Пока мой труд не завершен - Томас Лиготти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К счастью, сохранилась видеозапись всего инцидента.
Мечты перебежчика
«Онейрикон» всячески противится идее объединить усилия с «Сетью Кошмаров». Никто из выживших управленцев не отрицает, что концепция враждебного слияния с собственной антиорганизацией, с корпоративной точки зрения является рисковым делом. С другой стороны, допуск такого паразита в систему исключительно с целью оживления агрессивных импульсов, – так сказать, прививка, – кажется единственной альтернативой прогрессирующей атрофии и окончательному роспуску, с каковыми в противном случае столкнется организация. Поэтому решено (на самом высоком уровне), что весь персонал «Онейрикона» (любого уровня и статуса реальности и сознания) также будет работать в «Сети Кошмаров». Эта инициатива, по сути, превратит каждого в обоих лагерях этих давно конфликтующих компаний в перебежчика, двойного агента. В разосланном телепатическом коммюнике один из самых влиятельных управленцев предупреждает коллег: «Очевидно, что „Онейрикон“ не может выдать официально санкцию на наше так называемое слияние с „Сетью Кошмаров“, ибо единственной целью подобного соглашения является стратегия мотивации наших сотрудников, как реальных, так и виртуальных. Данная организация, безусловно, не намерена становиться кормушкой для перенаселенной сети тунеядцев-оперативников (а также их подобий), получающих легкую зарплату за каждый рапорт о шпионаже или контршпионаже, за каждый акт саботажа или противодействия оному, – независимо от того, пытаются ли они передать скомпрометированные инфопакеты по каналам „Онейрикона“ или доносить на собственные подобия в тех же самых целях».
Простыми словами, ни один агент ни в том, ни в другом лагере никогда не должен быть извещен о том, что их личное предательство – часть крупномасштабного совместного предприятия двух извечных врагов. В противном случае потенциальные злоупотребления и послабления с обеих сторон могут подорвать всю договоренность.
Таким образом, интеграция «Сети Кошмаров» в «Онейрикон» (как и обратная оной акция) должна осуществляться единовременно, самым скрытным образом, по рекруту за раз, пока не будет достигнуто идеальное сходство между двумя сущностями.
Этот процесс быстро завершается во всей «Сети Кошмаров», где индивидуальные и коллективные ценности выражаются словом «раздрай», никак не учитывают рациональных альтернатив и предлогов. Все в «Сети» – прирожденные саботажники, типы худшего сорта, склонные к саморазрушению, и в придачу они идут напролом – некоторые даже развивают у себя раздвоение личности, чтобы не единожды испытать чудовищный трепет от продажи собственных гнилых стремлений. Камера показывает толпу лиц, чьи глаза застилает поволока подстрекательства к мятежу и жажды тотального столпотворения. Ни для кого не удивительно, что реакция персонала «Онейрикон» идентична реакции их коллег из «Сети Кошмаров». Впоследствии наступает эпоха сложных, разрастающихся интриг и заговоров в рядах двойных агентов, чьи планы до того тесно сплетаются, что становятся практически неразличимыми. Даже руководство «Онейрикона», во многом теперь состоящее из двойных агентов «Сети Кошмаров», приветствует новый порядок и теряет всякое чувство личной идентичности в постоянно расширяющейся туманности слепых амбиций (которая обладает силой и импульсом, полностью зарождающимися в ней самой).
Через некоторое время никто не может быть уверен, на чьей стороне играет, верша тот или иной акт саботажа или поддержки. Больше нет двух различных конклавов в четко очерченном противостоянии – есть только великий хаос запутанных целей, бурлящий во тьме. Две змеи, сцепившись, едят друг друга с хвоста, тем самым осуществляя свои самые заветные мечты и худшие кошмары забвения. Похоже, наконец-то им удастся выйти из сомнительного бизнеса.
Внутренний сигнал бедствия
Обширная организация бредовых образов и импульсов ищет подпитки для своих разлагающихся систем. Рассмотрим все данные, включая зараженные инфодампы старой «Сети Кошмаров» и остаточные выгрузки дегенеративных профи и рекрутов (сознательных и бессознательных, а также снознательных). Ваша избыточная информация – тени, маски и подобия, дремлющие в архивированных инфопакетах, – могла бы быть использована для пополнения нашей голодной базы данных. Ни один образ не будет слишком отвратителен для нас; ни один импульс не покажется слишком слабым или порочным. Наша организация живет собственной жизнью, но без постоянного ввода дешевых данных мы не сможем конкурировать на нынешнем апокалиптическом рынке. Из туши разлагающегося мутанта да взойдут великие мечты; из лона опустившейся шлюхи да выползут наши новые надежды. Не дай же нам перевернуться кверху брюхом, пока черные пустые пространства галактики содрогаются от дьявольского смеха. Прикоснись к грезам многомерной, полуорганической декомпозиции…
Сигнал повторяется, неуклонно ухудшаясь, а затем растворяется в небытие.
В кадр вплывает развернутая панорама Вселенной.
По ту сторону видоискателя никого нет.
Мучительное воскресение Виктора Франкенштейна и другие готические истории
Посвящается Гарри О. Моррису
и светлой памяти Кристины Моррис
Предисловие
Герой романа Герберта Джорджа Уэллса «Остров доктора Моро», ученый, жаждет превратить животных, населяющих его тропическое логово, в людей. Точнее, он хотел бы лишить их звериных черт и привить им «идеальную рациональность». Животные, которых доктор заставляет эволюционировать искусственно, причем на уровне, явно уступающем его амбициям, называют лабораторию Моро «Домом боли» – вполне подходящее название для места, где вершатся противоестественные и жестокие дела; оно не только намекает на боль испытуемых, которым навязывают разум, но и символизирует муку самого разума – способность, которой в той или иной степени обладает каждое животное из человеческого рода, давным-давно преображенное в лаборатории Матери-Природы – в той обители боли, что служит нам домом и по сей день.
У автора рассказов ужасов, чья морока – живописать различные непотребства, может возникнуть вопрос: почему бы не расширить и не углубить раны, наносимые персонажам оригинальной уэллсовской истории? Пускай общая концепция обрастет конкретикой. Итак, наступил день, когда Моро достиг желанной цели, создав совершенно разумное существо. Но, к своему ужасу, он в итоге обнаруживает, что оставил слишком много иррационального в организме своего подопытного. И снова доктор Моро потерпел неудачу самым ужасным образом. Добавив нового персонажа, привлекательную лаборантку, мы можем в полной мере оценить, насколько чудовищным на самом деле является идеал доктора. Какой жалкий экземпляр получился в результате его последнего эксперимента! Какие нелогичные чувства проявляет бывшее чудовище в присутствии симпатичной особи женского пола! А доктор возлагал такие большие надежды! Теперь существо потребует дальнейшей корректировки, чтобы подтолкнуть его природу ближе к той незапятнанной рациональности, какую Моро ценит превыше всего. Да, безболезненно процесс не пройдет ни для пациента, ни тем паче для доктора – ибо тварь никогда не оправдает ожиданий творца, как не оправдали их и мы; ее боль облегчит только смерть на залитом кровью операционном столе.
Что ж, задумка претворена. Но как только оригинал Уэллса улучшен (изуродован?), так и тянет применить подобный
