Рожденные волшебницами (СИ) - Кириллова Наталья Юрьевна

– Эй!! – возмутилась я, сообразив, что покушаются, похоже, не на мою девичью честь, а на вены-артерии. – Надеюсь, ты не собираешься меня кусать?!

– А тебе хотелось бы? – просопел Скар мне в шею.

По ощущениям, у меня покраснели даже уши.

– Н-нет… – выдавила я, пока молчание не приняли за знак согласия.

– Жаль… некоторые девушки находили это очень приятным…

Что это за девушки такие и где он их цеплял, уточнять я не стала.

Ещё целую минуту мы слаженно ёрзали: я на доске, громко именуемой кушеткой, в довольно бесполезной попытке увернуться от свободной и наглой руки, Скар – на моей не слишком расстроенной данными обстоятельствами тушке в более успешной попытке ухватиться за какую-нибудь выступающую часть оной. Затем…

Я даже не поняла, как это вышло. Но вышло, да так хорошо пошло, что я мигом забыла о положенном сопротивлении…

М-м, не знаю, как там Скар кусается, но целуется он… очень приятно.

– – –

Мерси рвала и метала. Но поскольку своего присутствия возле приоткрытой двери выдавать ей совсем не хотелось, рвать приходилось шелковый шарфик, а метать истерзанные клочья оного.

Праведному гневу Мерседес не было предела. Доносящиеся из мрака камеры пленницы красноречивые звуки трещинами расползались по плотине терпения, струйки ярости, боли, ревности, обиды уже сочились отравляющим душу ядом. Подлец, предатель, негодяй! Да как он мог?! Как посмел притащить сюда эту молоденькую селёдку и развлекаться с ней под носом законной (ну почти) спутницы жизни?!!! Мерзавец!!! А она-то думала, что у них с пупсиком всё серьёзно, что у этих отношений есть будущее и надо лишь немного подождать и все мечты, все желания обязательно сбудутся. И Скар выполнит все-все свои обещания, покажет ей весь мир и сложит к её ногам все его богатства… Ы-ы-ы…

Мерси поспешно заткнула себе рот остатком шарфика, давя как таракана чуть было не вырвавшееся рыдание (или подвывание?), и прислушалась. Судя по звукам, эти поганцы и не думали прерывать своё интересное занятие, и девушка от соблазна подальше посеменила на каблуках в спальню. Задёрнув занавески – дверь здесь отчего-то отсутствовала, – Мерси дала волю чувствам, с особой изощрённостью покрошив шёлковый клочок практически на нитки. Затем бросилась на кровать и зашлась в судорожных всхлипах, слезах и мгновенно потёкшей туши.

Свет в конце туннеля погас. Надежда скончалась в муках. Жизнь потеряла всякий смысл. А ведь Мерси поверила ему и одной жаркой ночью, когда Скар предложил поехать с ним в его замок («там бывает неплохо… иногда»), согласилась не раздумывая. Он говорил, что это временно («мне пока лучше не высовываться»)! Он говорил… он столько всего говорил, а что на деле? На деле мерзкий склеп с удобствами ещё более худшими, чем в доме, где она когда-то снимала комнатушку, развлечения раз в полгода в виде танцев, ни модисток, ни парикмахерских, ни даже замшелой лавки и, ко всему прочему, никакого театра! Как она сможет блистать на сцене Королевского театра или Большого Вэйнерского непременно в главной роли, если безвылазно сидит здесь?! Ах, ведь пупсик уверял, что поможет с карьерой, не особенно ладившейся в донельзя скромном провинциальном театре, что у него есть связи, что он самый настоящий лорд по рождению… «И полтора года торчать в этом подобии замка… Ненавижу, ненавижу!»

Мерси подавилась всхлипом, закашлялась, размазывая слёзы и тушь по лицу. А теперь Скар ещё и изменяет! И с кем? С какой-то тощей блондинистой шваброй, чья юность словно откровенно насмехается над Мерседес, вынужденной с зубовным скрежетом добавлять год к вымышленному возрасту, отстающему от настоящего на… Ох, лучше и не вспоминать!!

Всё, кончено! Мерси слезла с кровати и вытащила из-под оной огромную коричневую сумку, с которой когда-то сюда пришла. Ни минуты больше она здесь не задержится. Соберет свои вещи, уйдет в Реалл и первым делом обратится к местным волшебницам. Уж тогда-то он попляшет, сволочь такая…

– Что это? – удивилась Мерси, обнаружив в объемном нутре сумки чёрную рвань непонятного происхождения. – Это не моё…

Девушка брезгливо, кончиками пальцев, подцепила и встряхнула грубую изодранную ткань.

Плащ-накидка. Женский, дешевый, такие носят простолюдинки… а уж в чем Мерси и разбиралась, так это в одежде.

Мерседес принюхалась. Духами не пахнет, пылью тоже, как, впрочем, и плесенью. Значит, лежит недавно. Неужели пупсик принёс? А зачем? И почему у этой тряпки вид, точно её монстры когтями драли?..

Внезапно Мерси поняла. Это принадлежало той ведьме, что поехала тогда через лес… что своей магией отметелила её драгоценного пупсика… что явилась незваной протекцией в самый неподходящий момент… что сейчас там, с НИМ!!

Первым побуждением было отправить плащ вслед за шарфиком, чьи жалкие останки яркими змейками усеивали ковёр. Вторым – затянуть лохмотья висельной петлей сначала на шейке блондинки, потом на шее изменника… и даже очевидный факт, что плаща вряд ли хватит на все имеющиеся шеи, не останавливал… Однако третья мысль показалась Мерси гениальным озарением.

– Ну погоди, пупсик, – бормотала девушка, вставая и пинками загоняя сумку обратно. – Я тебе такое устрою, вовек не забудешь…

– – –

Рука, не удовольствовавшись простым возлежанием на нежном девичьем бедре, решила прогуляться вниз по ноге, попутно сражаясь с плотной материей юбки, и, как следствие, очень быстро нащупала посторонний угловатый предмет размером с кулак. Я и ахнуть не успела, как Скар с мастерством карманника извлек гелиодор на свет… тьфу, то есть во тьму комнаты.

– Это ещё что такое? – спросил мужчина, силясь что-либо разглядеть.

– Сувенир, – сдуру ляпнула я.

Скар перекатился на спину, и я впервые пожалела об этом. Сразу стало холодно и неуютно.

– Похоже на камень… энергетически заряженный, – пробормотал мужчина. – Откуда у тебя эта игрушка?

– Спёрла у Данаиды, – нехотя призналась я.

Скар усмехнулся.

– А ты небезнадёжна.

– Правда? Вот спасибо. Камень вернёшь?

– Нет.

– Так я и думала.

Мужчина встал, пошуршал во мраке и на меня легло ощутимо остывшее одеяло.

– Спокойной ночи, – шаги зашелестели к двери.

– Ага, и тебе приятно… подавиться, – буркнула я, поворачиваясь на освободившийся бок.

– – –

Когда у тебя бессонница, нет часов и окна, выглянув в которое можно определить, наметились ли признаки приближающегося рассвета, время кажется коровьей травяной жвачкой – жуёшь, жуёшь и жуёшь, неторопливо двигая челюстями, и нет сему процессу ни конца, ни края… Только слюна прибавляется.

В лучших традициях жанра спокойная ночь так и не настала. Нет, Скар вовсе не пытался довершить начатое и больше не покушался ни на мою честь, ни на мою шею. Меня не мучили тяжкие думы о своей участи, будущем и работе (её у меня больше не было, и я это прекрасно понимала!). О нет, всё обстояло гораздо хуже. Как и положено юной девице, впервые в жизни поцеловавшейся по-настоящему, я беспокойно ворочалась с боку на бок и по десять раз прогоняла ощущения-воспоминания. Доски и непроницаемый мрак скорейшему приходу сна тоже как-то не способствовали и в результате красный тряпичный квадратик, пахнущий мятой, начал казаться тем самым жизненно необходимым предметом, за который не жалко полкоролевства.

Муки отступили лишь тогда, когда я всерьез задумалась о кандидатуре стены на роль безотказного успокоительного средства. Сон подкрался незаметно, и я с благодарностью отдалась в его надёжные руки.

– – –

– Где ты шлялась?

Мерседес вздрогнула. Её ненаглядный пупсик, вполне одетый (быстро же они!), сидел в кресле, в углу спальни, справа от входа, и смотрел на девушку, только что переступившую порог, хмуро и… устало. Мерси поплотнее закуталась в подбитую мехом чёрную накидку.