Анифа. Пленница Севера (СИ) - Фрост Деметра

Вот и сейчас она смутилась — ярко и вкусно, с трудом сдерживая растерянное выражение на свое лице.

— Прекрати, пожалуйста, — пробормотала Анифа, — Не здесь же! Тебя могут услышать!

Теперь уже усмехнулся Свен. И тем не менее он покорно отступил.

— Хорошо, — сказал мужчина, — Но неужели ты не уважишь меня, дорогая? Я слишком долго терпел. И, кажется, никогда не смогу тобой насытиться…

Отвернувшись от него, Анифа рассеянно огляделась. Никто не смотрел в их сторону, никого не было поблизости. Пока мужчины с широкими лопатами расчищали пространство вокруг, а женщины сновали от дома к дому, занимаясь накопившимися хозяйственными делами, ее пациенты занимали себя болтовней и наблюдениями за детскими играми. А еще на крыльце терема ярла сидел в просторном кресле сам Тормод, с удовлетворением умудренного опытом старика наблюдающего за этой мирной и благостной картиной.

Разумеется, поселение и крепость гудели. Но гудели радостно и расслабленно, наслаждаясь ясной погодой и солнцем. Никому не было дела до стоящей в сторонке под навесом дровняка пары — ведь были заботы более актуальные. Из-за обильного снегопада, несмотря на все предпринятые меры, скопившийся снег проломил в некоторых местах верхний настил не только нескольких клетей и сараев, но и некоторых изб. Поэтому все плотники без исключения вооружились своими инструментами, а не занятые уборкой снега мужчины помогали и таскали материал.

В какой-то момент среди них появился и Сигурд.

Несмотря на холод, он был одет в штаны, рубаху и короткую и легкомысленно расстегнутую куртку с меховым воротником. Но мужчина будто бы не чувствовала никакого дискомфорта и даже казался распаренным, будто где-то уже хорошенько потрудился — видимо, набирал доски и лапник на складе.

Словно почувствовав устремленный на него взгляд Анифы, Сигурд безошибочно обернулся и посмотрел в ее сторону. Заметил рядом Свена. И кивнул.

— Пойдем со мной, Анифа, — беззаботно позвал ее Свен неожиданно, — Кажется, время поменять повязку.

— Что? — встрепенулась женщина, — Тебе нехорошо? Рана открылась?

— Надо поглядеть.

Свен легонько подтолкнул ее в сторону длинного терема, и та послушно и обеспокоенно зашагала, явно намереваясь заняться своими непосредственными врачебными обязанностями.

Вот только почему-то мужчина не дал ей сунуться в свой берестяной короб и сам не остановился. Только подхватил Анифу под локоток и потащил в сторону хорошо знакомой кладовой.

А женщина… не воспротивилась.

Только прыснула тихонько и на мгновение сладко зажмурилась.

И уже там, в тесной комнатушке, все-таки позволила стянуть с себя плащ, шубку и две куртки, из-за которых она была словно кругленький колобочек. Правда, на ней по-прежнему оставалось достаточно одежды, но Свену было уже невмоготу. Поэтому, обхватив женщину за голову, он с жадностью впился в ее губы глубоким и порочным поцелуем, размыкая их и толкаясь в тугой женский рот своим твердым и упругим языком.

— Наконец-то! — торжествующе пророкотал он между поцелуями, шумно выдохнув, — Как же я этого хотел!

Анифа накрыла своими ладонями пальцы Свена и с нежностью погладила, глядя прямо в его серые глаза.

Сейчас она не была пьяна. Не была взбудоражена из-за нервного срыва. Она как никогда четко осознавала происходящее, а от возбуждающего все ее существо предвкушения, чему поспособствовали порочные слова Свена, ее кожа покрылась мурашками, руки слегка подрагивали, а грудь налилась тяжестью.

Но она не торопилась. Анифа смаковала страсть Свена и его желание, как ягодную сладость, вкушала ее, как мужчины пили ее саму, и чувствовала благодаря ясному рассудку все детали и все нюансы происходящего сейчас сладострастного безумия.

Да, кладовка — это не то место, в котором хочется заниматься любовью. Здесь было тесно и пыльно, а еще неудобно и темно. Другое дело — спальня с горячо пылающим камином, толстым ковром и мягкой постелью.

Но порывистые движения Свена, которыми он раздевал ее, его страстные поцелуи невероятно взволновали ее и кинули в пучину похоти и желания, и она отвечала его с таким же пылом и жаром, что и он накидывался на нее.

Огромное количество одежды раздражало их обоих. Мужчине пришлось потратить большое количество времени, чтобы избавить ее не только от верхней одежды, но и от обуви, двух пар штанов, пуховых шалей и верхнего платья. А потом еще раздеться и самому. Хотя как раздеться… Стянуть собственный плащ, куртку и рубаху — этим он и ограничился. Штаны он оставил, лишь ослабил завязки и приспустил вниз ткань, чтобы освободить возбужденную и полностью готовую плоть.

— Девочка моя… — голодно пророкотал Свен, опрокидывая женщину на мешки с зерном и наваливаясь сверху, — Наконец-то!

Обвив широкие плечи Свена руками, Анифа с жадностью поцеловала его, и одновременно мужчина прижался членом к гостеприимно распахнутому лону, горячему и влажному и полностью готовому к вторжению.

Пару ласковых движений…

Пару толчков, без проникновения, лишь приласкав головкой набухший клитор, от чего Анифа сладко содрогнулась и тихонько всхлипнула.

И вот — наконец-то! долгожданный для обоих момент! — уверенное и упругое движение, благодаря которому Свен наполнил собой тугую и горячую глубину, и сдержанный стон наслаждения из женской груди, ведь это было так приятно, так сладко…

Мужчина двигался медленно, но глубоко, наслаждаясь сокращающимися вокруг его члена стеночками и жадно сжимая ладонями мягкие и округлые бедра. И продолжая целоваться с Анифой, будто пытаясь поглотить ее.

А когда напряжение стало невыносимым, он ускорился, утробно порыкивая и вдавливая собой Анифу в мешки. Та от каждого толчка вскрикивала и вздрагивала, выгибаясь и насаживая саму себя еще глубже, еще сильнее. И только теснее стискивала внутренние стеночки, чем и вознесла в итоге любовника на пик наслаждения, и тот кончил в нее, наполняя обжигающе горячим и густым после воздержания семенем.

И оставался в ней, пока Анифа рассеянно оглаживала его по обнаженной коже, покрытой застарелыми рубцами от давних ран. Сама она, несомненно, получила удовольствие, но, не получив разрядки, ее тело неудовлетворенно ныло и отдавалось в животе болезненными спазмами.

— Моя… — с жадностью проговорил Свен, прижавшись губами к изогнутой шее, — Моя!

— Твоя, — покорно согласилась женщина.

***

Окруженные темнотой и полностью увлеченные друг другом, они даже не заметили, когда в кладовой появился Сигурд. Он не только услышал эти емкие, но чувственные слова, послужившие своеобразным признанием, но и прочие звуки, всегда сопровождающие страстное совокупление. И этого оказалось достаточно, чтобы мужчина возбудился.

— Как самонадеянно, — проговорил мужчина тихо, дождавшись, когда брат кончит — он это понял по особенно рыку, который тот почти всегда издавал в подобном случае.

— Проклятье! — тут же рявкнул, всполошившись, Свен. Анифа испуганно ойкнула и шумно завошкалась.

Сигурд на ощупь подошел к ним, правда, все равно обо что-то споткнулся. Случайно коснулся рукой плеча брат, машинально сжал и, уже ориентируясь на запах, склонился к женщине.

— Привет, маленькая, — выдохнул он шумно.

И поцеловал.

Страстно и горячо, но при этом безумно нежно и сладко — так целовал ее только он. И безумно возбуждающе, из-за чего Анифа застонала прямо в мужской рот. А ведь Свен по-прежнему был внутри нее! Еще и толкнулся уже опавшим членом, вызвав судорогу в ногах.

Но этого определенно было ей уже недостаточно. Поэтому Анифа выскользнул из его рук и села, чтобы, обняв Сигурда, прильнуть к нему и с жаром наброситься на его рот.

И снова — по-прежнему в полной темноте, на ощупь, из-за чего все ощущения казались острее и горячее. Сигурд целовал ее и ласкал пальцами лицо, шею и затылок, пока не опустился ладонями на ноющую грудь и не сжал тяжелые полушария с твердыми пуговками сосков. Несомненно, ткань платья теперь действовала раздражающе и мешалась, и, будто поняв это, мужчина поспешно расшнуровал завязки на вороте и резким движением сдернул его вниз, освобождая груди.