Девочка-война (СИ) - Коэн Даша

А на следующий день Агата подрулила ко мне с вопросами, мол «так и так, что там с работой нашей совместной?». А я ни петь, ни свистеть. Какая может быть работа, когда мысли только вокруг нее крутятся и мозги всмятку от жгучей ревности? Вопрос риторический, господа.

Но я все-таки сдюжил. Сделал эту чертовую аналитическую справку, идеально ее вылизал, чтобы не к чему было прикопаться и принес ей. Думал, может мы даже поговорим или она мне что-то скажет. Только вот от желания вести с ней хоть какие-то беседы отбил ее друг, коему я когда-то помог с одеждой, залитой горячим кофе. Я встретил его точнехонько перед библиотекой, в которую направлялся вслед за Агатой, но притормозил и задал ему вопрос, хотя и понимал, что в этот момент выдаю себя с головой.

- Привет, Паш, - и я протянул для рукопожатия руку.

- О, здорово, Демид, - улыбнулся мне парень.

- Слушай, а Агата же встречается еще с этим Ильей, да?

- Ну, да. А что? - тут же получил я ответ и меня фактически размазало от негативных чувств, что в диком, отравляющем коктейле тут же вылились на меня.

- Да ничего. Попросили тут узнать, - выдавил я из себя кривую улыбку и тут же перевел разговор в другое русло, дабы выветрить из головы парня то, что я вообще интересовался личной жизнью Малиновской.

А дальше меня просто несло. Я был зол. Я ревновал. Я по ней чертовски и невыносимо скучал, но даже в сторону ее смотреть боялся, потому что опасался того, что не сдержусь и просто вытрясу из нее дух. Ядерная бомба на мою голову, а не девушка! Но я пообещал себе одно, если она хочет обманывать себя в руках другого парня, то пусть делает это - я ей мешать не стану. И дни сменялись днями, пустыми и стылыми, как будто и не было, между нами, той близости в машине, жара наших тел и одного желания на двоих.

Глава 52

POV Демид

А потом наступило шестое декабря - день ее рождения. И я не смог отказать себе в том, чтобы поздравить мою Малинку. Долго шерстил сайты, искал нужный подарок, а потом заказал доставку огромного плюшевого медведя и здоровенный букет роз прямо на занятия. Честно? Хотел до одури увидеть ее реакцию. Да, я все это время почти не смотрел на нее, не говорил с ней и делал вид, что мне все равно, но в этот день мне хотелось, чтобы она знала главное обо мне.

«Вот так же и я теперь весь твой»

И я ни слова не соврал ей. А еще я хотел помочь ей дотащить свой же подарок сначала до моей машины, а потом бы и до ее дома, но мой идеально выверенный план с треском провалился. Ага-ага, пока я ее как дурак ждал недалеко от аудитории, она уже снарядила себе группу поддержки, а потом прямым ходом вся процессия на пару с моим подарком двинула в сторону кабинета ректора. Да уж, такой с меня стратег, знаете ли.

Но за минуту до полуночи не вытерпел и все-таки сцедил каплю своей боли в сообщении к ней.

«Поздравляю. Будь счастлива»

Ответь она мне хоть что-нибудь тогда, и я бы уцепился за это, как утопающий за пену морскую. Но, очевидно, ей было плевать на мои поздравления и на мои подарки ей тоже было плевать. Или, между нами, опять встала ее непомерная гордость и упрямство, я не знаю...

Так бы я, наверное, и продолжал изводить себя и мучить нас обоих, если бы не звонок Стаса, что я получил спустя неделю после дня рождения моей зазнобы. Половина второго ночи, я работал над какими-то документами, что прислал мне отец, когда мой телефон подал признаки жизни. Я думал Гордеев просто хочет выдернуть меня на какой-нибудь сабантуй, но никак не ожидал, что он выдаст мне следующее, вообще без какого-либо приветствия:

- Дём, тут Малинка твоя буквально пять минут назад прошла мимо меня с глазами, полными слез. Почему знаю? Я рискнул зайти за ней в женский туалет. Ну, короче, она там рыдает все это время и бормочет, что страсть как ненавидит тебя, Громов. Под керогазом, кстати.

Я тут же цветасто выругался и кинулся в прихожую, на ходу хватая ключи от машины и включая автозапуск.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- А хрен ее где? - выплюнул я вопрос.

- Да жмется с какой-то телкой на нижних зонах, - огорошил меня Гордеев и в голове моей тут же забомбили фейерверки.

- Я убью ее, - обуваясь, выдал я, толком не понимая, то ли я радуюсь, то ли пребываю в бешенстве. Конспираторша недоделанная!

- Ты давай уже быстрей там, шевели своими колготками, - назидательно бурчал Стас.

- Уже еду, глаз с нее не спускай.

И когда я приехал и увидел ее заплаканное личико, то не знал, что сделать в первую очередь -надрать её упертую задницу или зацеловать до одури. А она еще и упираться удумала. Поэтому пришлось ходить конем - закидывать эту вредину себе на плечо и тащить к себе в берлогу, как уже советовали мне парни.

Конечно, тащиться Агата категорически не хотела и отчаянно сопротивлялась, только куда ей было маленькой и хрупкой против влюбленного в нее меня. Заведомый провал. Но вот словами бить меня у нее получалось мастерски. Только я теперь сдаваться ей был не намерен. Я один раз, но очень наглядно показал ей, что в этот словесный пинг-понг мы теперь можем играть оба. Только вот я этого не хочу, потому что мне невыносимо было видеть, как ей становится больно от моих лживых слов о том, что я не хочу ее целовать.

Обиделась, даже губу надула совсем по-детски, а потом закрыла глаза и отрубилась. А сердце мое тут же свело от щемящей нежности и тоски. И я упрямо вез ее к себе домой, а не к родителям, потому что боялся, что завтра утром она опять запрыгнет в образ неприступной стервы, которой на меня фиолетово и не факт, что я ее смогу оттуда так быстро выковырять.

А потом была подземная парковка, где она еще пыталась сопротивляться моей воле и лифт, где Агата прижималась ко мне, как маленький несмышленый котенок. А дальше пошла вода горячая, потому что моя выдержка подверглась просто адской трепке. Все, на что ее хватило, так это почистить зубы, а дальше, пока я искал ей чистую футболку для сна, она опять отрубилась.

И вот тут я завис. Так как, по идее, не должен был ее раздевать, я вообще не имел права к ней прикасаться. Но, блин! Оставить ее спать в неудобном корсетном платье? Да идите вы!

Что было дальше и рассказывать страшно. Потому что это было за гранью добра и зла. Я старался не смотреть на нее, но руки-то все чувствовали, и я не сдержался. Да, я все-таки прижал ее к себе и огладил нежные изгибы почти голого девичьего тела. А потом, пока крыша моя не потекла окончательно, натянул на нее футболку и сбежал в гостиную, весь полыхая внутри от того, что хотел, но не мог получить.

И я стойко стелил себе постель на диване в гостиной, а потом лежал там и полчаса приказывал себе спать, не думать о любимой девушке, что спала сейчас в моей собственной кровати, не мечтать о ее совершенном теле и не вставать, и уж тем более не идти к ней, чтобы просто так, одним глазком посмотреть на нее. Но я сам себе проиграл по всем фронтам. Я пошел, я стоял, и я пожирал ее глазами, а потом подошел ближе и пообещал себе, что только минутку с ней полежу, а потом сразу же уйду.

Ага, три раза ага!

Стоило мне только лечь рядом с ней и понять, что она тоже не спит, а взволнованно дышит, ожидая моих дальнейших действий, как я окончательно слетел с катушек. Я набросился на нее как голодающий на сочный бифштекс. Я целовал ее везде, где мог дотянуться. Я исследовал каждый сантиметр ее божественного тела. Я не верил, что она мне отвечает с не меньшим пылом и страстью, что стонет подо мной, что обнимает меня и прижимает к себе. Я вообще не мог осознать, что все происходящее не жалкая иллюзия моего спятившего от любви сознания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Агата, что же ты со мной сделала?

Только вся моя страсть и весь мой огонь были уничтожены волной нежности и безграничной благодарности к этой девушке, когда я осознал, что она готова пойти со мной до конца. И что я буду первым, кому она это позволила. И последним, черт побери!

Это был лучший момент в моей грешной жизни, клянусь вам! Моя Агата! Только моя! Понимаете?