История и старина: мировосприятие, социальная практика, мотивация действующих лиц - Степан Козловский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходя из этого, нетрудно сделать вывод о том, что раскрыть влияние ритуалов социальной практики на этнические взаимоотношения — значит, прежде всего, определить социальный статус представителей нерусских этносов в контексте общественных отношений древней Руси, которые запечатлены в эпосе.
Наилучшим образом социальный статус героев русского эпоса можно понять по тому месту на пиру у князя, которое они занимают. Место, о котором здесь говорится — это не только показатель почета, оказываемого приглашаемому, но и важная часть воззрений на социальную дифференциацию в обществе, на иерархию в том ее виде, в каком их представляли себе создатели героического эпоса древней Руси.
В данном контексте гость находится на особом положении — он сам должен был показать хозяевам то место, на которое претендует. В зависимости от престижности места и правомерности претензий на него ситуация развивается дальше по тому или иному сценарию. Судя по отзывам арабских источников, гостеприимство было у славян и русов достаточно развито и нареканий на этот счет не наблюдается: «…гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо…».[572]
Следует заметить, что место у княжеского стола — это место в иерархии общества в целом, борьба за первенство в нем, как и в любом другом, идет постоянно. Если некто занял место не по тому значению, которое он имеет для социума, то это означает, что тот «нечестно пьет», «нечестно ест», занимает место не по чести, тем самым он подчеркивает, что все остальные — неравноправные участники княжеского застолья, (младшие члены рода), что приближает их по статусу к рабам, тем, кто развлекает и прислуживает на пиру (сравните с понятиями: «паробок», «хлопец»), и за подобное оскорбление будет вызван на поединок или на спор с тем, кто претендует на его место и положение в обществе.
Все это происходит независимо от этнического и социального происхождения героя, который «нечестно», «не по чести» себя ведет. Так, например, Алеша Попович одинаково жестоко разделался и с русским богатырем «Неодолищем-Иванищем», и с «Идолищем Поганым» (или с «Тугариным», в зависимости от варианта); Добрыня сражается с богатырем-нахвальщиком Дунаем, и т. д.
В качестве примера можно упомянуть сюжет былины о Ваське Буслаеве, который сумел выдержать спор со всем Новгородом и получал за это с них дань: «С хлебников по хлебику, с калачников по калачику, с красных девушек повалешное, с молодых девиц повенешное».
Перед тем, как покориться богатырю, новгородцы получают увечья, из-за чего и вынуждены просить мира. Таким образом, увечье имеет следствием признание своего подчиненного положения, превращение в зависимого и «младшего» члена общества. Увечье это, прежде всего, отличие от нормы, признак «избранности» в том или ином качестве (Бог шельму метит). По-видимому, имели место и предубеждения об измененной сакральной значимости знатного человека, получившего увечье.
Подобное положение отражает, в частности, Повесть временных лет:
«И воевода нача, Святополчь, ездя възле брега, укаряти новгородцев, глаголя: „Что придосте с Хромцем симъ, а вы плотницы суще? А приставимъ вы хоромовъ рубити нашихъ“».[573]
Часто увечья получают от богатырей «дети боярские», в типическом месте взросления героя. Напротив, избавление от увечья усиливает значение личности. Илья Муромец изначально — «старой», то есть, старший.
Можно долго обсуждать то, как жестоко разделались с «Идолищем поганым» и «Тугариным», изувечили Новгородцев, как они «неадекватно» вели себя на пиру, но стоит отметить, что «встречают по одежке, а провожают по уму». При этом фактор вероисповедания, в значении максимально точного следования обычаям, имеет наибольшее значение для этнокультурной адаптации и принадлежности к «Русской Земле».
Таким образом, русский эпос демонстрирует отношение к героям не по принципу «свой-чужой», а по принципу «стимул-реакция», где стимулом чаще всего бывает вызывающее поведение того или иного персонажа (несоответствие поведения общепринятым нормам), а реакцией — принятие этого вызова (восстановление нарушенной нормы) и противоборство героев, либо иное доказательство правоты одного из них.
В заключение можно отметить, что поведение личности и ее индивидуальные качества играли главенствующую роль для признания «своим» или «чужим» в русском обществе. Вместе с тем для мирного сосуществования, очевидно, было достаточно соблюдать условия мира, то есть быть «Верным».
2.2.7 Уровни восприятия «своих» и «чужих»
В качестве обобщения анализа восприятия «своих» и «чужих» в социальной практике древнерусского (эпического) социума можно привести основные параметры принадлежности к «своим» на основании материалов былин.
Для выражения тех или иных форм сопричастности к какой-либо социальной страте и этнической общности служит ритуал в той или иной его форме. Каждому типу толерантности (родства) соответствует определенный тип ритуала. По большому счету, понять кто в обществе свой (для определенной социальной страты и для социума вообще), а кто — чужой, можно только по степени допуска к участию в ритуале.
Можно выделить вхождение в «семью» (род, племя) на основании права крови:
• Семейно-брачных отношений (свадебный пир).
• Родство по причастию (участие в трапезе и питье), (почестной пир).
• Родство по уплате дани (признание «своим», но младшим в роду).
Дань — неравноправное участие в почестном пиру, «накрывание на стол», обслуживание тех, кто пирует.
Существует возможность показать нечто подобное и на основании так называемого права почвы:
• Родство по языку (демонстрация приветствия).
• Родство по вере (демонстрация лояльности и знания обычаев).
• Родство по происхождению (демонстрация знания своих предков).
• Родство по роду занятий (демонстрация способностей — поединок).
Уровней восприятия «своих» и «чужих» в эпосе[574] наблюдается чаще всего два — по признакам внешнего вида и поступкам (визуальный), по языку и всему, что связано с адекватным восприятием «иносказаний» (аудиальный), но в некоторых случаях имеются указания на еще один уровень, рассчитанный на обоняние:
Ишша от пару, пару лошадиного,Ишша от духу от поганого[575] (указание на запах[576]).
Эпическая личность определяет свое место в социуме в соответствии со сложной нелинейной пространственно-временной системой координат. В первую очередь имеет место горизонтальное определение «своих» и «чужих»:
1) Мужчина.
2) Женщина.
3) Некто (чью принадлежность к мужскому или женскому полу по визуальным и аудиальным признакам определить нельзя — «калика», «поленица» и т. п. могут оказаться с одинаковой вероятностью как мужчиной, так и женщиной).
Можно выделить несколько вертикалей (от низшего звена к высшему) соотнесения человека и общества:
I. Вертикаль «родственных отношений»:1) Отец, Мать, (семья);
2) Род («коея деревни»[577]);
3) Племя («коего города, коея орды»);
4) Союз племен (киевский, «коея земли»); «Земля», по всей видимости, в ее узком понимании, территория, на которой действует (признается) власть киевского князя). В данном случае уместно вспомнить статью о своде в Русской Правде: «А из своего города в чужую землю свода нет». То есть «чужая» земля — любой другой город, пусть даже и русский;
5) Союз союзов племен (принадлежность к «Земле святорусской» (в которую может входить «Царьград»), либо «неверной», «Земля» в ее широком понимании, то есть, земля на которой действует «вера» (закон)).
II. Вертикаль эпического времени (возраста):1) «Малый»;
2) «Средний»;
3) «Старой».
III. Вертикаль «кастовости»:1) Профессия (род занятий);
2) Сословие (Князья, бояре, гости, крестьяне).
IV. Вертикаль «знатности»:
1) Отецкий (сын, дочь);
2) Боярин;
3) Князь.
V. Вертикаль «правоспособности»:1) Паробок;
2) Слуга (княжеский «чиновник»);
3) Свободный (муж — совершеннолетний, женатый);
4) Господин (боярин, отец).
5) Князь, (светский) или духовный — Владыка Черниговский.
VI. Вертикаль принадлежности к социальным стратам, посещающим «святые места», и по престижности посещения «святых» мест:1) Церковь и иконы (приход) — локальный престиж;
2) Собор (паства) — престиж в рамках области (княжества);
3) Иерусалим (конфессия) — престиж во всей Русской Земле.
