Как ограбить швейцарский банк - Андреа Фациоли

Контини улыбнулся, представив себе бродячую лису.

– Как знать. Может быть.

Тем временем они почти дошли. И Джиона появился ровно в тот момент, когда они перебирались через Трезальти.

– Кто идет?

– Бандит и полицейский! – ответил Контини. – Кого уложишь первым?

– Горе мне! – усмехнулся Джиона, показываясь из-за скал. – Это я должен остерегаться! Так ты, значит, Жан Сальвиати?

Сальвиати кивнул и пожал руку отшельнику.

– И ты, значит, бандит? – спросил Джиона. – Или полицейский?

– Да я уж и сам не знаю, – улыбнулся Сальвиати. Джиона показал на Контини.

– Он и то и другое. Но пойдемте, подзакусим чем-нибудь.

Старый отшельник только что «получил в подарок от друга-охотника» косулю. Контини знал, что Джиона не гнушается браконьерством, но не стал уточнять, откуда дичь. Они пропустили по стаканчику граппы, поговорили о том о сем. Джиона поставил косулю мариноваться и размягчил мясо. Потом подал его в сальми, приправив душистыми травами и красным вином, а в качестве гарнира предложил поленту, приготовленную в котелке на огне.

После обеда они закурили. И тут-то Контини поведал о призрачном намеке Маттео Марелли.

– Мне казалось, я уже близко. Иногда у меня бывает что-то вроде озарений. Вот недавно, например, когда мы подошли сюда. Так или иначе…

– Так или иначе, завтра вы обчистите банк, – закончил Джиона.

Контини кивнул.

– Теперь колокол может только звонить, – усмехнулся Джиона. – Посмотрим, как и сколько…

– Колокол? – не понял Контини.

– О, всегда есть двойной голос, – ответил Джиона. – Вроде вас двоих. Всегда – звук и отзвук. Но скажите, вы хорошо подготовили это, как вы его называете… дело?

– Я сделал, что мог, – сказал Сальвиати. – Нас пятеро, и каждый знает, что должен делать. Если обман сработает, у нас хорошие шансы.

– А если не сработает?

– Я подготовил пару запасных планов, – объяснил Сальвиати. – Но рассказывать о них никому не хочу. В нужный момент будет все ясно.

– Да, – вступил в разговор Контини. – Жан – человек, полный тайн. Мы участвуем в планах, но не можем знать их.

– У тебя тоже есть свои тайны, мой мальчик! – напомнил ему Джиона. – Ты вот мне скажи лучше, ты и правда не сумел расслышать отзвук?

– Не знаю… Я не знаю, о чем ты говоришь!

– Странно. – Джиона начал ворошить кочергой в камине. – Странно, потому что у меня-то создалось впечатление, будто ты расслышал, – исходя из того, что ты мне рассказывал в последние недели.

Сальвиати попытался поудобнее устроиться в продавленном кресле, где он сидел. Предчувствия старого Джионы смущали его. Неужели он что-то забыл предусмотреть?

Он догадывался, что в этой задымленной лачуге, набитой старыми книгами и охотничьими трофеями, скрывается истина. Но, судя по всему, и сам Джиона был не в состоянии открыть ее.

– Какое впечатление? – спросил Контини у отшельника.

– Не знаю. – Джиона казался встревоженным. – Не могу понять. Вы двое, ограбление, деньги, те другие, что вам помогают, супруги Корти… с одной стороны – вы. Потом, Лука Форстер с его нуждой в деньгах, твоя дочь и Маттео Марелли… что может произойти?

Молчание.

– Трудно сказать, – пробормотал Сальвиати, снова закуривая трубку.

– Да, – Джиона покачал головой. – Будто колокол ударил раз и теперь вот-вот должен ударить второй.

– Второй? – произнес Контини.

Но Джиона продолжал бубнить себе под нос:

– Да, странно. Будто музыка не закончилась…

15 Последняя ночь

В три утра Контини и Сальвиати были в Беллинцоне. Улицы квартала Равеккья были пусты, населяли их только огни Рождества. В каждом саду мерцала звезда, красные и белые лампочки свисали с каждого балкона. Больше ничего и никого. Светящиеся украшения – словно разумные существа.

Язык рождественских огней.

Похоже на зашифрованное послание, подумал Контини, дожидаясь Сальвиати. Всю ночь зажигаются и гаснут, зажигаются и гаснут. Вот и сад дома Беллони украшал светящийся Санта-Клаус. Толстый человечек, карабкающийся по водосточной трубе.

Почти как вор.

В этот же самый момент Жан Сальвиати шел по коридору второго этажа. Он двигался медленно, будто у него в запасе была уйма времени. Ошибка на этом этапе могла поставить под удар всю операцию. Сальвиати узнал все подробности жизни Джакомо Беллони, директора беллинцонского «Юнкера» и заботливого отца семейства.

Он знал, что детей дома нет, что они остались у дедушки с бабушкой, потому что родители пошли на рождественский ужин в банке. Это было главное. Он знал, что директор Беллони и его жена спят в задней комнате и что в спальню можно попасть и через ванную, которая сообщалась с гардеробной.

Сальвати знал все это и много чего еще. Ему была известна топография дома и топография банка. Он знал все о Беллони. Осведомился он и о Джузеппе Локателли, охраннике, которому утром предстояло встретить директора и людей, доставляющих деньги.

В общем, Сальвиати был готов. И в эту минуту, после многомесячного ожидания, он собирался дать старт операции «Юнкер-банк».

В доме Беллони было тихо. Постояв, Сальвиати мог бы, наверно, услышать поскрипыванье дерева, шипение отопительных батарей. К счастью, хозяева не позаботились о сигнализации на входной двери, так что с помощью Контини ему удалось войти без труда. Продвигаясь по коридору, Сальвиати подумал еще о том, как он переворотил жизнь Элии, нагрянув к нему летним вечером.

Но теперь ставки сделаны. На него не должны были больше давить беспокойство, опасения, что дилетанты растеряются, томительность ожидания. Теперь ему оставалось надеяться, что все кончится быстро и что хотя бы Элия сумеет потом вернуться к своей жизни.

Но в глубине души он знал, что это будет нелегко.

Ни для него самого, ни для Элии. Большая кража объединяет и разделяет, меняет людей, опрокидывает привычную жизнь.

Но мы должны выдержать, подумал Сальвиати.

И тотчас опустил ручку двери в конце коридора.

Они уже подожгли фитиль. Теперь, даже при желании, пойти на попятный будет трудно. Это давало Контини странное чувство облегчения.

Из Беллинцоны Сальвиати вернулся в свой дом на Монте-Ченери. У него была пара часов, чтобы подготовиться к делу с помощью одного из своих старых сообщников. Контини же во время ограбления предстояло играть лишь контролирующую роль. Конечно, неожиданности всегда подстерегают… но он не знал, чего бояться. Несчастного случая? Полиции? Для такого рода операции ему не хватало знаний и опыта.

Когда он зашел в дом, серого кота не было. Где-то в ночи, ищет приключений. Вот и он тоже. Контини достал бутылку пива из холодильника и сел за кухонный стол. Он хотел собраться с мыслями.

Поздней ночью легче быть безжалостным.

Контини отметил для самого себя, что он этого ограбления совершать не хотел. Оно было необходимо, но он бы сделал что угодно, чтобы избежать его. Не то чтобы он был убежден в своей честности. Все чаще ему приходил в голову вопрос, не выбрал ли он самое нечестное занятие, работая частным детективом? Шпионить за людьми, фотографировать их, следить за детьми или поджидать мужей у борделей.

Какая уж тут разница, можно и банк ограбить.

Но что-то внутри него противилось этому. Он взял с собой пиво и вышел через дверь в задней стене дома. Холод клещами сжимал его мысли. Он чувствовал, что задыхается. Попробовал прислушаться к лесным шорохам, представить себе деревья и каменные стены, предметы, которые он видит каждый день при свете солнца.

Не было ни одной причины делать это. Фитиль подожжен, что уж теперь? Но Контини вытащил запись разговора с Маттео Марелли и прослушал ее еще раз. Одним из слабых мест плана Сальвиати оставалось то, что Форстер держал в плену Лину. Контини не верил ему. Мы отдадим ему деньги, он отпустит Лину, так говорил Жан. А если не захочет отпускать?

Контини уже потерял надежду. Конечно, он эту пленку знал наизусть. Но была глубокая ночь, и ему не спалось. Поэтому он решил еще раз попытаться уловить послание, спрятанное в словах Марелли....

Марелли: И теперь, когда мы вернулись к началу, когда мы должны ждать…

Элтон: Что это ты говоришь?

Марелли: Теперь, когда мы там, где все должно было еще произойти, теперь, когда нас держат в плену в…

Элтон: Э, э!

Марелли: О, бедный я, бедный… уж не наговорил ли лишнего?

Элтон: Но что это ты задумал?

Марелли: Извини, я не собирался… ничего я не сказал… Извини, конечно, ясно, что я не могу раскрывать наше местонахождение, но могу заверить вас, что мы оптимисты, надеемся, что ограбление завершится успешно и…

Элтон: Хватит! Вы довольны? Эта встреча явно затянулась.

Марелли: Прошу прощения. Подумать только, я ведь чуть было не…

Элтон: Заткнись! (Пауза) Поговорили, теперь можно идти. (Пауза).

Так что мы уходим из вашего офиса и увидимся в финале этой истории.

Контини послушал запись еще два раза. И вот во время второго прослушивания ему показалось, что у него в мозгу что-то щелкнуло. Будто часть памяти разомкнулась после долгого сна. Эти слова всегда жили в нем, но только в тот миг он сумел их распознать.