И маги могут быть королями - Николай Андреев

Но вот Андроник подъехал к воротам. Охрана снова безмолвно пропустила его. Ласкарий только что-то пробурчал в ответ и, отдав свою лошадь на конюшни, поплёлся к Арсенальному дворцу, в свои апартаменты. Путь его лежал через небольшой сад, в котором прежний император любил отдохнуть от забот и праведных трудов.

Света было мало, и Андроник напрягал зрение, чтобы не удариться о дерево или колонну, поддерживавшую один из пяти портиков, окружавших сад. Вода в центральном фонтане тихо журчала. Внезапно, когда Андроник зашёл за колонну портика, он услышал звуки голосов. Дрункарий остановился, прислушиваясь. Говорили двое. Один был явно айсаром: он окал при разговоре. Другой голос принадлежал аркадцу. Вот его произношению мог бы позавидовать учитель риторики.

– Мы сделали, как господин и приказывал.

– Он очень доволен, вот твои деньги. - Послышался звон монет. - Пока что других приказаний нет.

– Нам сильно помешал новый дрункарий, Ласкарий. Он чуть не спутал наши планы. Пришлось потерять трёх человек.

"Почему трёх? Убил-то я пятерых!" - злость вскипала в сердце Ласкария, но он не мог ничего поделать. Надо было оставаться на месте и ждать...

– Наоборот, он исполнил свою собственную роль. Господин оказался очень доволен.

Андроник подошёл чуть ближе к краю портика, надеясь рассмотреть лица говоривших. Как назло, он наступил на сухую ветку, валявшуюся на мраморном полу портика. Ласкарий поклялся устроить нагоняй прислуге, следившей за чистотой сада. Раздался хруст.

– Что это? - спросил айсар.

– Быстро, расходимся. - еле слышно прошептал аркадец.

Андроник выхватил меч из ножен, готовясь к обороне, и выпрыгнул из-за колонны. Но сад уже был пуст. Ласкарий помянул всех демонов и языческих богов, припомнив для веса ещё и их родню. Себя самого Андроник тоже не забыл: мысленно он обругал себя за невнимательность, стоившую бегства посредников в покушении.

Не было слышно звуков ни отдаляющихся шагов, ни голосов, ни даже шелеста одежды. Лишь сверчок начал свою извечную песнь...

Королевство. Тронгард.

Столица бурлила. По узким улочкам сновали воины, стражники, мелкие торговцы и нищие. Лучше всего было нищим: такого наплыва народа не могли вспомнить даже исторические хроники, не то что старожилы.

И многим из этих людей подавали милостыню. Ведь считалось, что чем больше ты отдашь бедным и нищим, тем больше шансов выжить в следующей битве. А жить хотели все солдаты. Потому и сыпали медью, а подчас и серебром. И всё это столпотворение было вызвано лишь желанием Реджинальда любой ценой остановить Фердинанда и доставить его в столицу.

Через несколько часов армии герцога Эр-При[111] должны были покинуть город и отправиться в Беневаль. Двум армиям, тридцати тысячам воинов, предстояло ловить менее чем шестнадцатитысячное войско Фердинанда. Скоро ещё семь армий, сто тысяч кое-как вооружённых и обученных новобранцев и уставших от службы ветеранов, последуют за герцогом.

Предводителю армии, которая поймает Фердинанда, король обещал звание Первого маршала. А человеку, который лично схватит мятежного принца - наследственное дворянство. Вряд ли таких людей нашлось бы мало, но их было и не особо много: Реджинальд уже за несколько недель успел настроить против себя почти всё крупное дворянство.

Хотя бы созданием Особой охраны, уверенностью в праве короля делать что угодно в своих владениях и изданием бесчисленного количества указов. Реджинальд успел привыкнуть к власти. И распоряжался ею так, как хотел. Происходило это со всеми только что занявшими престол правителями. Но сейчас был случай особый: нарушен "Кодекс Огнара", идёт междоусобная война, растут налоги...

Семнадцать дворян подвергли гражданской казни, демонстративно уничтожив гербы и мечи на глазах у толпы горожан. Всего лишь из-за подозрения в сочувствии Фердинанду. Реджинальд читал в старинной книге, что подобным путём первый император Аркадии из династии Исавров подавил восстание... Не помогло: народ стал лишь сильнее волноваться, а дворяне всё меньше доверять королю.

За подозрение в помощи принцу просто отрубали голову или вешали. Реджинальд понимал, что это слишком жестоко, но просто не знал иного пути подавить "разгорающийся мятеж". Король не был слишком молод для трона, нет: он слишком часто применял меры, почёрпнутые им из старинных книг и легенд. А это было хуже всего: на дворе был не период расцвета Ксариатской империи или создания Королевства. Нет, ситуация более походила на развал стареющего государства.

Поздним вечером в тавернах завсегдатаи говорили о "старых добрых деньках", когда на троне сидел отец Фердинанда, король Альфонсо. От таких разговоров до бунта было не особо близко. Но и не особо далеко, это уж как посмотреть. Месяц, максимум два - и мятеж захлестнёт столицу...

Простой народ уже стал обходить за несколько кварталов резиденцию Ордена алых магов. Высокое, пятиэтажное здание, с длинными узкими окнами и миниатюрными башенками на крыше, построенное из кирпича и чёрного гранита, вызывало озноб даже у городской стражи. Говорили, что по ночам в здании проводятся опыты над людьми. Несколько человек утверждали, что слышали полные ужаса и страдания человеческие крики, доносившиеся из здания глубокой ночью.

Народ не появлялся бы в юго-западной части Белого города, не будь здесь четырёх храмов: Альты, богини искусств, Онтара, верховного бога и повелителя неба и грома, Палатора, бога правосудия и покровителя городской стражи, и Дайаны, богини охоты и луны.

Белый город был древнейшей частью и самой спокойной частью столицы. Но и тут нет-нет, да убивали. Люди тоже пропадали. Причём как раз возле дворца алых. Это наводило некоторых на определённые мысли. И служило ещё одной причиной, почему в тех местах лучше не появляться.

Ещё одной причудой Реджинальда стала Особая охрана, напрямую подчинявшаяся королю. Поиск и поимка подозреваемых в симпатиях к Фердинанду - вот её главная цель. Официальная. А неофициальная - создание противовеса дворянству. В Особую шли только нищие и голытьба, за выслугу Реджинальд обещал дворянство или земли.

Даже жителей Белого города там почти не было. Не хотели попасться под горячую руку дворянам, с которыми у Особой охраны часто происходили стычки. Да и служить у Реджинальда у столичных жителей становилось всё менее престижно. Нет, конечно, в Особой охране были дворяне: несколько сотен. В основном - младшие дети. Или ярые сторонники политики Людольфинга.

Пока что особисты, как их прозвал народ, работали только в столице. Скоро Реджинальд намеревался ввести особистов и в других городах, особенно в северных и западных, практически открыто поддерживавших принца. Жители южных и восточных уже подумывали над ценой верности королю. Зрела буря. Но Реджинальд не хотел или не мог заметить этого. Он был целиком и полностью занят Особой охраной и поимкой Фердинанда.