Тайна Чёрного Гримуара - Ева Кибанова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
— Да у тебя в голове не то что ветер, там просто пусто! — Мессинг был в ярости.
— Учитель, я попал ему молнией прямо в ногу! Я смог! Если он и выжил, то к нам он точно больше не ходок.
— В жизни бывает всякое… ты можешь описать нападавшего?
— На вид ему было около тридцати. Загорелый, с густыми бровями, с серьгой в форме серпа в ухе…
— Передам эту информацию стражникам. Если он жив и останется в Темуринге, то его из-под земли достанут.
***
— Тема сегодняшней лекции по магической этике — аскезы, — рассказывал Мессинг, — аскезой может быть всё, что угодно. Например то, что магистры уехали и я их заменяю — аскеза для меня. Уже не знаю, чем вас развлечь…
В окно аудитории влез гремлин в очках.
— А нет, похоже, знаю. Рдык, расскажи нам новости с войны.
Трое адептов сразу оживились.
— Войска короля Георга и магистры благополучно добрались до Веруты. И грянул бой! Но войск баронов было слишком много. Погиб полководец Генрих, который командовал армией Артезии. Северяне упали духом, но ворота крепости открылись, и её гарнизон ударил противнику в тыл! Армия баронов была разбита. Теперь молодой начальник гарнизона Гидеон будет командовать войсками…
— А как там мой учитель? — спросила Сабрина.
— С ним всё хорошо. Поджигает стрелы, метает огненные шары…
— А магистр Викториус?
Гремлин вздохнул.
— Он в день боя благословил всех северян. Вообще всех. И его сердце не выдержало.
Лерней побледнел.
— Я почему-то думал, что так будет.
***
Вечером после лекции Лерней остался в академии и сказал, что хочет побыть один. А Раманд, Сабрина и другие адепты отправились в город. Они смеялись, пили пунш, танцевали. Под вечер двое старших адептов возвращались в общежитие по тёмному переходу академии и горланили песню:
Вовеки и ныне пусть славится он —
Отважный и смелый герой Гидеон…
Они шли в обнимку, и радости их не было предела. Внезапно Сабрина покачнулась, увлекая Раманда за собой. А он прижал её к стене коридора и поцеловал прямо в губы.
***
— Ну и что это такое? — разочарованно развёл руками Мессинг, — что за жалкое дырявое облако? Раньше мы не знали, куда спрятаться от осадков, а сегодня ты даже снежинки заморозить не можешь.
— Учитель, это просто весна наступила…
— И ты стал похож на глупого мартовского кота, понимаю. Это не весна наступила, а новая эпоха в твоей жизни. С сегодняшнего дня спишь только головой на север. Не ешь крольчатину. Не стрижёшь волосы…
***
— А сегодня, на последней лекции, мы поговорим о привязанностях, — начал рассказывать Мессинг, — у волшебника их нет. Магия должна быть превыше всего, даже наших личных симпатий и антипатий. Мы служим общему делу и должны жертвовать тем, что нам дорого. Главное для волшебника — это разум, а не эмоции. Потоки эфира, которые мы ловим, спускаются с небес. Тот, кто попадает под власть эмоций, перестаёт их чувствовать и утрачивает над ними контроль.
— Например, как магистр Таулер, по которому сохнут все младшие адептки? — спросил Раманд с задней парты.
— Нет, у магистра Таулера нет такой проблемы. Он любит только одного человека — себя. Зато в этой аудитории есть тот, кто может поделится своим богатым жизненным опытом. Старший адепт Лерней! — Мессинг внезапно обратился к водному магу, — расскажите, что бывает с тем, кто вступает в любовные отношения?
Лерней густо покраснел.
— Такой волшебник обнуляет свою ману и две недели не может колдовать.
— Правильно. А чтобы восстановиться, ему нужно преодолеть много испытаний. И наставник такого адепта, — Мессинг посмотрел на Раманда, — устраивает ему воистину сладкую жизнь.
Внезапно в аудиторию ворвался гремлин.
— Мир! Артезия победила! Бароны капитулировали и подписали мирный договор!
— Славься, Север! — Раманд радостно потряс кулаками.
— Славься, Гидеон! — поддержала Сабрина.
***
— Поздравляем Лернея, нового магистра воды!
В главном зале академии под большим куполом собрались все магистры и их ученики. Пир был в самом разгаре. Раманд, который успешно сдал все дисциплины, тоже пришёл поздравить друга. В последние недели они почти не общались — маг воды все дни и ночи проводил в библиотеке. Да и в целом за последний год, когда в его жизни появилась Сабрина, их отношения стали напряжёнными. Раманд похлопал друга по плечу:
— Расскажи, что было на экзамене?
— Не могу, это запрещено. Но скажу одно — Халява мне не помогала, я честно всё сдавал.
— Посмотри на небо, я кое-что написал дымом в твою честь.
Лерней выглянул в окно и прочитал:
— «Воздух и вода — дружба навсегда». Да тебе за такую надпись Мессинг неуд по этике поставит. У магов же нет привязанностей.
— Я уже сдал этику. И потом — это правда. Ты мне очень дорог. И я правда рад за тебя. Ты заслужил быть магистром.
— Ты тоже мой друг. Я иногда начинаю думать, какая ерунда эта магические запреты… я летом поеду на дальние острова отдыхать. Приезжай тоже, лодка у тебя есть. И Сабрину с собой бери.
— Я сначала домой должен съездить, посмотреть, что и как. Но потом — я приеду.
Легко сказать — бери с собой Сабрину. С тех пор, как Багратион вернулся с войны, она его игнорировала. Она даже пересела обратно на первую парту. Раманд не хотел, чтобы она завалила экзамены и не отвлекал её. Но сегодня экзамены закончились.
— Привет, Сабрина! Как сессия? Куда летом поедешь?
— У меня всё лучше, чем могло бы быть. А в каникулы мы с Багратионом в Артезию собираемся. Будем чары на Башню накладывать.
— Но это ведь не на все каникулы, так? Лерней пригласил нас к себе на острова. Поехали, будем на лодке кататься.
— Спасибо, но нет. У меня работа.
Раманд наклонился к ней и шепнул на ухо.
— Ты знаешь, что каникулы больше, чем две недели?
В следующую секунду в него полетел синий огненный шар. От неожиданности он отлетел к стене.
— Да что такое с тобой случилось? Меня Мессинг весь семестр гонял, и ничего…
— Знаешь, что мне сказал Багратион? Ещё одна встреча с тобой, и он переведёт меня в младшие адепты. И не видать мне Башни как своих ушей.
— Погоди, это значит, что…
— Что я буду её хозяйкой, если всё сделаю правильно. Стану магистром Сабриной! Так что отвали от меня, Раманд.
— Вот почему ты так болела за Север. Значит, всё дело в твоём блестящем будущем?
— Вовсе нет!
— Скажи, а когда ты будешь там самой главной, может, выделишь мне этаж? — под Рамандом
