Вор: Пришествие Трикстера - Артемис Деник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Чего это я? Все под железом, все под охраной. По дому шастают слуги, и чем их больше, тем надежней. И все же, пока она у меня, покою мне нет. А дело в нем. Пока он пыжится, я напрягаюсь; Пока его жадность требует большего, он получает меньшее».
Донал вдруг понял, что его ожидаю именно сейчас. Ни минутой позже, опаздывать не позволительно для репутации.
6
После внезапной встречи с Таффером, я понял, что моя задумка провалилась. Они узнали бы о том, кто вломился к ним в логово. Поворачивать назад также было поздно, потому я вернулся к запертой двери, около которой на меня напала тень. Воспользовавшись тяжело добытым ключом, я попал в узенький туннель, который поднимался вверх и впоследствии вел к лестнице. В отражении на последней ступени я увидел небо, заслоненное длинной крышей. Громадина нависала и давила. Подземелье кончилось, и мои легкие наконец-то снова вдыхали свежий воздух. «Вот уж не ожидал, что у них и лужайка своя есть». Но даже наверху свободой и не пахло. Глотком свежего воздуха — да, но я все также находился в клетке. Со всех сторон возвышались огромные стены домов. Такие не удалось бы перелезть.
Именно с этого начинается история о том, как я попал в особняк Донала. Первым делом я вздохнул и пошел на разведку. «Тут уж карта будет мне сестрой, а руки — матерью». Однако, ни сестры, ни матери у меня не было…
Непонятная плохо сложенная постройка, из которой я вылез, судя по всему, была единственным входом. Просто, практично, но не безопасно. Был еще один — в большой кирпичной арке, точнее… там раньше был проход. Тогда же провод был завален тяжелеными деревянными контейнерами. Но я не стал интересоваться, что было внутри — меня волновали более важные вопросы.
Особняк охраняли. «Кто бы мог подумать!». За дверью слышались шаги, а в окнах то и дело мелькали фигуры. «Доналу нравится компания мускулистых сильных мужчин, а?», — подумал я, — «Не лучший расклад. Но, раз клад так близко, можно начать с…». С маленького домика, что стоял по другую сторону от особняка. Я мог бы пойти прямо, но кто я, чтобы ходить прямо? Тем более, мне это ничем не угрожало.
«Как я и думал». Внутри лачуги лежали мешки со всякой всячиной. Я пнул один, и из него посыпался град редисок. Осмотревшись, я пришел к выводу, что это амбар. А что всегда есть в амбаре? Погреб.
Пронизывающий холод просачивался сквозь дверь. На улице солнце дарили последние свои лучи, покрывая грешный город одеялом ночи. Уж в тот момент найти маленькое такое колечко было крайне проблематично. Но еще более сложным было шарить руками по полу в полутьме, разгоняя пыль и опрокидывая табуретки. Мои пальцы нащупали щель в полу, из под которой просачивался воздух. Тогда я раскидал по углам мешающие мешки, и фортуна наградила меня: под ними и вправду был люк.
Вдруг я услышал, как хлопнула дверь. Я замер. Окно было как портал в иной мир, открывало вид на особняк. Я все видел. Большой, нет, огромный человек в латах и с солидной бородой возвышался над дверью особняка. Своей огромной рукой он проверил, заперта ли дверь, дернул, дернул еще раз. Заперта. Тогда я еще не успел прикинуть, кто это был, да и какая мне была разница! Главное, что «в доме стало на одну угрозу меньше», — так думал я в тот момент. Ведь я уж точно не мог даже догадываться, что это был знаменитый Донал. Тем временем тот скрылся за границами окна, и в воздухе повисла тишина. Черная, как снег, и такая же холодная, тишина.
Я совсем забыл, зачем я забрался в ту лачугу, но был рад, что сделал это. Иначе я мог бы встретиться лицом к лицу с этим человеком. Чего мне очень не хотелось. Я глянул в развернувшую пропасть и, уверено прыгнул в нее.
Дальше был поворот направо. Там уже его ожидали люди, суровые в сражении и рассудительные в бесконечных спорах. У каждого в руках было по факелу, у каждого на лице чувствовалось напряжение и волнение.
«Зря я явился сюда без братии… ох, зря…».
Как и было обещано, ни у кого не виднелось оружия. Насколько можно было разглядеть в полутьме подземелний.
— Ну привет, «Главный кот», — начал как всегда Рубен, — Я очень рад, что ты согласился. Может быть, мы сможем прийти к общему, правильному решению.
Донал мимолётно почесал лодыжку, на самом деле проверяя… «Где мой кинжал! Я забыл его дома?!».
— Давай же подойди, не беспокойся, мои ребята тебе ничего не сделают, — как назло, эти «ребята» оскалились, как настоящие головорезы, и тут уж даже самый уверенный потерял бы свою уверенность. Однако через минуту воздух сотрясли нервные смешки. На лицах вновь показались ухмылки.
— Ну хватит… А-ну, прекратить! — шикнул Рубен, — У нас и в мыслях такого не было, Донал. Эти кретины просто давно на охоту не выходили.
— Да, времена сейчас невеселые.
— Все мы сейчас невеселые. Ну же, подойди, я еле тебя вижу, — Рубен расправил свои руки по сторонам, как будто говоря: «Видишь, я безоружен!».
Донал хоть был и решителен, но не был самоубийцей. И все же, какой-то «позитивный настрой» в словах Рубена он ощутил. Какой-то ветерок перемен.
«В этот раз он меня не собирается убивать. Хотя… знаю я этого засранца!».
— Пусть твои люди покинут «Перепутье», тогда и поговорим. Не люблю, когда мои очи слепнут от лучей факелов.
— А ты поэт, дружище! Ребята! Оставьте нас. Ждите в «Трех трубах», понятно?
Колонна из семи человек без лишних раздумий разбрелись по коридорам, и когда Донал проводил взглядом последнего, начался настоящий разговор.
— Итак, — произнес Рубен, — Ваза.
7
Под землей было сухо и прохладно. В воздухе висели частички пыли, которые я с отвращением вдыхал в себя. Путь был недолгий, и вскоре я уперся в точно такой же люк над своей головой. Мне бы хотелось обрадоваться, как сразу же возникла кислая мысль. «Что если люк завален с той стороны?». Дрожащими руками я надавил на него, ожидая худшего, но люк все же с трудом приподнялся. Тогда я оперся на ступень и головой поднимал его.
Щель расширилась и стали видны недавно вымытые половицы. Яркий свет бил по глазам. «Может у поваров отмерзают ноги, когда зимой их Бос требует лукового супа?», — мелькнула мысль, но не успела она
