Рейволюция. Роман в стиле техно - Илья Стогоff

Денис Одинг (промоутер): О том, чтобы провести мероприятие в Фортах, мы думали еще в 1993-м. Но в то время Кронштадт был закрытым военным городом. Потом его открыли, но я тогда уже был занят Казантипом. А потом все как-то сложилось, и вместе с архитектором Мишей Бархиным мы решили сделать большой оупен-эйр. Варианта было два: либо устраивать все в Константиновском дворце, либо в Фортах.

Еще одним участником проекта был промоутер Эдик Мурадян. Мы встретились, поговорили, и Эдик сказал, что у него есть знакомый нефтяной магнат – увлекающийся человек и любитель электронной музыки. Тот был готов давать под такие проекты деньги. Мы показали ему оба места, и он сказал:

– Давайте, лучше Форты. Дворец – это тоже не плохо, но Форты как-то красивее. Кроме того, у меня есть яхта, – я прямо на ней сюда и приплыву.

Он дал нам двадцать тысяч долларов. Тогда этого было достаточно. Большинство диск-жокеев играло бесплатно, поэтому мы уложились в эту сумму. Наш спонсор тоже приехал на вечеринку, правда, не на яхте. Ему все очень понравилось. Понравилось настолько, что вскоре нас подвинули, и вечеринки в Фортах москвичи стали делать самостоятельно.

Павел Стогар (промоутер): К концу 1990-х на первый план вышло совсем другое поколение, которое слушало уже другую музыку и желало совсем других развлечений. Старые герои не могли удержать позиции, а молодежь только и делала, что отплясывала на оупен-эйрах.

Вечеринки в Фортах стали известны очень быстро. Но самым массовым оупен-эйром стали не Форты, а «Медное озеро». Эти мероприятия тоже устраивались на свежем воздухе, но поскольку вход там был бесплатным, то съезжалось на «Озеро» больше тридцати тысяч человек.

Появилось все это почти случайно. Ребята из клуба «Мама» как-то решили устроить барбекю. У кого-то из них рядом с Медным озером на Карельском перешейке была дача, и они знали эти места. Знали, что там мешать им никто не будет. В первый раз приехали человек пятьдесят. На следующий год уже несколько сотен. Желающих было так много, что людей заранее собрали в городе и организовали для них централизованный выезд на природу. А потом все пошло по нарастающей.

На третий год там творилось уже вообще непонятно что. Это был тот самый год, когда прямо во время сета DJ Слону в руки прилетела голая баба. Вообще диджею постоянно что-то бросают, и Слон привык: прилететь может все что угодно. Но чтобы голая баба?

В разгар веселья эта дура залезла на колонку ElectroVox, разделась и стала танцевать. Причем уколбашена она была конкретно. Ну и наебнулась, – упала прямо на вертушки Слону, ногой порвала мне динамик. Я влетел на 150 евро. Отличная была party!

DJ Федор Бумер: Все эти массовые огромные мероприятия выглядят очень увлекательно. Но основная идея из них давно ушла. На большие рейвы сегодня ходят толпы слушателей, которые и понятия не имеют о том драм-энд-бэйсе, который играл я. Так что настал момент, когда я сказал:

– Нет, ребята! Это не мой драм-энд-бэйс! Я к этому никакого отношения не имею и иметь не хочу! Я сделан из другого теста.

Павел Стогар (промоутер): А мне большие мероприятия нравятся. На «Медном озере» я ведь почти ничего не зарабатываю, больше трачу. Но это отдых, замечательный отдых, за который не жалко платить. По большому счету, я организую этот фестиваль для себя, а если туда придет еще 34 999 человек, – ну что ж, прекрасно!

Сегодня мне тридцать три года, и я не чувствую никакой усталости. Вообще ни от чего – ни от бизнеса, ни от вечеринок! Знаешь, бывает, в таком возрасте люди начинают жаловаться на жизнь, – а я не могу! Сейчас мне вообще охуенно. Я чувствую себя прекрасно! Недавно поставил себе в машину звука на три с половиной тонны баксов, – и счастлив! Нормальный человек ведь не поставит себе в машину звук за три с половиной тысячи долларов, как думаешь? А я поставил! Зато если теперь включить у меня в машине музыку, то звучит отлично! Сейчас вот жесткач с фестиваля Mayday слушаю. Никогда еще не чувствовал себя так замечательно!

28. Когда закончился свет

Полторы тысячи лет назад на свете жил философ Боэций. Его назвали «последним римлянином». Как же одиноко жилось на свете этому парню!

Все позади. Ты готов вести возвышенные разговоры и изящно опровергать возражения, но не с кем спорить и некому возражать: в мире не осталось никого, кто понял бы, чем ты занимаешься.

Нового не будет. Все картины написаны. Все романы прочитаны. Что может быть проще, чем спеть хорошую песню? Но и песен больше не будет, потому что все равно получится плагиат: уж больно много песен было спето прежде.

Кончилось не просто что-то. Кончилось все. Ничего больше не будет. Вернее, будет, но теперь совсем иначе.

Ты – замыкающий. Окружающие не слышали начала фразы, последние слова которой ты произносишь, но это не значит, что ты лучше их – они-то как раз нормальные и современные люди, это ты – допотопное чудище, пережившее свое время… последний воин погибшей империи… последний artist умершей культуры.

Просто тебе досталась такая жизнь.

Ольга Тобрелутс показывала мне фотографии. Мутные черно-белые снимки, отщелканные полтора десятилетия назад в сквоте на Фонтанке, 145.

– Вот Габриель и Яна. Фантастическая пара! Смотрите, какие красивые! Потом они оба отсидели в тюрьме за коробок марихуаны. Им дали по семь лет, а отсидели они четыре. Потом их амнистировали. А их маленький ребенок все это время жил с бабушкой.

Они оба очень красиво танцевали. Именно на Фонтанке мы придумали, как следует танцевать под современную музыку. До сих пор люди, которые красиво танцуют в клубах, делают это так, как мы придумали пятнадцать лет назад…

Вот, смотрите, это Владик Монро. Безумно красивый! Обычно он ходил на шпильках. Но здесь сфотографирован в пиджаке, сделанном из обрезанного по пояс пальто.

Потом он дружил с дочкой олигарха Бориса Березовского. Как-то сжег ей только что купленную квартиру стоимостью… ну, не знаю. Может быть, несколько сотен тысяч долларов. В общем, очень дорогую квартиру. Вместе с мебелью, со всем…

Вот Денис. Он был художником. Потом он умер от рака. Это модельер Гончаров. Он тоже умер очень молодым. Ему тогда еще не исполнилось и тридцати. Вот внук скульптора Аникушина Андриан…

Видите, в какие яркие рубахи они все одеты? Тогда все одевались в рубашки «Я-Только-Что-Вернулся-С-Гавайев!». И в такие остроносые ботиночки в стиле 1960-х. Сейчас это смешно. Но в те годы все ощущали себя красавцами.

Секонд-хендов еще не существовало. Молодые люди бродили по комиссионным магазинам и потрошили папины запасы старых вещей. Девушки носили парики. У меня был сногсшибательный, зеленый. Мне подарил его поклонник-немец.

Я носила этот парик, военные ботинки и длинную черную юбку до полу. Причем ботинки я сама раскрасила нитроэмалью.

Это Френч. Умер от overdose. Это его девушка. А это Настя. Она очень удачно вышла замуж. Теперь у нее все прекрасно…

Вот Иван Салмаксов. Его папа потом был главным прокурором Петербурга. Салмаксов вообще-то был москвич. Но в начале 1990-х все нормальные москвичи постоянно жили в Петербурге. Салмаксов бывал на всех первых техно-вечеринках. Потом его убили. Причем тело так и не нашли…

Это Юра. Сейчас он полностью парализован. Откуда здесь это карточка? Это – не помню, кто. Какие-то иностранцы. На Фонтанке всегда было огромное количество иностранцев. Их пускали, если они приносили с собой какие-нибудь пластинки…

Видите, стоит бутылка вина. Вина, кстати, было не очень много. В основном, препараты, но тоже в меру. Все вели себя адекватно. Даже если ты много выпил и много всякого съел, ты должен был поддерживать беседу и оставаться красавцем.

Быть смертельно пьяным считалось неприличным. Юноши могли зеленеть и почти терять сознание. Но показывать этого они не могли…

Вот Тимофей со своей девушкой. Они первыми в городе начали одеваться во все черное. Красавчики, правда? А вот Витя. Он был мужем Алисы. Вы не знаете? О! Это была самая красивая пара города!

У Вити с Алисой была совершенно безумная жизнь. Шоу с утра до вечера. И они всегда прекрасно выглядели. Витя был не очень крупным бандитом, но все бросил и стал художником.

Потом, через несколько лет Алиса ушла от него к DJ Компасу-Врубелю. Знаете? Нет? Алиса ушла от Вити и переехала к Компасу-Врубелю в Москву. А Витя, узнав об этом, ушел в монастырь. Да, теперь он православный монах. Строит у себя в монастыре церковь.

Потом Компас-Врубель ее бросил. От переживаний Алиса заболела. Выяснилось, что это рак. Вите рассказали об этом. Он примчался и забрал ее к себе в монастырь. Там она умерла.

Вот, кстати, сфотографирован еще один будущий священник – Володя. Сейчас его нужно называть «отец Вениамин». Он, когда стал священником, сжег все свои старые работы на большом-большом костре.