Фамильные ценности (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Суровая у тебя внучка, Луиза, — улыбнулся инор Альтхауз. — Может, они и без присмотра разберутся?

— Знаю я, как они разбираются без присмотра, — бабушка была непреклонна. — Нет уж, дальше только в моём присутствии.

— Тогда и в моём.

Не знаю, чем было вызвано желание инора Альтхауза, но ни он, ни бабушка не отступились, так и прошли парой за нами в спальню Вальдемара. Стоило ему начать снимать рубашку, как бабушка сразу повернулась к супругу и бросила:

— Теперь ты понимаешь, о чём я говорила? Не успели попасть в спальню, сразу раздеваются.

— Раздевается только Вальдемар, потому что я втираю зелье в спину, — возмутилась я. — Как, скажи на милость, это делать при неснятой рубашке? И вообще, я предупреждала о ненужной болтовне.

В присутствии наблюдателей неожиданно выявился большой плюс. Спина Вальдемара при посторонних действовала на меня не столь гипнотически. Возможно, тому способствовали едкие комментарии бабушки, которая никак не успокаивалась вплоть до того момента, как я вылила первое зелье и на неё шикнула. После этого установилась благословенная тишина, прерываемая только моим голосом. Вальдемар под моими руками чуть не урчал от удовольствия — болей у него уже не было и процедура воспринималась приятным массажем. Чего нельзя было сказать обо мне — проминать его мне было всё так же сложно, и руки к концу процедур у меня не просто болели, но были готовы отвалиться. А ведь зачастую целители весь день проводят, принимая пациентов…

Я распределила последнее зелье, встряхнула уставшими руками и накрыла Вальдемара одеялом. Для семьи Альтхауз это послужило сигналом.

— Хорошо, что Эмилия этого не видела, — сказала бабушка, обнаружившая, что можно больше не молчать. — Она бы непременно накатала следующий донос.

Упоминание одной из Линденов резко ухудшило настроение всем. И зачем только бабушка про неё вообще вспомнила?

— За что? — возмутилась я. — Это обычная процедура.

Вальдемар дотянулся и цапнул меня за руку. В знак поддержки, разумеется. Но бабушка это поняла по-своему.

— Вот за это, — осуждающе протянула она. — Видели бы вы себя со стороны.

— Луиза, не выдумывай, — успокаивающе сказал инор Альтхауз. — Ничего такого страшного со стороны не видно.

— Я не выдумываю, я представляю себя на месте Эмилии. Она точно увидела бы что-нибудь нехорошее.

— Не стоит этого делать. Ты мне нравишься на своём. А на твоём мне не хочется видеть кого-то из Линденов даже в теории.

— Но с ними придётся разобраться. И лучше это сделать раньше, чем они разберутся с нами. Каролина, пойдём.

— Куда?

— Писать приглашение на празднование нашего с Манфредом бракосочетания, — ответила бабушка. — На таких мероприятиях легче лёгкого подловить преступника.

— Думаешь, они сразу рванут к тайникам? — усомнился инор Альтхауз. — Линдены даже не знают, где те находятся.

— Значит, нужно им сообщить. И проще всего это будет сделать во время болтовни о том о сём… — в бабушкиной улыбке, предвкушающе-мстительной, не было ни грана доброты. — Манфред, кого ты хочешь видеть завтра на нашем вечере?

— Завтра?

Энергией супруги, которая недавно так и норовила упасть в обморок, явно поразила инора Альтхауза в самое сердце.

— А зачем тянуть? Устроим небольшой приём только для близких.

Остаток дня мы провели за составление списка гостей. Одних Линденов было бы приглашать подозрительно, следовало их хоть кем-то разбавить. В подборе гостей для разбавления единства не наблюдалось. Чета Альтхауз спорила до хрипоты, кого именно приглашать, а кто может обойтись без приглашения. Всё-таки Гёрде — небольшой городок, здесь все на виду и отсутствие приглашение могут посчитать оскорблением.

Это и пытался объяснить бабушке инор Альтхауз, на что она возражала, что иноры, если узнают, что были по соседству с преступниками, то оскорбятся скорее, чем если их не приглашать. К концу этого увлекательного спора подошёл Вальдемар, просмотрел список и сказал:

— Вам не кажется, что он велик? Мы не сможем всех отследить в нашем доме.

— Зачем нам отслеживать всех? — удивилась бабушка. — Главное — отследить Линденов. На это нас хватит.

— Тётя Луиза, у них могут быть сообщники. Давайте разнесём дезинформацию и этот дом. Мне кажется, лучше снять помещение в городе и устроить бал там. А Линдена брать уже здесь, когда он точно придёт за компрометирующими документами. И главное — не придётся отвлекаться на других гостей.

Последнее оказалось решающим доводом. Инор Альтхауз предложил съездить поутру в Гёрде и выяснить, сможем ли мы арендовать бальный зал в ратуше. И если получится, сразу договориться об остальном.

— Чем быстрее мы покончим с этим делом, тем лучше, — сказал он. — Мне не улыбается принимать у себя Линденов, зная, что они сделали всё, чтобы испортить нам с Луизой жизнь. Поэтому поеду сразу после завтрака.

— Мы можем съездить вместе, — предложила бабушка и взяла супруга за руку.

Они отвлеклись друг на друга, я этим воспользовалась и вышла из кабинета. Вальдемар последовал за мной. Правда, я заметила это уже в библиотеке, когда взяла облюбованную ранее книгу и направилась к своему креслу.

— Тоже решили не мешать молодожёнам, Вальдемар?

— Не видел смысла там оставаться. Обсудили практически всё.

— Даже план составили.

— Чем тщательней разработан план, тем он чаще никуда не годится, потому что противник играет по своим правилам, а не по нашим.

— Возможно. Я не специалист в планировании.

Хотелось уйти с книгой в свою комнату, но я всё-таки села в кресло. Оно давало чувство защищённости, совсем как в детстве.

— Почему? Вы тоже планируете. Но у вас противник — болезнь. И он куда больше предсказуем, чем человек.

— Не всегда. Бывают сложные случаи.

— Как я?

— Вас я как раз исцеляю по плану, — возразила я. — Правда, официально лечения не существует.

— А где вы его взяли? Действительно семейная методика? Если фон Кёстнеры имели дело с запрещёнкой, они наверняка разработали и защиту от неё.

— Эта методика не Кёстнеров. Я проходила практику у одной бабушкиной подругой, и она хранила книгу инора, работы которого не были признаны целительским сообществом. Но инора Кунц уверяла, что тот очень талантлив. Вот оттуда я всё и взяла.

— То есть я был первым пациентом, исцелённым таким способом?

Я вздохнула.

— С моей стороны было несколько легкомысленно предложить вам неопробованную методику.

— Главное — результат. При неудаче я ничего не терял.

Он уселся на стол напротив меня. Стол был солидным. Он выдержал бы и десяток Вальдемаров, если бы тому вдруг захотелось размножиться. Но даже одного его было слишком много для меня. Его Дар словно расправлял крылья и, от невозможности использования, давил накопленной силой. Заставлял чувствовать себя маленькой и беззащитной. Наверное, мой Дар по размеру ничуть не уступал, только направленность имел совершенно другую. Возможно, именно поэтому нас и тянуло друг другу с такой силой? Меня-то уж точно.

— Вам могло и не повезти, — ответил я внезапно охрипшим голосом, прокашлялась и продолжила уже нормально: — Вы сказали, что подозреваете Линдена в том, что случилось с вами. А что именно случилось? Как вы попали в ловушку?

— К оркам Линденов, Каролина. Они у меня за этот день уже в печёнках сидят.

— Там их точно нет, я проверяла, — попыталась я отшутиться.

— Плохо проверяли, Каролина.

И произносил он моё имя так, что сердце замирало и я сама себе казалась прекраснейшей иноритой если не Рикайна, то Гарма — точно. Но я пока держалась, старательно повторяя про себя про нарушение целительской этики.

— Я всегда всё делаю хорошо, — опять попробовала я перевести разговор в шутку. — В вас нет ни следа Линденов. Даже Катрин не удалось в вас ничего влить. Но если вы опасаетесь, я могу проверить ещё раз.

Я принялась разминать руки, показывая готовность к целительскому сканированию. Потому что готовность к поцелую я уже показала сегодня в Гаэрре, и повторять это было нельзя.