Весь Кир Булычев в одном томе - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Судьба в течение считаных минут переворачивала жизнь Крони вверх ногами, выкручивала наизнанку. Он пережил окончательное одиночество, когда боролся с крысиной стаей, он познал общение с привидением, в существование которого не верит ни один разумный человек, он вернулся к людям и ощутил свою значимость среди других и тут же вновь оказался один, совершенно один. Нужно отыскать убежище. До завтра. А завтра инженер Рази что-нибудь придумает.
На улице тихо. Горожане угомонились, заснули дети, и перестали ругаться хозяйки. Скоро погасят верхние лампы, и тогда лишь воры и стражники будут бродить по переулкам, и простому человеку лучше не высовывать носа наружу.
Крони подхватил сундучок и вышел на улицу. Фонари, которые всегда казались такими тусклыми, светили ослепительно. Он старался идти не спеша, как усталый трубарь, возвращающийся с обхода. Хотя сам не мог бы сказать, устал или нет. Он был по ту сторону усталости.
— Стой, — сказали ему в спину.
Сказали негромко, с уверенностью, что он не убежит. И Крони смог преодолеть стремление к рывку, родившееся в ногах, желание прыгнуть в сторону и бежать по узким переулкам, спрятаться в темном углу.
Крони стоял и молил бога, чтобы это оказались грабители. Он знал, что грабители не нападают на трубарей. Что взять в сундучке у трубаря? И грабители не говорят «стой» так уверенно, словно никто не посмеет им сопротивляться.
— Лицом к стене, — сказал тот же голос. — Упрись руками.
Крони не хотел выпускать из рук сундучок. Он поднял его.
— Сундук на землю.
Крони подчинился. Он стоял в неудобной позе, отставив ноги от стены и упираясь в нее ладонями. И он видел, как к сундучку протянулась рука. На рукаве были нашивки стражника.
Крони был прав. Воры не нападают на трубарей.
Его привели в участок. Квартальный Ратни, толстая свинья с худой маленькой головкой, при виде его покачал укоризненно головой, потому что всегда изображал из себя строгого, ворчливого, но справедливого отца всего квартала.
— Ай-ай, — сказал он, — трубарь Крони. А ты что делал в такой плохой компании? Нет, не зря моя жена еще сегодня утром просила тебя наказать. Наказал бы я тебя и спас от тяжкого преступления.
— Куда его? — спросил стражник.
— Пускай пока посидит в камере, — сказал Ратни. — Потом за ним придут…
Полицейский толкнул Крони в спину, и тот рухнул на каменный пол камеры, полной стонов, вздохов, приглушенных голосов. Кто-то знакомый Крони, но никак не угадать кто, кричал:
— Это ошибка! Выпустите меня немедленно! Я буду жаловаться!
Решетка взвизгнула, возвращаясь на место. Шаги стражников угасли за ярким четырехугольником двери в переднюю дежурку.
— Кто здесь? — спросил Крони, стоя на коленях.
— А ты кто?
— Это ты, Сухорукий? — прошептал Крони. — Это я, трубарь.
— Не знаю трубаря, — ответил голос Сухорукого. Сухорукий говорил громко и зло.
И навстречу поднялся глухой голос, словно из пещеры:
— Правильно, здесь никто друг друга не знает. Странно, что вас не научили этому раньше.
Говорил старик. Крони узнал его. Значит, и старик попался. Старик был прав. «Если кто-нибудь попадается, — учил инженер Рази, — помните, что вы оказались здесь случайно, что не знаете ни о каком Чтении. Это в ваших интересах. Чистосердечное раскаяние всегда усугубляет вину. Признайтесь, что вы вор, и вас продержат неделю и вышвырнут наружу — кому охота кормить вора? Признайтесь, что вы были на Чтении, и вы окажетесь в нижнем руднике, где человек выдерживает месяц. А может, вас и не доведут до рудника».
— Я никого не знаю, — сказал Крони.
— Правильно. Они наверняка подсадили сюда свою птичку. Мы ее не видим, а она слушает, — сказал старик. — Спокойной ночи, молодые люди. До утра никого не вызовут. Сейчас они сами пойдут отдыхать. Не забывайте, что стражник тоже человек. У него жена и дети, и он спешит домой. Премия, которую он получит за поимку кучки бездельников, которая планировала ограбление служебного туннеля, ничтожна. Ее не хватит и на неделю безбедной жизни.
Никто не ответил старику, но Крони понял то, что поняли и остальные. Они собрались, чтобы ограбить служебный туннель.
— И я ничего не знаю, — раздался голос. Крони узнал школяра. — Я шел к знакомой девушке и потерял дорогу. Я спросил, как идти, в первом же доме, и тут ворвались стражники. Меня ждут дома. Мой папа начальник шахты. Тут все могут подтвердить, что я только что пришел.
— Он ко мне шел, — отозвалась растрепанная девчонка, что открывала дверь. — Он меня любит.
Она захихикала. Потом вдруг заревела в голос.
— Молчи, — сказал сонно старик. — Ты мне мешаешь спать.
Крони решил, что и ему следует поспать. Укладываясь, он сказал негромко, зная, что все его слышат:
— А я трубарь. Я шел по улице, а меня вдруг остановили. Даже не знаю, почему остановили. Облава, что ли, была?
— И я не знаю, — сказал старик. — Никто не знает.
Ярким светом брызнул в лицо открывшийся проем двери, и черный силуэт стражника появился на пороге.
— Кто здесь трубарь? — спросил стражник.
Крони не ответил. Он уже начал задремывать, пригрелся у кого — то под боком.
— Трубарь Крони, выходи.
Фонарь начал шарить по лицам.
— Эй, квартальный, — позвал стражник. — Покажи нам своего трубаря. Что-то он стесняется выйти.
Ратни хмыкнул, и его толстая туша заслонила дверь.
Тогда Крони поднялся и сказал:
— Я трубарь. Заснул я. Простите, господин квартальный.
— Он не простой трубарь, — сказал Ратни. — Я давно обратил на него пристальное внимание. Если вы заглянете в число черных отметок, которыми я отмечаю его имя в регистре, вы познаете всю глубину моих подозрений.
Крони подумал, что, пока он дремал в камере, квартальный высыпал в регистр весь свой запас черных отметок.
— Ясно, квартальный, — сказал стражник. Он отступил в сторону, чтобы Крони мог пройти, и оказалось, что он высок, одного роста с трубарем, правда, поуже в плечах, зато у него была хорошо отмытая голубая кожа и длинное, узкое лицо с маленьким мягким ртом. Иногда дети чистых идут в стражу, чтобы сохранять Порядок.
— Ну вот, трубарь, ты и попался, — сказал стражник совсем весело и показал белые, хорошие зубы.
— Не понимаю я, — сказал Крони, — шел по улице, домой шел.
— Придется нам, трубарь, прогуляться, — сказал стражник. — Вместе с
