Синтез (СИ) - "Токацин"

— Ага, так его! А я ещё троих из смены позову. Держи его!

Дверь закрылась. Гедимин разжал пальцы и толкнул учётчика в плечо, направляя его к запасному выходу.

— Живо наверх! Через завод пройдём…

Кенен обрадованно закивал и быстро, почти бегом, направился к двери. Гедимин догнал его на галерее, на полпути к топливному цеху.

— Кому ещё ты успел подгадить? — спросил он, придержав учётчика за плечо. Тот развёл руками.

— Джед, я сам не понимаю, чего он ко мне привязался. Ты ведь меня знаешь, я мирный обыватель…

— Знаю, — кивнул сармат. — Ходи осторожно, мне тебя сторожить некогда. Что там с платой за бериллий?

— А, плата… — Кенен на секунду задумался. — Пять койнов, Джед. Только по дружбе, себе в убыток.

Гедимин хмыкнул.

— Значит, твоя шкура стоит десять койнов? Недорого. Ладно, вечером скину.

Над заводом поплыл протяжный гудок — сигнал к началу рабочей смены. Через три секунды Гедимин скатился с крыши на платформу притормозившего глайдера и уже там смущённо хмыкнул и потёр ушибленную ладонь. Сарматы-рабочие, видевшие его прыжки по стенам, молча ухмылялись. «Сократил дорогу,» — подумал Гедимин, убедившись, что и с глайдером, и с его рукой всё в порядке. «Глупо, но иногда уместно.»

Когда он добрался до ангара, ворота были открыты; глайдер с «научной командой» уехал на пару минут раньше. Хольгер, увидев ремонтника на пороге, оживился и двинулся навстречу.

— Бериллий, — Гедимин протянул ему надорванный пакет.

— Кенен помог? — Хольгер настороженно посмотрел на ремонтника. — Сколько взял?

Сармат отмахнулся.

— Ты ничего не должен. Нужны будут деньги — я скажу.

Хольгер достал ежедневник и что-то в нём отметил.

— Когда ты собираешься дублировать записи? — недовольно спросил из своего угла Константин. — Так и жду, что твой ворох листков упадёт в лужу кислоты.

— У меня нет привычки разливать кислоту, — рассеянно отозвался Хольгер. — Итак, бериллиевая линия… Гедимин, ты очень занят сегодня? И ещё — могу ли я воспользоваться твоим сканером?

Сигма-сканер (практически по патенту Рохаса-Конара, с небольшими доработками «под сарматскую руку») хранился в лаборатории, в освинцованном ящике, в ячейке рядом с облучателем Хольгера. На этом настоял Константин, и Гедимин каждый раз недовольно щурился, оставляя прибор в научном центре. «Таскать ампулу с ирренцием по всему Ураниуму я тебе не позволю,» — сказал Константин в тот день, когда работа над сканером была закончена, и с тех пор не отказывался от своего слова. Сейчас сканер был на месте, как и облучатель, и Гедимин ненадолго успокоился — можно было работать дальше.

— Что нужно делать? — спросил он, отдав Хольгеру оба прибора. Химик слегка смутился.

— Ничего сложного, даже печь не понадобится. Я сделаю несколько составов, часть будет стоять на горелках, часть — смешиваться с газообразными веществами, и ещё одно пойдёт под глубокое охлаждение. За горелками проследит Амос, но всё сразу — слишком много для него. Было бы неплохо, если бы ты помог с жидким азотом… и с аэраторами. Нужно добиться равномерности для всех процессов…

Гедимин кивнул.

— Ладно. Добавлять реагенты будешь сам.

Хольгер покачал головой.

— Я буду занят. Амос добавит, я оставлю ему все инструкции.

— А ты куда? — удивился ремонтник.

— Есть одна идея, — Хольгер покосился на Константина и понизил голос. — Тебе никогда не приходило в голову облучить… сольвент?

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Нет. Где ты его взял?

— Старые связи, — едва заметно усмехнулся химик. — Не бойся, он неактивированный. Я недавно добавил его в список объектов. Нелепая идея, но… хочу посмотреть, что будет.

— Осторожнее там, — дежурно напомнил Гедимин. — Сам знаешь, что это за слизь.

Хольгер покивал и погладил пальцем генератор защитного поля. Это была стандартная «Ирида» — за опытами с фрилом химик пока не нашёл времени переделать устройство под омикрон-лучи.

— Я покажу тебе, если получится что-нибудь интересное, — пообещал он.

…Наблюдение за химической реакцией требовало слишком большого терпения, и Гедимин через пятнадцать минут решил, что лаборанты справятся без него. Дав необходимые разъяснения Айрону, он уступил ему место за столом Хольгера, а сам поднялся на ноги и прошёлся по комнате, — от долгой неподвижности затекли мышцы. Всё оборудование — от холодильного агрегата на жидком азоте до последнего температурного датчика — работало исправно, Амос не путался в инструкциях, Айрон обычно хорошо справлялся с несложными заданиями, — Гедимин мог ненадолго отвлечься.

Защитный экран, установленный в пустом углу лаборатории, посветлел и лопнул, выпустив наружу озадаченного Хольгера. Химик посмотрел на Гедимина, бросил взгляд на стол, увидел поблизости двоих лаборантов и облегчённо вздохнул.

— Всё работает, — сказал ремонтник.

— Я не сомневался, — усмехнулся Хольгер. — Хочешь посмотреть, что вышло?

…Ярко-красная слизь растеклась по дну колбы. Химик осторожно встряхнул её по кругу — жидкость вяло колыхнулась и снова замерла.

— Непохоже, чтобы она активировалась, — сказал он, всыпав в колбу ещё немного чёрного порошка и поднеся её к горелке. Слизь колыхнулась от перемещения, но инородные крупинки так и остались плавать на поверхности, не проявляя никаких признаков растворения.

— Никакой реакции, — кивнул Гедимин, с недоумением глядя на красную жижу. Стенки колбы, по которым она недавно протекла, едва заметно порозовели, — кажется, вещество было сильным красителем.

— Кинь туда натрия, — посоветовал сармат. — Что-нибудь точно будет.

Хольгер хмыкнул.

— Бессмысленно, атомщик. Или реакция есть, или её нет. Что ж, попробую кислотой…

Он убрал колбу с горелки и оставил на штативе, а сам потянулся за раствором соляной кислоты.

— Осторожней, — буркнул Гедимин, отходя от стола на шаг.

— Ничего, снизу щёлочь, — Хольгер капнул немного кислоты в красный сольвент и сам отстранился, держа колбу на вытянутой руке над фильтром, засыпанным угольной крошкой. На поверхности слизи выступило немного пены; пошипев, она исчезла. Гедимин растерянно мигнул — секунда шла за секундой, а колба по-прежнему была цела, и никаких новых отверстий в ней не появлялось.

— Странно, — он пожал плечами. — Видимо, от облучения он только портится.

— Придётся выкинуть, — Хольгер с сожалением посмотрел на содержимое колбы и отставил её в сторону, но, подумав, закрепил на штативе с подставленной под него чашкой щелочного раствора.

— На всякий случай, — пробормотал он, оглянувшись на Гедимина. Тот задумчиво сощурился.

— Попробуй вылить на уголь, — посоветовал он. — Может, активировалось.

— Сомневаюсь я в этом… — Хольгер, пожав плечами, взял колбу и встряхнул, отделяя каплю слизи от основной массы. Упав на угольную крошку, она растеклась тонкой лужей, но шипения Гедимин не услышал. Красная жидкость лежала поверх порошка, и больше не происходило ничего.

— Показать бы это Майклу, — задумчиво сказал сармат. — Интересно, у радиохимиков Лос-Аламоса был такой эксперимент?

— Радиохимикам Лос-Аламоса несвойственно совать под излучение всё, что попалось под руку, — фыркнул за его плечом Константин. — Брось это в опасные отходы.

Хольгер покосился на него, но ничего не ответил.

— У них может не быть доступа к сольвенту, — сказал он, обращаясь к Гедимину. — А вообще… Хорошо будет, если ты напишешь об этом Конару. Мы сидим в своей дыре и не видим ничего вокруг — а было бы очень полезно выйти на связь с Кейзи или Йонице. Может быть, они давно пронаблюдали это явление, описали его и выяснили причину…

— Спрошу у Герберта, — отозвался Гедимин. — Может, выведет на Йонице. Или Кейзи. Я из химиков знал только Майкла…

Он надеялся, что по его лицу ничего не видно, но, похоже, глаза всё-таки потемнели, — Хольгер, слегка помрачнев, положил руку ему на плечо и сжал пальцы.

— Мне тоже его не хватает. Я оставлю сольвент в защитном поле. Возможно, с утра что-нибудь придёт в голову. Сюда бы хороший микроскоп…