Рай в шалаше - Патриция Хэган

Бандиты вскочили на лошадей и с руганью и смехом поскакали вперед. Вздрагивая от боли, Бретт с трудом разлепил глаза и понял, что не в состоянии шевельнуть левой рукой. Разорвав рубашку, он кое-как наложил на рану тугую повязку, чтобы остановить кровотечение. Покончив с этим, Бретт огляделся. Открывшееся зрелище ужаснуло даже его, хотя он повидал немало на своем веку.

Обнаженная Флоренс с неестественно вывернутыми ногами равнодушно смотрела в небо застывшими глазами. Труп другой женщины лежал в нескольких футах от нее. Двоих мужчин вытащили из дилижанса и убили выстрелами в голову, еще двое были застрелены на своих местах.

Их было шестеро – Бретт видел всех сквозь полуопущенные веки. Без сомнения, это те самые бандиты, о которых говорил хозяин постоялого двора, но слишком уж быстро все произошло. Он не мог ничего сделать. Возможно, окажись с ним его напарник, они смогли бы отстреляться.

Подумав о Сете, Коди тут же вспомнил и о человеке, сидевшем рядом с ним на козлах. С трудом поднявшись на ноги, он обошел дилижанс. Эдам лежал вниз лицом, из раны на его спине сочилась кровь. Бретт было пошел прочь, но тут до него донесся слабый стон. Опустившись на колени, он осторожно перевернул Эдама. Тот был еще жив, но быстро угасал.

Губы Барнса шевельнулись – похоже, он хотел что-то сказать.

– Молчите! – приказал Бретт. – Бандиты оставили лошадей, так что я смогу довезти вас до станции.

Он стал приподниматься, но тут пальцы Эдама вцепились в его руку.

– Нет, – хрипло прошептал тот, – не уходите. Мое время пришло. Я умираю. Я не против – Марта и Лерой ждут меня, но вы… Возьмите это… золото поможет вам забыть… В том месте, куда я направляюсь, оно мне не понадобится – улицы там и так вымощены золотом… – Эдам попытался засмеяться, но силы покидали его. – Ботинки… карта…

И, сделав последний вдох, Барнс отошел в мир иной.

Поднявшись на ноги, Бретт побрел к лошадям и принялся разнуздывать ближнего к нему коня. Рана приносила ему столь мучительные страдания, что он даже не вспоминал о словах умирающего. И лишь когда стал взбираться на коня, до него дошел смысл сказанного Эдамом. Глупо было отказываться от подобного предложения.

Превозмогая боль, он вернулся к телу Барнса. Кажется, тот говорил что-то о ботинках. Здоровой рукой Коди медленно стащил с трупа один ботинок, но в нем ничего не было. Тогда он осторожно принялся стягивать с покойника другой ботинок… На сей раз его рука нащупала сложенный лист бумаги. Развернув находку, Бретт увидел кое-как нарисованный план местности, где Барнс наткнулся на свою золотую жилу. Да, похоже, никому не найти ее – как тот и говорил.

Бретт Коди подумал, что однажды непременно вернется в эти места и разыщет золото. А сейчас ему необходима помощь, так как в противном случае он легко мог отправиться на тот свет вслед за Барнсом и остальными.

Бретт не хотел умирать.

Но не потому, что у него появилась перспектива разбогатеть. Просто его осенило – на рассвете следующего дня он отправится на войну.

Бретт в этот момент решил, что, сражаясь на стороне северян против Юга, он лучше всего сумеет отомстить Синклерам.

Вздохнув, капитан Джон Дрю вновь поглядел на красивую девушку, сидевшую рядом с ним у поручней; в ее зеленых глазах горел страстный огонь. Он понимал, что спорить бесполезно. Они прибыли в Филадельфию накануне. Новости были до того неутешительными, что среди пассажиров судна началась паника. Капитан пытался уговорить девушку вернуться с ним в Англию, но та лишь упрямо вздернула подбородок.

– Мы уже в Америке. Я и без вас могу проделать остаток пути, однако вы пообещали мистеру Розелле, что поможете мне добраться до Нового Орлеана, – надменно проговорила она.

– Я не отказываюсь от своих слов и вчера, кстати, беседовал с капитаном судна. Тот готов рискнуть и попробовать провести вас через линию фронта. Он говорит, что северяне терпимо относятся к морякам, тем более что те всего лишь возят продовольствие, а не поддерживают конфедератов. Но все это не важно, мисс Синклер, поверьте мне. Дело в том, что два форта, охраняющие Новый Орлеан и устье Миссисипи, постоянно обстреливаются юнионистами. Как только форты падут, Новый Орлеан будет взят. Не стоит вам в такое время ехать туда. Даже если вы не хотите возвращаться в Англию, позвольте мне устроить вас в какой-нибудь хороший отель, где можно переждать эти недобрые времена.

Анджела ни о чем таком и думать не желала. Чем ближе была она к Америке, тем больше было ее нетерпение. Уж если Новому Орлеану суждено пасть, то она должна быть рядом с отцом, чтобы поддержать его – ведь после смерти матери у него никого не осталось. Клодия и не подумает заботиться об Элтоне.

Глубоко вздохнув, девушка посмотрела Джону Дрю в глаза и решительно заявила:

– Я еду. И вы не сумеете отговорить меня.

Покачав головой и воздев руки к небу, капитан Дрю воскликнул:

– Храни Господь того янки, который вознамерится встать у вас на пути!

Глава 14

Лео Коди поднял вверх бутылку, чтобы вылить себе в глотку последние капли. Он был в стельку пьян, иначе не позволил бы себе задержаться на кладбище допоздна. Лео решил украсть бутылку, но, когда снимал ее с магазинной полки, его заметили. Он бросился бежать и скрылся на кладбище, задумав отлежаться где-нибудь между могил, пока его ищут. Впрочем, вряд ли лавочник пустился на его поиски, так что Лео устроился поудобнее, прислонившись к какому-то памятнику, и принялся потягивать вино. Да пусть хоть весь Новый Орлеан сдохнет от страха перед янки – ему наплевать. Лишь бы было что выпить.

Однако сейчас Коди-старший принялся размышлять над тем, что делать дальше. Словно сквозь сон он слышал какой-то шум, звон колоколов, крики; небо над городом осветилось отблесками пожара. Кто-то говорил, что янки не остановить, что тысячи тюков хлопка пропали в огне. Горели также склады с табаком и сахаром.

Лео было наплевать и на это. Да пусть весь чертов город хоть дотла выгорит. Он закрыл глаза в надежде, что голова перестанет кружиться и он уснет. А когда проснется, уйдет с кладбища. Паника еще не кончится, так что Лео, пожалуй, сумеет стянуть парочку-другую бутылок.

Сет Уайт потянул на себя тяжелую, окованную железом дверь склепа, и та, слегка заскрипев, подалась. Еще раз взглянув на багровое небо, он вошел внутрь. Все уже были на месте.

– Началась настоящая истерия, – заявил Сет, не обращаясь ни к кому в отдельности. – Новый Орлеан превратился в ад. Люди сходят с ума.

– А как же иначе, – сухо заметил Миллард Дюбоз. – Чего вы ожидали? Ловелл вывел свои войска, и мы остались без защиты.