Влюблённые - Лина Вальх

— Уже.

Девушка с важным видом цапли забрала из рук Уильяма планшет, на этот раз уже лично утыкаясь в лист взглядом, и уже собралась уходить, как грохот со стороны улицы заставил окружающих людей засуетиться. Сирена кареты скорой помощи донеслась до Уильяма, будто он стоял рядом с машиной, выгружая будущих пациентов. Они с медсестрой обернулись синхронно — он только сейчас понял, что забыл ее имя, — и тут же кинулись к регистрации, около которой уже появились черные костюмы спасателей.

— Скорее! — один из них с силой толкнул каталку, расталкивая персонал в стороны. — Привезли пострадавших. Объехали через переулки… Вот черт! Не смей отключаться!

Уильям не видел ничего, кроме блестящей фольги, укрывавшей человека на стремительно приближающейся к нему койке. Санитары суетились, расчищая путь, медсестры кинулись в ближайшую свободную операционную, а ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы оторваться от обгоревших длинных темных волос на голове пострадавшей. Он моргнул — каталка оказалась уже совсем рядом, — и бросился к ней, направляя в сторону нужных дверей операционной. Смотреть на лицо девушки перед ним Уильям просто не мог найти сил. И все же один неловкий взгляд предал его — скользя по покрывшемуся волдырями лбу, он зацепился за яркие изумрудные глаза, заставляя сердце в груди Уилла болезненно сжаться. Дышать стало больно — Уилл не мог сглотнуть воздух: ребра тут же обжигало и резало раскалённым скальпелем.

— Доктор Белл! — один из спасателей дёрнул его за рукав, привлекая к себе внимание.

— Что у нас?

— Ожоги третьей степени, — затараторил юноша, толкая каталку и отирая измазанное в саже и пепле лицо. — Изменение сознания. Очнулась после пятнадцати литров кислорода. Не смогли поставить капельницу. Узнать давление тоже. Пульс слабый. Вытащили ее из дома и сразу к вам.

Уилл сдержанно кивнул. Он оттеснил спасателей, вталкивая каталку в операционную, и приказал ждать снаружи новостей. Люди суетились, приборы пищали, а маленькие скальпели и ножницы звенели в своих начищенных до блеска стерильных поддонах.

— Осторожно. Перекладывайте. Раз. Два. Три. — Уильям с силой приподнял носилки: койка прогнулась под весом пострадавшей. Уилл навис над девушкой, ловя взглядом ее взгляд: он блуждал, пытался зацепиться за что-нибудь, но только безвольно соскальзывал. Кажется, она была в бреду. — Амелия! Амелия, ты слышишь меня? Это доктор Белл из окружной больницы. Я Уильям — дядя Эйлин. Ты меня узнаешь? Черт, она отключилась.

Кардиомонитор подозрительно пискнул, а секундное замешательство стоило Уиллу находящейся в сознании Амелии.

— Кровь на газы, углерод, общий анализ. Биохимия. Свёртываемость. Мочу на белок. Две капельницы. Одну в бедро. — Уильям спешно нацепил защитный халат, перчатки и очки, пока кто-то из коллег спешно впихивал в горло девушке трубку для интубации. — Сразу в вену.

— Пульс 65.

— Десятый скальпель.

— Какой ужас, что произошло? — растерянно пробормотала медсестра, рассматривая покрытое рубцами и ожогами лицо Амелии.

— Десятый скальпель, Мередит! — раздражённо рявкнул Уилл, протягивая руку.

Девушка суетливо схватила ланцет. Еще секунда — он оказался в руках Уильяма. Слишком тесно. Слишком много людей и слишком мало времени, чтобы принимать решения.

— Водород в крови семь и четырнадцать. Кислородное давление шестьдесят.

Прибор мельтешаще запищал: Уилл вздрогнул — он уже отвернул покрывало из фольги и примерился, чтобы сделать надрез. Писк усилился, отражаясь кривым эхом на барабанных перепонках.

— Брадикардия. Пульса нет. Гипервентиляция лёгких. Реанимация! — Уилл отбросил скальпель в руки стоящего рядом студента и, нависнув над Амелией, несколько раз с силой надавил ей на грудь. — Дозу эпинефрина. Миллиграмм атропина.

Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.

Практически как вальс. Уильям давил, снова и снова, ритмично повторяя перекатывания сердца. Забавно — когда-то это был единственный способ спасти пациента. Сейчас же приходится каждый раз делать сложный выбор между множеством доступных вариантов, вместо того, чтобы быстро выбрать один нужный.

Кардиомонитор коротко пискнул. Затем еще раз. И еще раз. Уже медленней и спокойней.

— Отлично, — резко выдохнул Уилл, не сводя взгляда с изломленной линии на экране и продолжая зачем-то методично толкаться в сердце Амелии.

— Пришли из ожогового центра!

— Что тут у вас?

Они ввалились в операционную, даже не застегнув халаты или надев защитные костюмы. Как всегда вальяжные и расслабленные — у Уильяма свело от их приторности челюсть, — специалисты ожогового центра приходили на первый этаж, когда все уже было практически сделано, чтобы вильнуть хвостом, улыбнуться и забрать несчастных доживать свои минуты под надёжным присмотром в комфорте.

— Девушка, на вид двадцать шесть лет. Обширные ожоги третьей степени. Поступила в сознании. Но теперь… — Мередит поджала губы, — сами видите.

— Спасибо за работу. Дальше мы сами.

Они оттолкнули Уильяма. Бесцеремонно. Бросив дежурное «спасибо». Впрочем, он и не ждал от них большего. Операционная выплюнула его в коридор. Покрытые сажей и кровью руки тряслись: Уильям едва мог унять этот тремор, пока стягивал измазанные перчатки. Он даже не заметил, как сбоку появилась чья-то высокая и подозрительно знакомая тень.

— Амелия?

Низкий хриплый голос мурашками пробежал по коже Уильяма, зацепился за каждый нерв и заставил медленно поднять голову. Александр стоял рядом, прижимал к груди перебинтованную гипсом руку и дрожал, как молодое тонкое деревцо под осенним ветром. Он смотрел сквозь стекло операционной, подавался вперёд и, кажется, был готов броситься на суетящихся вокруг его сестры врачей. Как будто это могло ей помочь.

— Амелия! — Александр попытался шагнуть, но вместо этого только покачнулся и едва не упал: загипсованная нога дала о себе знать, а костыль, зажатый подмышкой, обиженно рухнул на пол, будучи забытым своим владельцем.

Уилл выскочил перед ним, поддерживая и не давая ворваться в операционную. Александр Куэрво был выше его — ненамного, но все же достаточно, чтобы его взгляд мог смотреть поверх головы Уилла туда, где его сестра вскрывалась уродливыми пузырями ожогов на больничной койке. Александра дрожал: его плечи сотрясались от немых всхлипов, и он попытался снова дёрнуться, но смог только повиснуть на Уильяме — ноги расползлись, и не удержи его Уилл, вторую Александр тоже бы сломал.

— Эй-эй, погоди, — сбивчиво пробормотал Уильям, поудобней перехватывая Александра.

— Что с моей сестрой? — сиплый голос юноши с трудом слышался в шуме больничного коридора, а крик больше напоминал попытки спастись из холодных вод Атлантики: — Амелия!

— С ней все будет хорошо. Специалисты ей помогут.

Хотел бы Уилл в это и сам верить. Александр смотрел на операционную пустым взглядом. Его глаза потемнели, мокрые волосы налипли на лоб, и он открывал рот, словно кукла, которую дёргают за ниточки. Он что-то бормотал, но Уилл не слышал этих слов: он видел лишь как