Стража Реальности - Алексей Евтушенко

— Ага, — криво ухмыльнулся Женька, — как же. Вы ещё нам про великие гуманистические принципы расскажите. Про любовь и взаимопонимание между разумными расами Вселенной. А то мы не знаем, чем заканчиваются поиски общего языка. Всё равно кто-то в результате побеждает, а кто-то подчиняется. На равных разговор возможен лишь тогда, когда силы сторон равны. А они, как вы сами только что признались, были не равны изначально. Одиннадцать импульсных ружей — воспользуемся терминами из художественной литературы за неимением иных — против четырёх, пусть и очень хороших, но всего лишь пистолетов. А? Смешно мне вас, Оскар, слушать, право слово. Признались бы сразу, что с самого начала знали, чем дело кончится, по-любому честнее было бы.

— Я не знал, чем кончится дело, — мне показалось, или в голосе Оскара и впрямь послышались усталые нотки? — Я мог всего лишь предполагать. С той или иной степенью достоверности. Собственно, я не вижу смысла в нашем споре. Вы хотите меня в чём-то обвинить?

— Я хочу всего лишь ясности и понимания, — буркнул Женька. — И не хочу лицемерия и недоговорённости.

— Значит, мы хотим одного и того же, — сказал Оскар.

— Если вы только наблюдатель, то почему помогли Никите? — спросила Маша.

— Потому, что он страдал. Поверьте, если бы вы ранили кого-то из ваших противников, я бы тоже помог.

— Но мы никого не ранили, — констатировал Женька. — Сразу убили. Между прочим, Оскар, киркхуркхи знают о нас столько же, сколько и мы о них?

— Разумеется. Стороны должны иметь одинаково полноценную информацию.

— Ладно, хватит переливать из пустого в порожнее, — сказал я. — Мы уже всё поняли. Кроме одного.

— Чего же именно? — вежливо поинтересовался Оскар.

— Зачем всё это нам? — Я достал из сумки флягу, не торопясь, отхлебнул коньяка, закурил, смял пустую пачку и швырнул её в камин мимо Локотка, который даже не повернул головы. — Повторяю. Не вам, Оскар, неведомому для нас и, как вы сами признались, умирающему существу, созданному неведомыми же хозяевами невесть сколько тысячелетий назад с трудно пока уяснимой для меня целью. А нам, людям. Хомо, едрёна вошь, сапиенсам. Можете объяснить? Мотивация, Оскар, мотивация. Не нужно рассказывать, зачем Стражники нужны Внезеркалью. Объясните лучше, почему Внезеркалье необходимо Стражникам.

Глава 25

Охота и собирательство

— Что, всех?!

— Подчистую, господин атаман. Патрульных, аналитиков, информатчиков, руководство… Возможно, конечно, кто-то и выжил, сумел ускользнуть или специально был оставлен в живых, но, по нашим сведениям, Конторы как таковой в России больше не существует.

— Они сошли с ума… Зачем?

— Если позволите…

— Позволяю. И даже прошу.

— Насколько я понимаю, Служба охраны престола России готовит полный и окончательный захват власти. И разгром Конторы — очередной шаг в этом направлении.

— Захват власти… да, вполне может быть. И об этом мы обязательно должны поговорить подробнее. Но Контора-то чем им помешала? Это ведь не правительственная организация, не силовая. Ну… почти не силовая. Они ведь никогда не лезли в политику!

— В том-то и дело, что не правительственная. Была бы правительственной, сопричникам пришлось бы гораздо труднее. А так… Скажут, что ликвидировали вооружённую и хорошо организованную группу террористов, обосновавшуюся в самом центре Москвы — и всё. И документы предоставят, и свидетелей, и прочие доказательства, можете не сомневаться. В этом им нет равных. Престолонаследнику всего четырнадцать, он поверит. Как верит всему, о чём ему докладывает Глава СОПР.

— Всё равно не понимаю. Ведь они и так сотрудничали с СОПР по всем позициям!

— Прошу меня извинить, господин атаман, но вы слишком добры. И эта природная доброта вашего характера мешает иногда видеть истинные причины некоторых явлений и событий. Да, Контора сотрудничала с властью. Но в последние годы она приобрела большую самостоятельность и силу. Слишком большую, с точки зрения главы СОПР Александра Бездорожного. Вы знаете политическую ситуацию в России не хуже меня. Слово и дело. Нет власти, кроме власти СОПР, и Бездорожный — Глава её. Это даже не серый кардинал, это гораздо хуже. Вообще, господин атаман, не знаю, как вы, а я очень опасаюсь такой России под боком Сибири Казачьей. Бездорожный неуправляем, а его жажда власти безмерна. А ну как ему взбредет в голову мысль, что объединение России и Сибири возможно прямо сейчас, в течение ближайших лет?

— Это смешно.

— Это отнюдь не смешно, господин атаман. Идея объединения — вечная идея. Особенно в России. Даже у нас, в Сибири Казачьей, движение «Единство русских» имеет немалый вес в обществе. А уж по ту сторону Урала… Да они уже четыреста с лишним лет спят и видят, как бы нас к себе присоединить. Вам ли не знать! И, заметьте, не их — к нам, а нас — к ним. Теперь представьте себе, что Бездорожный добивается в России окончательного единовластия. А он этого обязательно добьётся, если мы не помешаем. Кто может дать гарантию, что через некоторое время со стороны России не начнутся серьёзные попытки дестабилизации политической и экономической обстановки у нас? Вплоть до вооружённых провокаций на границе?

— Ну, это уже слишком, я думаю.

— А я думаю иначе. Обязан думать. По долгу службы.

— Хорошо. Что конкретно вы предлагаете?

— Предлагаю то же, что и вы. Подробно и конфиденциально обсудить ситуацию.

— Хм… Сегодня я не могу. У меня важнейшая встреча с китайцами. Давайте на днях.

— Как вам будет угодно. Но желательно не затягивать с этим вопросом.

— Это я вам обещаю.

Человек — дневное животное и ночью должен спать. И сколько бы мне ни рассказывали о том, что есть масса людей, которые ночью чувствуют себя энергичнее и работают гораздо продуктивнее, чем днём, я буду относиться с подобным историям с изрядной долей скептицизма. Да, верно, есть такие люди. Но когда начинаешь подробно выяснять, отчего они ведут преимущественно ночной образ жизни, тут же становится ясно, что это связано или с профессиональными обязанностями, или просто с многолетней привычкой бодрствовать ночью, а днём спать. Второе чаще всего относится к людям творческим, разного рода фрилансерам, которым не нужно идти на работу к определённому часу и проводить там третью часть суток.

Что касается меня лично, то я не любитель бессонных ночей. За исключением разве что новогодней. Да и то с годами прелести и соблазны новогодних ночных гуляний довольно сильно потускнели, утратили привлекательность, и всё чаще теперь я ложусь спать, не дожидаясь первого январского рассвета.

Прошедшей же ночью я не только не выспался, а и не ложился вовсе.

К тому же за последние несколько часов меня неоднократно пытались убить, а позавтракать, наоборот, не предложили ни разу. И что, стоит после этого ждать, что у человека будет хорошее настроение? Нет, ждать, разумеется, можно, да только ожидание вряд ли оправдается.

Уж не знаю, ждал ли кто от меня хорошего и доброжелательного настроения, но в любом случае взяться таковому было неоткуда. Тем более что и Оскар не спешил с бодрым ответом на мой угрюмый вопрос.

— Это долгий разговор, — сказал он. — К тому же и бессмысленный, как мне кажется. Почему я должен доказывать очевидное? Перед теми, кто контролирует Внезеркалье, открываются безграничные возможности. Всё просто, и не нужно искать каких-то особых смыслов… — Его речь вдруг резко замедлилась и стала тише. — Извините, моё время на сегодня кончилось. Я очень устал, и мне нужно отдохнуть. Прямо сейчас. Локоток о вас…

Он умолк, не договорив.

Так догорает костёр, и замирает детская игрушка, в которой кончился завод.

— Эй, Оскар! — позвал я.

Тишина.

— Отключился, — сказала Марта. — Завидую. Я бы тоже с удовольствием отключилась на два-три часика. А то и на все пять.

— Точно, — согласился я. — Сам бы не отказался. Да и от завтрака тоже, если честно.

— Мы позавтракать успели, — сообщила Маша. — Но вряд ли это вас утешит.

— Отчего же, — сказал я. — Хоть кто-то успел, и то хорошо.

— А что там Оскар хотел сказать насчёт Локотка? — вопросил Женька. — Локоток о вас… Дальше я не расслышал.

— Может быть, имелось в виду, «Локоток о вас позаботится»? — Марта посмотрела на нашего маленького провожатого, который по-прежнему неподвижно стоял у камина. — Но что-то по его виду этого не скажешь.

Немедленно, словно в ответ на её реплику, Локоток ожил, пересёк комнату, подошёл к противоположной стене и… пропал в ней. Даже не притормозив. И тут же, не успели мы все, что называется, и рта раскрыть, в этом месте возник самый обычный дверной проём. Только без двери.

— По-моему, нас приглашают войти, — сказал Влад и поднялся со стула.