Логика неудачи. Книга о стратегическом мышлении в сложных ситуациях - Дитрих Дернер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подобную гипотезу можно развивать и дальше. Если оказывается, что пошаговая перестановка регулятора от 1 до 95 не дает положительного результата, то можно выдвинуть гипотезу о том, что последовательность переключений нужно начинать с 80, постепенно приближаясь к 95. Если и это предположение окажется неверным, то это сплетение гипотез можно спасти, вновь применив обусловливание: прежде чем начать пошагово переставлять регулятор с 80 до 95, нужно трижды поочередно повернуть его на 1 и на 50. И т. д.
Через подобное «прогрессивное обусловливание» гипотезы можно поддерживать сколь угодно долго. Естественно, обоснования для этих гипотез будут становиться все более сложными и неудобными. Но даже здесь есть свои преимущества! Если человек, используя определенную последовательность действий, не добивается успеха, которого достиг бы путем внимательного отношения к правилам, то при таком сложном переплетении правильных действий ему легко объяснить свою неудачу ошибкой, которую он где-то допустил. Таким образом испытуемый может и дальше придерживаться того мнения, что ритуалы вполне годятся для решения проблемы; дело лишь в том, чтобы правильно их соблюдать. Тогда поступки полностью отделяются от внешних условий, и человек больше не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Важен ритуал!
В эксперименте с холодильной камерой наши испытуемые прибегали к такой ритуализации лишь в самом начале. Для развития более обширных ритуалов обратный ответ системы был слишком частым и слишком очевидным. Однако в тех ситуациях, когда обратная связь бывает более редкой, а между принятыми мерами и их эффектом проходит больше времени, можно ожидать буйного роста ритуализации. Основания для подобного роста четко видны в гипотезах второй группы.
Помимо построения гипотез через обобщение локального опыта и через его прогрессивное обусловливание до появления ритуальных действий, у испытуемых встречаются и другие варианты: «Регулятор нужно устанавливать на высокие значения, чтобы температура снизилась», «Высокие значения приводят к низким температурам».
Выдвигавшие такие гипотезы испытуемые в известной степени сомневались во всей ситуации эксперимента. Они больше не верили инструкции и руководителю и подозревали какой-то злодейский подвох. Несмотря на то что им было сказано о прямом соответствии между низкими показаниями регулятора и низкой температурой, они считали, что видят всех насквозь и что на самом деле все наоборот!
В определенном смысле гипотезы этой третьей группы являются «метагипотезами». Они содержат в себе революцию в мировоззрении испытуемого: он начинает сомневаться в устройстве всего эксперимента. Он считает, что результат никак не зависит от точного установления простейшей связи между регулятором и температурой; более того, выясняется, что все задание было неправильным! Результат зависит от разгадки обмана, который им навязали в инструкции. А если инструкция была неверной, то и все остальное может оказаться совершенно неправильным! К примеру, утверждение, что возможность устанавливать температуру при помощи регулятора, несомненно, существует. Таким образом, подвергание сомнению всего эксперимента могло в конечном итоге вылиться в тезис, который, с одной стороны, вызывал разочарование, а с другой – освобождал: «Положение регулятора не имеет вообще никакого влияния на температуру!» Как только это установлено, со всей историей покончено.
Нужно понимать, что в эксперименте с холодильной камерой испытуемые работали в относительно благоприятных условиях. Они постоянно получали информацию о текущем состоянии камеры и могли действовать в любой момент. В реальной жизни системы редко устроены так, чтобы информация об изменениях во времени была полной, а время ожидания недолгим. Поэтому склонность к чрезмерному обобщению локального опыта, к ритуализации или к убеждению в том, что человеку вообще ничего не известно и что с ним играют в злодейскую игру, в реальной ситуации была бы еще более выражена, чем в эксперименте с холодильной камерой.
Хищники и травоядные
В разделе «Кувшинки, рисовые зерна и СПИД» мы описали трудности, которые люди испытывают, сталкиваясь с экспоненциально развивающимися процессами. И все же иметь дело с такими процессами еще довольно просто, поскольку они протекают монотонно. Они идут, не меняя направления, вверх или вниз. Однако в реальности встречаются совершенно иные формы протекания процессов: они движутся не только вверх или вниз, иногда они меняют направление движения. Экономический рост неотделим от рецессии; продукт, который годами отлично продавался, больше не производят; ручей, который всегда исправно поставлял воду, внезапно иссякает; растение, которое долгое время отлично росло, вдруг чахнет и погибает. Биржевой крах 13 октября 1987 года был хорошим примером того, как процесс изменил направление, и всем это показалось неожиданным.
Конечно же, для подобных изменений и поворотов в течении процесса имеются свои причины. В экологии, биологии и экономике существуют системы, которые имеют «буферный» характер. Они в состоянии многое поглотить, однако в какой-то момент перестают с этим справляться – и вот печень, с которой годами дурно обращались, заливая ее алкоголем, внезапно отказывает.
Нам всегда кажется, что «катастрофические» повороты случаются внезапно. В действительности же им предшествует подготовка. Определенные подспудные процессы все больше перегружают благоприятные для развития системы условия, пока она не перестает с ними справляться и не рушится. Простой и очевидный пример системы, в которой наступают кажущиеся внезапными изменения, – система хищников и травоядных.
Биологическая система, в которой хищники (к примеру, популяция рысей) живут за счет охоты на добычу (например, оленей карибу), часто демонстрирует циклическое развитие. Поначалу у травоядных имеются хорошие условия для жизни – и их поголовье резко возрастает. Это, в свою очередь, представляет собой хорошие условия для жизни хищников, которые по этой причине тоже могут успешно размножаться. Однако их размножение приводит к ухудшению условий жизни травоядных, поскольку слишком многие из них становятся жертвами хищников. Уничтожая слишком большую часть популяции травоядных, хищники в известной степени сами себе роют могилу, поскольку это подрывает основу их существования. Популяция хищников резко уменьшается, за счет чего условия жизни их добычи снова становятся лучше – они получают передышку, и весь цикл может начинаться заново.
Такие простые взаимоотношения между одним видом хищников и одним видом добычи встречаются в природе не слишком часто, однако они могут существовать в определенной ограниченной среде. К примеру, популяция рысей и карибу на острове Ньюфаундленд ведет себя примерно так, как описано выше[56].
