(не) идеальная пара (СИ) - Салиева Александра

А до меня только теперь начало доходить в полной мере…

К Алексу привёл, как и обещал. И отпустит тоже, да. Прям с этой высоты и отпустит. Не удивлюсь, если всех.

— Не надо, — обронила едва слышно. — Выбирать.

На меня посмотрели со всем умилением, лаской и нежностью. Как отец смотрит на дочь.

— Ну что ты? А как же поиграть? Да и… неужто не интересно, кого он из вас выберет? Кто ему дороже: приёмная дочь или ты? Мне вот очень интересно. Думаю, малютке Хании — тоже. Правда же? — обратился к давно притихшей девушке.

Та… опять промолчала, закусила губу и в пол уставилась. В моей же голове в этот момент пронеслось крикливым воспоминанием: “А если ты так думаешь, то и нечего было сюда приезжать! Уезжай обратно в свою Шотландию! Мы с папой и без тебя проживём! Долго и счастливо!” от Хании, а в груди противно сдавило. В голове пекло, будто раскалённое железо в висок вогнали. В лёгких совсем не осталось кислорода. И нет, на этот раз я вовсе не собиралась лить слёзы или жалеть кого-либо из присутствующих, включая себя, но слишком ярко представила, что творилось в данный момент с альфой пустынного клана, который смотрел то на меня, то на подростка и явно пытался понять, как быть дальше.

— Ну что, Алекс? Если не получается, могу помочь, — предложил с безбашенным весельем Демон. — Ну-ка, девушки, давайте придадим вашему драгоценному альфе стимул.

Опомниться не успела, пол ушёл из-под ног. Резкий рывок с подачи оборотня, и нас с Ханией перекинуло через ограждение за пределы террасы. Я едва успела ухватиться за перила за своей спиной.

— Так. А теперь надо решить, кто прыгает первой. Как там было-то? — призадумался на мгновение. — А! Мы с друзьями рисовали мелом красным слово «твари». Мел закончился, увы, друг достал свои ножи, — принялся напевать, указывая пальцем то на меня, то на стоящую рядом, как и я, цепляющуюся за последнюю возможность не улететь вниз. — Ножик первый — буква «т». Друг второй сложился в «в»…

Ветер, кружащий на высоте с такого моего местоположения ощущался куда более угрожающим, чем если бы под ногами была твёрдая поверхность. В голове шумело, так что едва ли я достаточно отчётливо разобрала каждое сказанное им слово, но и того хватило, чтобы обернуться в некотором шоке. Почти уверена, он это на ходу сочинял.

Что должно жить у него в голове в таком случае?

— Точно псих, — обронила.

И маньяк!

— А мне нравится. Очень креативно.

Теперь я в немом шоке смотрела уже на Демьяна. И не я одна. Мы все уставились на него с озадаченными выражениями.

— Что? — удивился он. — Правда, занятная. Надо запомнить.

Нашёл время будущее планировать.

— Я тебе таких ещё хоть сотню сочиню потом. А пока не отвлекай, — пригрозил Демон ему пальцем и продолжил считать: — Третий ножик не попал, друг четвёртый дёру дал. Пятый третьего убил, ножик в спину он вонзил. Я на это посмотрел, ломом пятого огрел. И четвёртого догнал, он стал точкой в слове «тварь».

Где-то здесь я почти решилась спрыгнуть добровольно, даже на долю секунды разжала пальцы, глядя на кажущийся игрушечным мир внизу. Да и не в первый раз смотрела вниз с такой высоты, когда риск свалиться слишком велик и близок. Почти совсем не страшно.

— Ну вот, не повезло тебе… — кажется искренне расстроился Демон.

Кому из нас с Ханией не повезло, узнать так сразу не довелось. Опять Демьян вмешался.

— А можно прежде, чем ты её скинешь, мой брат сделает, наконец, то, что давно хотел?

Как ни странно наш псих заинтересовался.

— Ну давайте, ребятки, валяйте, — облокотился на перила, встав между мной и Ханией.

— Подойти к ней можно? — попросил Кирилл, глядя на него исподлобья.

Заметила, как Демон кивнул, после чего к парню подошли двое оборотней в масках, взяли его под ручки с двух сторон и подвели к нам. Демон ради такого даже подвинулся, встав с другого бока от меня.

— Хания, обернись, пожалуйста, — раздалось тихое и слегка неуверенное от близнеца.

И если прежде всё происходящее казалось какой-нибудь наспех сляпанной дешёвой пьесой, то немного погодя…

Хания обернулась. Даже слишком резко. Едва не упала, но вовремя ухватилась за перила. Взглянула на парня в настоящей беспомощности и с такой надеждой, будто спасителя перед собой видела, а не такого же заложника, как мы. Кирилл вяло улыбнулся.

— Не так я планировал это тебе сказать, если честно. И не только потому, что ситуация мало к такому располагает, а просто… рано. Хотя понятие времени — оно относительно, если так подумать. Но если мы всё-таки сегодня умрём, — выдохнул сквозь зубы, явно ярко представив себе подобное, хотя продолжил говорить всё тем же ровным голосом: — то я хочу, чтобы ты знала, — замолчал на мгновение. — Я тебя люблю! — почти выпалил. — И уже давно. Я понимаю, что тебе всего четырнадцать, и ты, наверное, не думала ещё ни о чём таком. Даже для меня это странно, если хочешь знать. Но я вот уже год как не могу дышать нормально вдали от тебя. Я… словно и не я. И лишь рядом с тобой я чувствую себя живым. Ты моя жизнь, Хания. И…

— Я тоже тебя люблю.

Самые простые слова. Каждый из нас слышал подобное десятки или даже сотни раз в своей жизни. Возможно, они адресовались нам, от нас или кому-то другому от кого-то ещё, не важно. Но именно здесь и сейчас, когда существовала вероятность того, что они будут последними для нас всех, почему-то эти четыре слова так остро откликнулись в моём сердце невыносимой тоской.

Это чувство оказалось настолько ошеломляющим, будто враз всю душу из меня вытянуло. Опустошило. И я не имею ни малейшего понятия, почему вдруг стало настолько паршиво, ведь среди всего происходящего чужое признание в любви — явно не самая моя большая и великая проблема. Боль, расходящаяся от центра грудной клетки по всему организму, забрала весь мой кислород, не оставив ни шанса, на то, чтобы вдохнуть заново, пока я пыталась перестать смотреть в глаза альфе пустынного клана.

И…

И ни хрена не так я всё поняла!

Потому что дальше произошло сразу несколько вещей. Во-первых, освободился Демьян, тут же бросившись на ближайшего противника. Он развернул его так, чтобы все посланные в их сторону пули, среагировавшими на такое самоуправство оборотнями, засели в чужой спине. Во-вторых Александр произвёл серию стремительных ударов по Демону. А Кирилл перепрыгнул через ограждение, прихватив с собой меня и Ханию. В один миг я лишилась той жалкой опоры, что ещё удерживала от неминуемой гибели. Вся наша троица стремительно полетела вниз.

Что я там про добровольный прыжок прежде думала?

Вот ни разу он теперь не добровольный!

И вообще…

Жить так внезапно захотелось!

Тоже кому-нибудь «я люблю тебя», например, сказать. Честно. Искренне. Потому что самой так хочется, так ощущается, и никто и ничто не влияет на это. Хотя бы ещё один грёбанный разочек. Или услышать. Прочувствовать. Впитать в себя. Запомнить. Так, чтобы навсегда со мной было, даже потом, когда меня самой не станет, после меня тоже останется. Именно то самое — не заурядное, навязанное инстинктами и физическим влечением к сильнейшему, пополам с осознанием непреложной истины потенциальной парности, от которой никуда не денешься, если только сотрёшь себе память. Или же… или же всё-таки, наконец, вдохнуть.

Ни то ни другое не получалось…

И чем ближе становился асфальт, тем сложнее было убедить себя, подумать хоть о чём-нибудь ещё.

У кого там в такие моменты вся жизнь перед глазами проносится?

Фигня полная…

Не про меня.

Я вот вспоминать всю свою жизнь и прощаться с ней точно оказалась не готова! Малодушно зажмурилась, заранее в своих мыслях испытав грядущий удар. Все внутренности стянуло и спутало в судорожный узел, конечности онемели, а запах крови застрял в лёгких, вызывая тошнотворный рефлекс. Должно быть, если бы я догадалась обернуться, или хотя бы сгруппироваться иначе не столь запоздало, пока безнадёжно тонула и захлёбывалась в буре эмоций, вклинившихся в мою голову, у меня мог бы быть хоть какой-нибудь шанс, но… эти же ощущения почти сразу разбавились другими. Воздух завибрировал, стал необычайно плотным и вязким, пространство наполнилось чужой силой. Она же замедлила неминуемое падение. А вместо смертельного столкновения с парковкой, я угодила в руки к альфе серого клана. Столь плавно, будто оборотень все эти минуты просто укачивал меня, напевая колыбельную, и мне снился какой-нибудь дурной сон, а я только сейчас проснулась и поняла. Последнее, к слову, несмотря ни на что, оказалось самым странным из всего. Я даже сперва решила, что я всё-таки умерла, попала в другой мир, и у меня галлюцинации. На всякий случай обратно закрыла глаза, крепко зажмурившись.