День дурака (СИ) - Матуш Татьяна

Яр что-то подсчитывал в уме.

- Выходит, - спросил он, - один колдун с этим пи-сто-ле-том весь наш отряд положить может?

- Еще попасть надо. Вы же ученые от стрел уворачиваться? - Яр кивнул, - здесь то же самое. Не давай прицелиться, руки у этой гопоты, в основном, в заднице. Снайперов среди них нет. А патроны скоро кончаться. Не могли они с собой целый арсенал утащить, не та публика.

- Как они, вообще, тут появились? – вызверился Лапин,- где колдун, когда он так нужен?

- Здесь я, - Трей, как всегда, появился неслышно и был спокоен, как человек, давно презревший все сущее, - не злись. Ничего страшного не случилось, Яр – обоерукий. Если завтра штурм – он сможет драться левой.

Услышав колдуна, раненый воспрянул, а историк сплюнул на пол и, потянувшись кружке с водой, от расстройства, по ошибке хватил самогона.

- Тьфу, - прокашлялся он, - откуда взялась эта банда ушлепков?

- Из тех же ворот, что и весь народ, - буркнул Митя, хотя его никто не спрашивал, - Не все равно? Главное, куда они потом делись? Вот кого из мирных жителей они сейчас нагибают на счет мяса, водки и золота?

- Ну, самобегающий черный сарай – не самая обычная штука в Арсе, - задумчиво бросил Трей.

- И тут, кстати, не так много улиц, по которым он может проехать, не то, что развернуться. Ты заметил, куда они усвистали? – Яр кивнул, - Ну и отлично. Сейчас вычислим, где застряли, комин пошлет бойцов, через полчаса будут в КПЗ загорать. Никуда они от нас не денутся. Лучше давайте, на счет завтрашнего штурма помозгуем. Как мыслишь, колдун, будет?

- Будет, - отозвался Трей. так, словно речь шла о дожде, - бойцам усиленный паек выдали, с мясом. Так что точно на стены полезут.

- Как узнал? – усомнился Митя.

- По запаху. Костры они жгут, похлебку варят. Ветер дует в сторону Арса. А у меня нюх лучше, чем у любой собаки.

- Нам есть чем их встретить?

- Конечно, есть, - встрял Лапин, срывая свое скверное настроение, - наше несгибаемое мужество.

- Ты еще свой мобильник вспомни. С «Ромштайн» - вставил Яр.

- А что? Неплохо же получилось, - неожиданно разулыбался Трей, вспоминая предыдущий штурм и встречу с «драконами».

- Неплохо, - согласился Лапин, - но больше так не получится. Надо что-то другое измыслить.

Пока еще невладетельная герцогиня Шели осторожно растерла в пальцах щепоть красного порошка. Понюхала. Сморщилась. Хотела попробовать на язык, но Лиза предостерегающе качнула головой в привычной уже красной косынке, и девушка воздержалась.

- Уверена, что сработает?

- Если Трей обеспечит ветер, - Лиза пожала плечами, - почему нет? Способ известный, многократно испытанный.

- Хорошо, - кивнула Шели, - но сил брата надолго не хватит.

- Надолго и не нужно. Тут и сырья не сказать, чтобы много. Но первый натиск выдержим.

- Слушай, Лиза, а что такое пен-си-я – Шели старательно выговорила незнакомое ей слово.

- С Плюевым пообщалась?

- Нет. Просто ко мне с самого утра явилась дюжина старушек в странной одежде и пара старичков. Насколько я поняла, из тех домов, которые затянуло порталом.

- Хм… И что они хотели?

- Сама толком не поняла, - отозвалась герцогиня, - требовали Самого Главного и спрашивали, в связи с Концом Света, кто им будет теперь платить пен-си-ю….

- Картина маслом: «Утро в колхозе!» - Лиза не выдержала и расхохоталась, - да, попали бабки с дедами. Не у всех же, как у нашего бравого пулеметчика, дома склад китайской лапши припасен.

- Но у нас с подвозом продовольствия тоже невесело. Город в осаде, - озадачилась Шели.

- Да брось ты, - Лиза махнула рукой, - местные пока держаться? Вы же на них запасы сделали, верно? Ну а наши… той «Пятерочки», которая сюда провалилась, на первое время должно хватить. А потом видно будет. Только просто так раздавать нельзя, а то и местных обидим, и наши, за пару кур помороженных, передерутся.

- А как можно?

- К делу их нужно пристроить. Как Плюева. И паек назначить военный и гражданский. Народу в Арсе мало, а они тогда все на стены пойдут.

- Что они могут, старые? - герцогиня качнула головой разочарованно и устало, - разве бойцов от стрел прикрыть. Но согласятся ли ваши люди умирать в чужой войне за краюху хлеба?

Лиза выпрямилась, обтерла руки полотенцем.

- Зачем умирать? Это вы тут на войну умирать ходите… в красных рубахах. А мы на войну побеждать идем. Поэтому и раскатываем всех захватчиков, как тесто в пироги, уже который век подряд. Нас еще ни разу не завоевывали, хотя, знаешь, сколько желающих было? И посерьезнее вашего Медведя кадры. Старики у нас боевые, ты их со счетов не сбрасывай. Дело по силам найдем. А что касается чужой войны… У нас говорят: «Чужого горя не бывает». Как, кстати, твой дядя?

- Пока в памяти, но… Не слишком ему та твоя та-блет-ка помогла.

- Не вешай носа, прорвемся. Кстати! Давай-ка, на легкой ноге, зашли кого-нибудь из своих… как они у вас называются – пажи? Ученики? В общем, пусть рвет к тем бабкам и спросит, нет ли среди них врача или медсестры. Хоть стоматолога, не важно. Общую медицину им все равно дают.

- Думаешь? – встрепенулась Шели.

- Что тут думать, прыгать надо, - привычно отшутилась Лиза, - у барона голова светлая и он нам нужен. Значит – будем вытаскивать.

Митя костерил, по чем свет, улочки Арса, раз за разом приводившие его в тупик. Уткнувшись в очередную стену, он сплюнул под ноги, развернулся. Два абсолютно одинаковых рукава, мощенных деревянными плашками, расходились: один на север, другой на закат.

Из какого он только что вынырнул? Вот, лукавый город. Хоть бы что-то знакомое… Решив, что шел он все же северным проулком, Митя нырнул в западный, миновал три больших, зажиточных дома с дворами (из под ног шарахнулась пестрая курица и нырнула под калитку). Пахнуло какой-то выпечкой, Митя сглотнул слюну.

Проулок неожиданно раздался и выпустил его на простор. Вот тут Митя чуть не сел прямо на мостовую.

Потому что прямо перед его изумленным взором поднималась глухая серая стена городского морга. Ошибки тут быть не могло: граффити с изображением адских врат (переплетение черепов, костей, могильных крестов и траурной лены с надписью «Wellcam») он бы ни с чем не спутал.

Митя осторожно приблизился, словно перед ним был морок, готовый в любую секунду растаять. Вытянул руку и прикоснулся кончиками пальцев к стене. Она оказалась вполне материальной: шершавой и холодной. С крыши свисала сосулька. Она быстро таяла, образовав небольшой ручеек.

Пройдя вдоль стены, Митя обнаружил заасфальтированный пятачок, уже полностью освободившийся от снега. На нем сиротливо приткнулась семерка цвета «баклажан». Номер был тот самый, а за стеклом висела облезлая тигриная морда. Бессменный железный конь их «опербригады» так и торчал тут, никто даже не попытался его угнать, хотя бы «покататься». Митя подозревал, что причиной тому была не зловещая аура места (морг и есть морг, чего в нем зловещего?), и не порядочность Калиновской гопоты (не смешите мои тапочки). Просто никто, кроме хозяина, не смог эту помоечную телегу завести.

Железная дверь оказалась не просто закрытой, а наглухо закупоренной. На стук никто не ответил, но Митя приметил какое-то движение за стеклом кабинета, единственного, чьи окна выходили на задний двор. Как будто кто-то подглядывал из-за занавески.

- Сова, открывай! Медведь пришел, - рявкнул Митя, широко улыбаясь.

Железная дверь нехотя приоткрылась.

- Да свои, свои. Фашисты.

- Тьфу на тебя, балбес языкастый! Когда-нибудь тебе за твой юмор навешают, на трамвае не увезешь, - дверь, наконец, открылась на полную ширину и Митя получил возможность разглядеть личико пани Зоси, бледное, испуганное, с красными веками.

- Господи! Царица Небесная! – воскликнула женщина и в голос разревелась, пугая гулкое эхо в совершенно пустом (если не считать покойников) здании.

Глава 17 Имя следователя

Некоторые вещи не меняются, и это здорово. Например, солнце и здесь вставало на востоке, край неба уже потихоньку начинал светлеть.