Школа самообороны для женщин и драконов - Александр Карцев

Перед Анусиным домом был небольшой песчаный пляж. Для такого прекрасного летнего вечера его пустынность казалась немного необычной. Я не удержался от вопроса.

— А где отдыхающие?

Ануся удивленно подняла глаза.

— Пану Сереже меня одной мало? Ему еще кто-то нужен?

— Ну, что вы, пани Ануся! Мне кроме вас никто больше в этой жизни не нужен. Просто немного странно: такой уютный пляж, а на нем ни одной живой души, кроме нас.

— Этот пляж — частная собственность. — Ответила Ануся.

— Забавно. Если не секрет, то чья?

Ануся скромно потупила очи.

— Моя. Чья же еще?!

Для меня все это было немного необычно. Частная собственность, частные пляжи. Но я решил не забивать голову всякой ерундой. Мне было чем заняться в этот вечер и без этого. Ведь рядом со мною была самая красивая и самая желанная девушка на свете. Мы накупались от души. Наплескались. Наигрались в салочки.

Вода была теплая, как парное молоко. И все-таки я немного замерз. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году при проведении разведывательно-поисковой операции в Панджшерском ущелье вертолетчики ошиблись с местом нашей высадки. Нас высадили прямо на задачу. И вместо того, чтобы выйти к указанной точке только на рассвете, мы всю ночь просидели на ней под обстрелом братьев-моджахедов. Мало того, что эта незначительная оплошность вертолетчиков предупредила духов о нашем появлении, а значит, задача наша была сорвана. Что одеты мы были слишком легко, для ночного сидения в горах. И что вытащить нас оттуда удалось только на следующий день. Да и то с большим трудом. Самое печальное заключалось в том, что нас высадили на ледник.

Мы всю ночь пытались соорудить из кусков льда стрелково-пулеметные сооружения (СПС, по-нашему). Спасибо духам, они старались немного подогреть нас огнем. И не давали скучать. Всю ночь они обстреливали нашу горку из стрелкового оружия и минометов. Правда, атаковать решились только на рассвете.

И все же, несмотря на столь благоприятные условия уже к рассвету вся моя группа была обморожена. Нет, отморозками мы не стали. Но с тех пор у меня постоянно мерзнут руки. Особенно под дождем. Даже летним. И мне всегда холодно в воде. Даже если она теплая, как парное молоко.

Ануся обо всем догадалась сама. Замороженного дракона она видела впервые, но раньше ей приходилось что-то слышать о вымерзших мамонтах. Поэтому после купания мы сразу же пошли отогреваться в сауну. В сауне мне в голову пришла забавная мысль. Я подумал, что все-таки быть маленьким и славным драконом гораздо лучше, чем большим и глупым мамонтом. Маленького дракончика даже в ледниковый период могут согреть теплом и любовью. Ему не дадут погибнуть от холода. И если даже не поцелуют или приголубят, то, по крайней мере, пригреют в сауне.

После пустынного пляжа сауна вдвоем показалась настоящим раем. Правда, в этом раю я был видимо самым младшим ангелом. В раю сильно попахивало дедовщиной. Не успел я пристроиться на лавке, как меня подняли, и озадачили.

— Если хочешь побыстрее согреться, немного поработай. — Ануся протянула мне небольшой глиняный горшочек с медом. И улеглась на лавку.

При чем здесь работа? Я знаю и другие более приятные способы согревания. В нашем племени даже самые маленькие дети знают, что если один индеец может замерзнуть под одеялом, то вместе с любимой девушкой он не замерзнет никогда. Я открыл рот, чтобы озвучить свою мысль. Но меня уже не слушали. Я снова был самым младшим из ангелов в раю. И самым бесправным. Я обреченно принялся намазывать Анусю медом. Она сразу же стала такой сладкой и липко-противной, что я не удержался, и поцеловал её в щеку. Милая моя девочка, как же я тебя люблю!

Ануся сладко потянулась на лавке. И произнесла только одно слово в ответ:

— Баунти.

В переводе на драконий язык это должно было означать, что ей хорошо. И что она тоже меня любит. Через несколько минут мы пошли в душ. Там нам тоже было чем заняться.

А потом был легкий ужин. Мы выпили немного темного австрийского пива с креветками. Поковырялись в огромном блюде с ассорти из морепродуктов. И от души нацеловались.

Мы немного потанцевали. А потом Ануся призналась, что не очень хорошо себя чувствует. И обняла меня при этом.

— Что случилось, любимая? Что болит?

Ануся грустно улыбнулась, показала рукой на сердце.

— Болит здесь. Мне кажется, я в тебя влюбилась.

— Ну, это не страшно. Я знаю, чем вам помочь, шановни пани (прекрасная пани). Муси пани полежэць в лушку (Пани должна полежать в постели).

Моя маленькая девочка согласилась, что больные должны лежать в постели. Она согласилась, но при одном условии. Что я буду лежать рядом. Разумеется, я не мог оставить её болеть одну. Я взял её на руки и отнес в ближайшую спальную.

— Если вы заболели любовью, то и лечить вас придется ею. А для начала нужно будет снять с вас одежду.

Ануся не сопротивлялась. Больше она не грустила. И глаза ее светились любовью.

— Вы доктор. Тельце ваше. Делайте все, что хотите.

После сауны одежды на Анусе было совсем не много. Шелковый халат и тапочки. А я был самым счастливым драконом на свете…

Так здорово, когда ночь рядом с любимой длится целую вечность. Когда эта вечность так сказочно прекрасна. Мы долго болтали ни о чем. И всю ночь мы любили друг друга. А потом уснули. И спали сладко, сладко. Где-то за стенкой выводил свои мелодии сверчок. За окном чуть слышно шелестела листьями огромная береза. И все это было похоже на чудесный, сказочный сон.

А потом наступило утро. Ануся проснулась первой. Она потянулась и выскользнула из-под одеяла. Сладкая и такая сонная. Босиком и не одеваясь она подошла к окну и заглянула за штору.

— Яко погодэ мамы дзисяй (Какая сегодня погода) на планете Земля? — Подал я голос из-под одеяла.

— Пада дэщ, сьнек, грат. Блыска гжми (Идет дождь, падает снег, град. Сверкает молния, гремит гром). — Ответила она и бегом вернулась ко мне под одеяло.

Из-за шторы предательски выполз маленький солнечный лучик. На улице было чудесное утро. Но если Ануся сказала, что за окном такая ужасная погода, я не мог ей не верить. Тем более что когда она залезла под одеяло, ладони и стопы её ног были ледяными. Я начал отогревать их поцелуями. А Ануся прижалась ко мне поближе. Я гладил её плечи и, в который раз, удивлялся шелковистости её кожи.

— Як пани здрове (Как ваше здоровье)? Как вы себя чувствуете, пани Ануся?

Ануся улыбнулась. В глазах её было столько нежности и любви, что у меня даже защемило сердце. Боже, какая же она прелесть!

— Дзенкуе добже (Спасибо. Хорошо).

— Значит, пани Ануся больше не больна мною? И больше меня не любит?

Ануся снисходительно кивнула в ответ.

— Любит, любит. Разве можно не любить такого славного дракона?!

Она поцеловала меня. И положила свою голову на то место, которое, шутя, называла грудкой. Где-то в умных книжках она вычитала, что у драконов грудкой называется часть тела, расположенная между головой и брюшком. Это определение ей очень понравилось. И она часто его озвучивала. Особенно когда изучала другие части дракона. А дракона она любила. И дракон очень сильно любил её.

По обоюдному согласию, мы решили перенести утро на обед. А завтрак на полдник. Для настоящих волшебников это было совсем не сложно. Тем более после парочки круасанов, нескольких кусочков французского сыра и зеленого чая.

Мы вернулись во Вроцлав только к вечеру. Отдохнувшие, влюбленные и счастливые. Глаза у нас предательски блестели. Они всегда так блестят у всех влюбленных на этой планете. Словно маленький солнечный лучик, пробившийся в комнату из-за шторы, отражается в их глазах. Либо сами они становятся подобными солнцу.

Глава 14

Начиная с понедельника, в офицерской школе мы с курсантами приступили к изучению основной части курса разведподготовки. К изучению тактики действий специальных подразделений военной разведки.

Группы специального назначения предназначены для выполнения особых задач в тылу противника. Массовая заброска их в тыл противника начинается примерно за месяц до объявления войны. Или до начала ведения боевых действий. Но в отличие от диверсионно-разведывательных групп и подразделений войсковой разведки, специализирующихся на захвате образцов техники и вооружения, уничтожении штабов и органов управления, разрушении мостов и крупных транспортных узлов, группы специального назначения занимаются не только этим. Их хлеб — захват и уничтожение ядерного оружия и средств его доставки (это было основной задачей при появлении в нашей армии частей спецназа, но позднее эти задачи были значительно расширены). Организация экологических и промышленных катастроф. Диверсии на крупных промышленных объектах, электростанциях и АЭС. А так же, ликвидация неугодных лиц, организация национально-освободительного движения и т. д.