Верни, если успеешь - Сергей Бакшеев

Леонид Романович Скворцов с утра не находил себе места. Его настойчивые звонки Осадчему остались без ответа. Это нервировало владельца банка. Уж не задумал ли гендиректор «Бригантины» его обмануть? А вдруг трусливого топ-менеджера напугало нечто большее, чем его угрозы, и Осадчий погасит кредит? Тогда ловкий план по возврату торговой сети превратится в прах. Скворцов будет выглядеть глупцом, поддержавшим ненавистную компанию льготным кредитом.

В этот день Леонид Романович остался дома, чтобы скрыть от посторонних свои эмоции во время триумфа. Победы в бизнесе должны быть тихими. Стремительное обогащение, как правило, следствие чужого разорения. Незачем давать повод для пересудов журналистов. Это раньше он с мальчишеским азартом лез в телевизор и стремился быть на виду. Теперь ему будет достаточно короткой строки в списке миллиардеров Forbs.

Каждые полчаса Леонид Романович получал сообщения о состоянии дел в банке. От «Бригантины» поступлений не было. Однако это не успокаивало мнительного Скворцова. Перечисление может произойти в самый последний момент. Он сам бы так поступил, желая поиздеваться над противником. Чтобы этого не допустить требовался взять Осадчего в тиски, навязать ему свою волю.

Скворцов послал на розыски генерального директора «Бригантины» бригаду бойцов из коллекторского агентства «Чистая совесть». Через час ему сообщили, что «клиент загнулся от передоза». Новость не обрадовала. Странная смерть гендиректора окончательно спутала карты. До сих пор Осадчий находился под его неусыпным прессом и контролировал процесс внутри «Бригантины». Он был гарантом того, что кредит не вернут вовремя. Кто будет принимать решения вместо него? А вдруг сейчас его замы заняты возвратом кредита!

Скворцов не выдержал напряжения и отправился в банк. В пятнадцать часов он сел за компьютер и уже не отходил от него. В режиме реального времени бизнесмен следил за всеми поступлениями на корреспондентский счет банка. Когда до заветного рубежа – восемнадцать часов – осталось двадцать минут, в кабинет вошел управляющий. Постная физиономия не обещала приятных новостей.

– Леонид Романович, мне сообщили, что в офис «Бригантины» вернулась главный бухгалтер Вилисова, – доложил он.

– Она бросила отдых и прилетела с Кипра?!

– Получается так.

– Ты говорил, что эта неподкупная баба…

– …самая щепетильная из всех главбухов, – закончил фразу управляющий.

– И она может заметить, что кредит еще не возвращен.

– Даже не сомневайтесь.

Пульс у Скворцова подскочил, давление зашкалило. Он принял успокаивающую таблетку. Взгляд упал на часы на мониторе, которые должны были приближать его к обладанию заветными акциями. Но цифры словно замерли, ему казалось, что время остановилось.

– Перевести все часы на десять минут вперед! – гаркнул Скворцов.

– Что?

– Прикажи системщикам, сдвинуть время вперед на десять минут. Везде! Во всех компьютерах! Во всех программах! Во всех отчетах!

Управляющий кивнул и удалился. Вскоре цифры на дисплее Скворцова мгновенно перескочили с 17:43 на 17:53. Нетерпеливый взгляд взвинченного дельца метался между таблицей поступлений и последними двумя цифрами. Губы бормотали:

– Ну, давай же быстрее. «Бригантина» должна стать моей!

Глава 64

– Дыши! Я прошу тебя, дыши!

Слова пробивались к угасающему сознанию, словно через перину.

– Вдохни, миленький!

Михаил разлепил веки. Он лежал на полу, над ним склонилось зареванное личико Дины, к его рту была прижата маска. Он глубоко вздохнул. Дина оторвала маску и накрыла свой рот. От маски тянулся шланг к небольшой колбе. «Противогаз с запасом кислорода», – догадался Михаил.

Дина вновь дала ему подышать и объяснила:

– Я нашла его в коробке. Еле к тебе успела. Теперь буду менять, как только увижу, что кто-то из нас отключается.

Давыдов сел на полу рядом с Диной. Несколько глотков живительного воздуха привели в порядок мысли.

«Что произошло? Включилась газовая система пожаротушения, пожирающая кислород. Это сделала женщина с до боли знакомым голосом. Моисеев не поможет, он сам в опасности. Он предупредил, что дверь откроется только через час. А на сколько хватит кислорода в противогазе?»

Давыдов изучил колбу. «30–60 минут в зависимости от физической нагрузки», гласила надпись.

«Это если дышать одному. Но их двое и каждый после вынужденной паузы жадно глотает воздух. А если монтажники уже использовали частично противогаз, когда отлаживали систему? Ведь Дина нашла противогаз фактически в коробке с мусором. Может получиться так, что они лишь растянут предсмертный ужас. Двоим им не выжить!»

– Дыши одна, – решил Михал, отказавшись от противогаза.

– Не придумывай.

– Двоим не хватит, а ты продержишься. Ложись и дыши экономно.

– Нет!

– Это единственный выход. Я потребляю больше кислорода и должен уступить.

– Дыши! – Девушка силой пихала ему маску.

– Я уже пожил, а у тебя всё только начинается. Ты даже не успела влюбиться.

– Успела.

– Вот и хорошо. У тебя есть цель. Выживи ради него.

– Дурак бестолковый!

– Не нервничай, экономь воздух.

– Зачем, если тебя не станет?! – возмутилась Дина и подтолкнула маску ко рту Михаила. – Лучше умрем вместе.

Давыдов инстинктивно вздохнул. Ладони сжали мокрые щеки девушки. Это прекрасное создание влюблено в него, и любит до самопожертвования. Она видит в нем рыцаря, который всегда приходит на помощь, и готова разделить судьбу. Но он подвел ее в эти дни. Не смог вернуть украденное состояние, а сейчас не в силах спасти ее жизнь. Он не достоин ее светлого чувства.

Михаил поцеловал Дину в губы. Прикосновение было мимолетным, но он успел почувствовать волну ответной нежности. Он оторвался, чтобы прижать к губам девушки маску с кислородом. И сразу обнял трепещущее тело. Девушка пахла юностью и печалью. Он гладил ее по спине и приговаривал:

– Ты выживешь. Ты должна выжить. Надо продержаться час.

Неожиданно Давыдов обратил внимание на пластиковый короб, который шел вдоль стены на уровне плинтуса. По опыту он знал, что там располагаются провода для компьютеров и розеток. Короб опоясывал всю комнату и подходил к закрытой двери.

«Электромагнитный замок! – догадался Михаил. – Электрический импульс заблокировал выход. А если попробовать разъединить сеть? Или наоборот замкнуть?»

Михаил прижался к маске. Три глубоких вздоха опоили мозг живительным кислородом. «Моисеев упоминал о схеме помещения. Он должен был утвердить параметры. Чертежи где-то здесь!»

Давыдов бросился к альбому на столе. На больших страницах располагались чертежи противопожарной системы, электропроводки и компьютерной сети. Он вырвал нужную страницу, пошуровал в коробке с проводами и нашел отвертку.

Теперь ему нужен был кислород. Он вместе с Диной переместился к двери. Они дышали попеременно.

– Что это? – спросила девушка.

– Электрическая схема, – вернув ей маску, ответил Михаил.

Он сковырнул пластиковую полоску, закрывающую короб. Внутри тянулся пучок проводов.

– Это низковольтные для Интернета, а вот электрические. Какой из них? – он перебирал провода, сверяясь со схемой.

У подножия двери провода уходили в стену. Михаил выбрал один из них и стал ковырять оплетку отверткой.

– Нет! – предупредила Дина, сорвав маску.

Но было поздно. Отвертка замкнула проводку, вспыхнула искра, оплетка оплавилась, Михаила отшвырнуло от стены.

– Не этот, – сделал вывод Давыдов, глядя на запертую дверь. Он глотнул воздуха и сверился со схемой. – Кажется, я включил похожий замок в другом помещении. Ну что ж, вариантов стало меньше, значит, мы на шаг ближе к цели.

Дина шумно и тревожно задышала. Она отняла маску и испуганно показала внутрь.

– Что? – спросил Михаил и тут же догадался: – Закончился кислород?

Девушка опустила взгляд и выронила бесполезный противогаз. Химический газ с шипением заполнял серверную. Кислорода для дыхания не осталось.

Глава 65

Когда все трудности позади, и ты достигла цели, с мечтами не хочется расставаться.

Ресницы под маской дрогнули и распахнулись. Ника Самос чувствовала себя победителем. Да, ей не удалось обвалить рынок акций и удвоить сумму. Но она ничего и не потеряла. Она выкрутилась, как и прежде. Шантаж сработал, Давыдов вернул ей деньги с лихвой. Когда дело касается жизни и смерти, каждый становится сговорчивым. Впрочем, Давыдов всегда отличался наивностью. Надеялся, что она откроет дверь. Возможно, она бы это сделала, но не знает, как. В любом случае, уже поздно.

Ника подкрасила губки и посмотрелась в зеркальце. Любимая маска черной пантеры идеально дополнялась алой линией губ и антрацитовым блеском волос. Но эти карие глаза… Ее естественный голубой смотрелся бы несравненно лучше. Как же ей надоело возиться с контактными линзами.