Искушение герцога - Александра Хоукинз

— Вам он говорил неправду.

— Выкинула тебя из комнаты, а? — бросил Дэр, когда Хантер вышел к нему и Фросту.

— Не совсем так, — холодно произнес герцог. — Я отступил, когда она взяла в руки чайник.

Друзья вздрогнули и сочувственно закивали головами.

— Мне даже в голову не приходило, что Грейс так это воспримет, — сказал Хантер, преодолевая желание пожалеть себя. — Реган обещала помочь мне уговорить Грейс, но, похоже, ей это не очень удается.

— А ты веришь, что Реган сдержит слово? — Фрост хмыкнул и отхлебнул пива.

— Она же твоя сестра! — возмутился Хантер.

— А еще она — моя жена. — Дэр метнул сердитый взгляд на шурина. — Потрудись относиться к ней с уважением, не то я не стану ей мешать, если она решит расколотить посуду на твоей тупой башке.

Не хватало, чтобы во время этого злополучного путешествия они еще и перессорились.

— Посуду бить никто не станет, — неуверенно произнес Хантер — с женщинами никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. — А Грейс выйдет за меня, как только мы доберемся до Гретна-Грин.

— Готов заключить пари, дружище? — Фрост фыркнул.

— Готов, — не колеблясь, ответил герцог.

— На какую сумму? — поинтересовался Дэр, и в глазах его вспыхнул живой интерес.

Пока Дэр с Фростом обсуждали это дружеское пари, у Хантера не выходила из головы Грейс, сидящая на постели. Она была слишком рассержена и не заметила, что ее рубашка мало что скрывала от взгляда.

Ему хотелось самому раздеть будущую супругу, однако Реган настояла на том, что ухаживать за подругой она будет сама. Хантер пытался спорить, но Реган напомнила, что ему, имея дело с Грейс, придется преодолевать множество трудностей.

— Так ты принимаешь пари? — вернул его на землю вопрос Фроста.

Хантер молча кивнул. Да уж, ему отступать некуда. Он пошел ва-банк и сделал ставку на Грейс.

Еще никогда в жизни ему не доводилось испытывать такую неуверенность.

У Грейс оставалось очень мало времени.

До Гретна-Грин оставалось ехать всего несколько часов, скоро герцог потребует ответа на вопрос, который задает ей каждый день. Впрочем, это трудно было назвать вопросом. Если Хантер о чем-нибудь спрашивал, он умел спрашивать так, что это звучало, как приказ.

Вы станете моей женой.

Несколько дней ей удавалось избегать прямого ответа, который он желал услышать. Реган восхищалась ее ловкостью. Подруга считала, что Хантер должен заслуженно пострадать за то, что хотел заманить ее в Гретна-Грин, подмешав в вино настойку опия.

А если бы Реган не было рядом и никто не мог бы сдерживать джентльменов? Хантер так и поил бы ее этой настойкой до конца поездки? Возмущенный таким предположением, герцог не раз заверял Грейс в том, что хотел лишь дождаться, чтобы они немного отдалились от Лондона.

Бедняга Розмари! Она, наверное, с ума сходит от тревоги. К сожалению, Хантер не сочувствовал старой служанке теперь, когда узнал, что та давно уговаривала Грейс подыскать себе более достойного жениха.

Хантер сердито объяснил, что ее дядюшка вовсе не заинтересован в том, чтобы Грейс вообще вышла замуж. Он намекал, что, если бы дядюшка имел такую возможность, Грейс ежедневно поили бы маковым отваром, пока она не стала бы соглашаться на все.

Хантер говорил об этом с таким гневом, что, скорее всего, он это не сочинил. Но у него были причины гневаться: с того дня, как Грейс очнулась на постоялом дворе, она упорно отвергала все попытки Хантера найти путь к примирению.

Когда он спокойным тоном объявил, что во время ночевок она будет спать одна, Грейс взвилась и настояла на том, что на постоялых дворах они с Реган будут спать в одной комнате. Понятно, что такое решение огорчило будущего супруга, но он мудро решил не спорить.

Все три джентльмена нисколько не сомневались, что ни одного из них она не простила, поэтому, каждый по-своему, пытались загладить вину. Фрост, чтобы задобрить Грейс, раздобывал для нее сласти. Дэр же веселил их в дороге историями о похождениях «порочных лордов».

Хантер поначалу горячо протестовал против таких рассказов, однако вынужден был смириться, когда услышал, как заливисто хохочет над ними Грейс. Она же считала, что рассказы подверглись существенной переработке, чтобы друзья выглядели в них поприличнее.

Особенно Хантер.

Грейс нередко ловила на себе взгляды герцога, на его лице, похоже, отражался страх. Она не могла себе представить, чтобы он кого-нибудь или чего-нибудь на свете боялся. Столь же трудно было поверить и в то, что он подчинился диктату бабушки без малейшего сопротивления.

Пока старая герцогиня была жива, молодой человек тихонько роптал на те ограничения, которыми она связала его по рукам и ногам, а после ее смерти перенес свое недовольство на Грейс.

Если на то пошло, она была единственным препятствием на его пути к свободе. Теперь она желала освободить герцога от наложенных на него обязательств, а он приходил в бешенство от того, что оказался в ее власти. Грейс пыталась втолковать ему, что не стремится вести какую-то игру. Он же цинично возражал на это, что женщинам от природы свойственно вести игры.

На протяжении всего этого поединка характеров Реган упрашивала Грейс дать Хантеру возможность показать себя с лучшей стороны. Она до сих пор не простила ему похищения подруги, однако же «порочные лорды» окружали ее с детства! Они много чего натворили, но никогда не проявляли ненужной жестокости.

И вот каждый вечер Грейс ожидала, что Хантер задаст ей традиционный вопрос. И каждый вечер отсылала его прочь. Лошади пробегали милю за милей, и Грейс ловила тяжелый взгляд, которым герцог окидывал Реган, Дэра и Фроста, дремавших в тесном пространстве экипажа.

— Пора. Хватит играть, Грейс, — проговорил Хантер вполголоса, чтобы не разбудить спутников. — Я добьюсь ответа, и постарайтесь не огорчить меня.

— Что вам угодно знать, ваша светлость?

— Вы выйдете за меня замуж? — Лицо его исказилось, Грейс шестым чувством уловила, как бурлят в нем эмоции.

Она медлила с ответом, но не собиралась капризничать. Полжизни она ждала, когда этот человек придет и потребует ее руку и сердце. Вторую половину жизни она училась смиряться с мыслью, что он ее бросил. Пусть он не согласен с ней, но почему она не может отпраздновать свой двадцать первый день рождения, оставаясь незамужней? Если она сумеет настоять на своем, то освободит их обоих.

— Нет, — ответила она с тяжелым вздохом.

Совершенно неожиданно Хантер забарабанил в переднее окошко, привлекая внимание кучера.

— Остановите экипаж! — скомандовал он, разбудив громовым голосом спавших пассажиров.