабинете»?

— Что-то вроде должности Гиммлера? — уточнил я.

— Именно. Министр внутренних дел, он же начальник тайной полиции, он же вице-премьер по силовым вопросам, — кивнул Сократ Иванович.

— И когда кабинет из теневого станет реальным? — спросил я.

— Комбриг планирует года через полтора. Как только Управление координации наберет силу. Для начала они покажут феноменальные результаты обучения школьников младших классов, потом сумеют кого-нибудь вылечить. Не от серьезной болезни, нет, от какого-нибудь вегетативного невроза. Далее подчиненные Комбрига окажут помощь правоохранительным органам, будет ликвидирована какая-нибудь террористическая группировка, пойман опасный маньяк…

— И все это будет подстроено? Или на самом деле кого поймают? — не удержался от вопроса я.

— Пятьдесят на пятьдесят, — усмехнулся Сократ Иванович. — С одной стороны, «систему» опробуют для борьбы с преступностью, с другой — генерал МВД, друг Петра Петровича, — хозяин кабинета назвал достаточно известную фамилию, — припасет для данного случая какую-нибудь группировку или маньяка, обезвреженного ранее. У Комбрига отличные режиссерские способности, ему бы в театр.

— Главное, у него покровители в самых высших кругах, — продолжил я главную, по моему мнению, тему.

— Любые покровители бывают лишь до поры до времени, — ответил Сократ Иванович. — Наша задача — ускорить это время.

— Подождите… Ну а меня теперь будете держать в качестве рычага управления Комбригом? Чтобы слова свои не вздумал обратно забрать?

— Верно, — произнес Сократ Иванович. — Тем более что указ ляжет на стол первого лица завтра вечером.

Я ничего не ответил. Но уже понял, что не так прост этот «учитель точных дисциплин». Умеет надевать наручники, но умеет и снимать.

— Завтра вечером Комбриг отправится на личную аудиенцию, — выждав небольшую паузу, продолжил Сократ Иванович. — Ровно в 17–00. В нашем с тобой распоряжении двенадцать часов, — кивнул он на собственные настенные часы. — Не более того.

Опять все на местах. Сократ Иванович смог усыпить бдительность Комбрига. Тот меряет людей по себе — за высокую должность, безграничную власть такие готовы на все. Когда-то ведь и Петр Петрович был неплохим дядькой, отличным специалистом, да и как человек подлецом не являлся. Но показавшаяся лишь на горизонте перспектива безграничной власти изменила его, превратив в машину для убийств. Власть Комбриг еще не взял, но трупов за ним уже предостаточно.

— У нас двенадцать часов и у Комбрига двенадцать часов! — вывел меня из размышлений Сократ Иванович. — Если указ будет подписан, нам придется туго.

Сократ и в самом деле мудрец, кое-что понимает.

— И не только нам, — усмехнулся я.

В самом деле: «обещать — не значит жениться!». До подписания Комбриг может обещать что угодно, но как только получит особые полномочия, первым делом уничтожит тех, кто когда-либо пытался встать на его пути. М-да, после подписания все мы будем бессильны. Предположим, собранная мной информация заинтересует Генеральную прокуратуру и Следственный комитет. Ну и что? Созданное управление никто расформировывать не станет, а сам Петр Петрович сумеет выкрутиться, замести следы. Он слишком много сегодня поставил на карту, так просто не сдастся. Он силен, неглуп, получил хорошую закалку в руководстве военно-промышленного комплекса еще времен СССР. Он тогда молодым был, чуть старше тридцати. Чьи головы первыми упадут к его ногам, ясно без комментариев: моя, полковника Стражникова и майора Сабуровой Светланы-Валентины. Сократа же Ивановича — на пенсию, в отставку. И рекомендуют засунуть язык в одно место, что тот и сделает. Дети и внуки у него имеются — вон цветная фотография на рабочем столе.

— Значит, будем действовать, — Сократ Иванович переглянулся с бойцами «Альфы» и начал набирать незнакомый мне номер телефона.

Через час в его кабинете собралось весьма изысканное общество. Герой Советского Союза генерал Харитонов; первый замдиректора ФСБ; весьма пожилой, но крепкий мужчина, в котором я узнал летчика-космонавта с генеральского торжества; а также полковник Стражников и майор Сабурова. А также уже узнаваемые мной в лицо плечистые ребята из «Альфы», видимо, близкие приближенные Сократа Ивановича. Для начала владелец кабинета дал всем присутствующим прослушать запись, сделанную Валентиной Сабуровой.

— В первую очередь мне интересно ваше мнение, — Сократ Иванович обратился к космонавту, как только запись окончилась.