Культ Змеи - Марина Фурман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Секира то и дело вспыхивала в свете луны, Зеймар метался из стороны в сторону и ревел, как огромный зверь, щепки вылетали из-под лезвия и ложились на землю, запах свежей древесины смешивался с острым запахом пота. И стоило Рэндалу появиться на самом краю его поля зрения, Зеймар развернулся к нему всем телом и бросился вперед с оружием в руках.
— Ты! — взревел он. — Я сказал тебе оставить меня в покое!
Инстинктивно сделав шаг назад, Рэндал почувствовал, как прислонился спиной к дереву и слова застряли у него в горле. Он беспомощно разевал рот, как рыба, выброшенная на берег, не в силах оторвать взгляд от несущейся на него смерти.
— Я велел тебе дать мне умереть! — прорал Зеймар, занося секиру над головой.
Рэндал уже открыл рот, чтобы попросить прощения, но впервые в жизни решил, что не станет — он не раскаивается, и врать об этом не будет. Зеймар был хорошим человеком. Был он и плохим, но время, потери и испытания изменили его. По крайней мере, Рэндал хотел в это верить, так что он просто поднял глаза на приближающееся лезвие и напомнил:
— Ты обещал научить меня сражаться.
Лезвие сверкнуло в последний раз, дерево за спиной содрогнулось, сверху посыпались кусочки коры. Зеймар опустил руки, он тяжело дышал и смотрел на него красными, налитыми кровью глазами. Рэндал осторожно повернул голову и посмотрел вверх — секира торчала из дерева в нескольких десятках дюймов над его головой, слишком далеко для случайной ошибки. Зеймар вовсе не собирался его убить, он хотел его напугать. Может он и зол, но не безумен.
— Ты что, вообще не чувствуешь страха? — в замешательстве прохрипел Зеймар и отступил на шаг, голос его все еще не слушался, но он определенно владел собой.
— А должен?
Сделав несколько глубоких вдохов, Зеймар подошел снова, протянул руку к дереву и с усилием выдернул топор, за его спиной из кустов показалось белое, точно мел, лицо Трикси. Она осторожно вышла из укрытия, с опаской поглядывая на них обоих, но кинжалов не доставала.
— Еще как, — протянул Зеймар, убирая оружие в заплечные ремни, — в последний раз я чувствовал себя бессмертным, когда мне было десять, — он обернулся, заметил полурослицу и нахмурился, о чем-то размышляя. — Сколько тебе лет?
— Это не важно.
— Важно. Я не вкладываю оружие в руки детей, в отличие от моего племени, — он чуть склонил голову и испарина блеснула на лбу, — и твоего бога.
Кровь ударила в голову, щеки вспыхнули огнем. Шоркнув спиной о дерево, Рэндал сделал шаг назад, потом еще один, но все же заставил себя остановиться. Не стоит придавать этим словам слишком много значения, как и самому Зеймару — он здесь ненадолго. Они все здесь ненадолго. Можно сколько угодно делать вид, что все разумные существа одинаковы, но различия есть и они неоспоримы.
— Знаешь что? — сквозь зубы прошипел Рэндал. — Забудь! Ничего мне от тебя не нужно! Ты умрешь от старости лет через сорок, Трикси протянет чуть дольше, а Лиира только до следующего выброса! Вы исчезнете быстрее, чем осенняя листва! Ничему я не успею научиться…
Развернувшись с тем, чтобы уйти, он наткнулся взглядом на бледное лицо Лииры, которая стояла неподалеку, прислонившись к дереву. Когда-нибудь он научится думать прежде, чем говорить, но это может занять десятки лет, а то и больше — она не проживет столько.
Не стоило вообще связываться с людьми. Никогда.
Неловко переставляя ноги, утопающие в лесной подстилке, он направился обратно к Дайнис, которая уже сложила оружие, но все еще не спускала с Зеймара глаз, то и дело прикладывая руку к виску.
— Что говорит Малаггар? — тихо спросил Рэндал.
— Он не причинил никому вреда, — нахмурив белые брови, ответила она, явно не согласная с этим решением, — он может остаться.
* * *
Следующий три дня прошли, как во сне. Рэндал не захотел оставаться снаружи и Дайнис предложила ему одну из комнат в подземельях, но и там он чувствовал себя, как в тюрьме — без света, без ветра — ему должно было стать лучше, но не стало. Рэндал хорошо помнил тот момент, когда священники Камадара стали обсуждать возможность вернуть его в общину, как только она начала восстанавливаться. К тому времени он уже хорошо понимал их язык, глаза перестали болеть от света и Корни каждый день находил новый способ превратить обычный день в приключение. Рэндал должен был вернуться к сородичам тогда, но он испугался — он пришел ночью в храм и упал перед алтарем, умоляя Камадара позволить ему остаться. На следующее утро, воздев руки в молитве вместе с остальными, он призвал свет, как призывали они.
Господин Рассвета всегда любил детей, он услышал его молитвы. И священники поняли его правильно: дитя церкви останется в церкви. К сожалению, то, что могли себе позволить служители провинциального храма, не стали бы делать священники большого города, и потому много лет спустя Корнелиус привез ему из Уотеркрика изменяющее внешность кольцо прежде, чем забрать его с собой.
В этих пещерах оно было ему не нужно, но он все равно не решался его снять, тогда пришлось бы отбросить все, что люди сделали для него, а они сделали немало. Рэндал зажигал свечу, подходил к зеркалу, снимал кольцо и почти сразу надевал его снова. Темного эльфа, смотревшего на него из зеркала, он не знал.
В конце концов он сдался и вышел наружу вечером четвертого дня — солнце уже клонилось к закату, и сердце сжимала вина — он должен был встречать его на рассвете каждое утро, а не провожать раз в несколько дней. Качнув головой, он направился в рощу, подальше от места, где видел Зеймара и остальных в последний раз. Они должны остаться в прошлом, время все равно убьет их и он не хочет оказаться рядом в этот момент.
Следуя последним лучам солнца, проскальзывающим сквозь деревья, он вышел к обрыву. Под ногами дышало огромное море листвы, а прямо перед ним опускалось за горизонт усталое светило, чтобы принести новый день в другие земли и вернуться снова. Будет ли он встречать его здесь завтра или поклонится Луне, как должен был сделать с самого начала?
Музыка коснулась его слуха так осторожно, что ему поначалу показалось, будто воображение играет с ним, но он повернул голову в сторону леса и в тот же миг последний
