Возлюби соседа своего - Френсис Дэвис

Флора стала для нее единственным источником утешения; ее сообщения по вторникам напоминали фронтовые сводки:

— У него ужасный вид, — с удовлетворением констатировала Флора. — Спит он так же плохо, как и вы, милочка, если только это вас утешает.

— Вы думаете, он тоскует по мне?

— Х-м. Он сказал, что его отношения с женщинами закончены. — В тоне ее звучало глубокое сомнение.

— Ввиду начавшейся рыбной ловли, я полагаю, — съязвила Нелл.

— Спрашивал, не линяет ли Оскар.

— Правда? — Нелл показалось это хорошим знаком.

В следующий вторник она спрашивала Флору:

— А замечали ли вы, как он потирает большим пальцем стакан, когда думает? А как он хмурит брови, вот так? — Она показала это на собственном лице. Затем долго сидела в задумчивости и, наконец, спросила: — Флора, я что, схожу с ума? Я вижу его везде: в толпе, в лифте, который только что закрылся, но это всего лишь видения. Вчера, например, я видела его читающим греческую газету; ну, знаете, на стенде на Стэйт Стрит, хотя откуда ему знать греческий?

Ночью было труднее всего: томительные, пустые часы без сна до рассвета, заполненные телевизионными старыми лентами по ночному каналу. Ей казалось, что она не заснет в спальне после наступления темноты, и она переехала в прежде пустую гостевую комнату. Каждой ночью, насмотревшись до одури телевизора и так и не избавившись от мыслей о Шеа, она гладила по голове Оскара, и это странно помогало. Оскар стал ее талисманом.

За десять дней до Гала Флора позвонила ей в офис, и ее голос звенел от счастья:

— Дорогуша моя, у меня потрясающие новости! Вебстеры разводятся. Это ваш шанс!

— Какой шанс! — не поняла Нелл.

— Чтобы купить у Аннетт Вебстер ее квартиру. Она записана на ее имя, мне это доподлинно известно. Она будет рада избавится от этого места и связанных с ним воспоминаний. Вы говорили, что хотели бы вид на озеро — и могли бы с ней поменяться.

— Я должна подумать. Что, если…

— У вас нет времени думать. Чамп Вебстер и Шеа никогда не были друзьями, но были знакомы с детства. Если Шеа вас опередит, вы упустите свой шанс.

— Я, право, не знаю…

— А если Аннетт поддастся чарам голубых глаз Шеа…

— Вы совершенно правы, надо спешить! — решилась Нелл, вспомнив о чарах Шеа. — Я звоню Аннетт прямо сейчас.

Аннетт вплыла в квартиру Нелл, потрепала Марго и Руди и провозгласила, что квартира ей нравится. Она взяла за руку Нелл и повела ее к лифту.

— Я так устала от этого озера, — поделилась она с Нелл на ходу. — Оно совершенно как мой муж: всегда меняется на глазах. Пожалуйста, посмотрите квартиру.

У Нелл осмотр занял всего две минуты: из любого окна открывался великолепный вид на сверкающее, сапфировое озеро. Каждая из них тут же написала передаточное свидетельство, и они пожали друг другу руки — несколько неловко. Сделка была окончена.

За рюмочкой шерри по поводу окончания обмена Нелл решилась спросить:

— Насколько я знаю, ваш муж и Шеа учились вместе в школе.

— Очевидно, да. Там мужа и прозвали Чарльз Чамп. — Она хихикнула.

Нелл улыбнулась:

— А Чамп говорил когда-нибудь, как в школе звали Шеа?

Аннетт нахмурилась:

— Да, когда-то очень давно, но он заставил меня поклясться, что я никому не скажу этого.

Нелл наклонилась к ней, снизив голос до доверительного шепота:

— Чего теперь вам бояться? Вы разведены.

— Да, конечно, — она широко раскрыла глаза. — Дайте мне подумать — я забыла. — Аннетт закусила губу. — Начиналось оно с С.

— Попытайтесь вспомнить, — воодушевила ее Нелл.

— Нет, не могу. Единственное, что я помню, что ему было дано имя одного из деловых партнеров его отца. Я думаю, это можно выяснить.

— Все! — сияя, воскликнула Нелл. — Я уже выяснила! — Она поцеловала изумленную Аннетт в обе щеки и бросилась к лифту.

Наконец впервые за целый месяц, она контролировала ситуацию. Ей удалось провести удачную сделку, и она готовила еще одну операцию. Первый удачный шаг. Первый шаг на пути к освобождению от Шеа. Она найдет способ жить без него, хотя и с болью в душе. И права Флора: поменяться квартирами — это способ забыть. Видения наконец оставят ее, и его смех перестанет чудиться ей в стенах ее дома.

На следующее утро, когда она принимала душ и заодно разговаривала по душам сама с собой, Шеа неожиданно заколотил кулаком в открытую дверь ванной.

— Вылезай! — кричал он. — Мне надо с тобой поговорить.

Голос был холодным и грубым, но Нелл, вышедшей из ванной, было приятно видеть его несчастным и осунувшимся. Костюм его выглядел так, будто в нем спали. Он бросил ей халат:

— Я хочу тебе кое-что показать.

Нелл последовала за ним в комнату.

Что бы там ни было у него на уме, было непохоже, что он затевает ссору. Предсказания Флоры сбываются, подумала Нелл. Она присела.

Шеа откашлялся:

— Флора сказала мне, что ты все волнуешься по поводу Дульси и твоего треклятого Гала. — Я… мне подумалось, что тебе будет интересно вот это. — Он сунул ей в руки еще не вышедший номер «Санди Мэгэзин».

Нелл, открыв рот, смотрела на свою собственную фотографию на обложке. Уверенная и улыбающаяся, она открывала парадную дверь Гэллэрда. Когда Дульси ухитрилась сделать фотографию? Она развернула оглавление.

— Страница двенадцатая, — подсказал Шеа.

И там тоже — на развороте — была она. Она пробежала глазами статью, держа журнал трясущимися руками. К ее изумлению, в статье она была изображена героиней; предстоящий Гала приписывался почти всецело ее трудам и заслугам. Люси тоже вышла неплохо. Милли была дана характеристика талантливого и непредсказуемого модельера — что звучало не обидно. Нелл скользнула глазами к концу статьи. Дульси заверяла читателей, что усилиями всей команды Гэллэрда и в особенности штата Нелл Гала завершится успехом. «А по изысканности и элегантности модельерам Гэллэрд нет равных! Это истинный стиль Чикаго!» — заключала Дульси свою статью.