Камикадзе. Пилоты-смертники - Юрий Иванов

Другой способ остановить советские танки заключался в использовании "живых мин". В мемуарной литературе часто описывается бой под станцией Мадаоши (на подступах к Муданьцзяну). Обвязавшись сумками с толом, с гранатами и минами, двести смертников образовали живое, подвижное противотанковое минное поле. Заросли густого гаоляна позволяли им скрытно подкрадываться к советским танкам и взрывать их.

Минно-взрывные заграждения, приводившиеся в действие смертниками, активно применялись 13 и 14 августа на муданьцзянском направлении, где в эти и два последующих дня развернулись самые ожесточенные бои. Этому способствовало то обстоятельство, что в городе Нингута (под Муданьцзяном) дислоцировалась 1-я мотомеханизированная бригада смертников, насчитывавшая пять тысяч солдат и офицеров. Генерал армии А. Ф. Белобородов в своих мемуарах "Прорыв на Харбин" вспоминает одно из сражений этих дней: "…Из придорожных кюветов, из замаскированных "лисьих нор", выбирались солдаты в зеленоватых френчах и, сгибаясь под тяжестью навьюченных на них мин и взрывчатки, бежали к танкам. Десантники били по ним в упор из автоматов, бросали гранаты. Смертников косили очереди танковых пулеметов. Мгновенно долина покрылась сотнями трупов, но из нор и узких щелей, из-за бугров появлялись все новые смертники и кидались под танки. Японская артиллерия и пулеметы вели огонь, не обращая внимания на то, что пули и осколки одинаково поражали и чужих, и своих…". Японцы таким образом подбили и сожгли около десятка советских танков, но 1-я мотомеханизированная бригада смертников была почти полностью уничтожена.

В ходе Маньчжурской операции зафиксированы случаи, когда советские танки подвергались атакам японских самолетов, стремившихся уничтожить их воздушным тараном. Так, в течение 12 и 13 августа на колонну 5-го гвардейского танкового корпуса совершили налеты S4 вражеских самолетов. Камикадзе пикировали на отдельные танки, однако ущерба не причинили: 2 самолета были сбиты зенитчиками, 3 — истребителями. Остальные 9 летчиков-смертников врезались в землю, не сумев поразить боевые машины.

Японское командование активно использовало смертников для проведения диверсий и провокаций в тылу наступавших советских войск. Группы смертников совершали диверсионные акты на железных дорогах, предпринимали нападения на советские военные комендатуры. Такие отряды беспощадно уничтожались. В освобожденных Советской Армией районах Китая и Кореи ликвидация мелких групп смертников продолжалась и в сентябре 1945 года, уже после официальной капитуляции Японии 2 сентября. Вероятно, последняя атака крупных сил самоубийц произошла 5 сентября в китайском городе Пиняньчжэнь. Отражая ее, советские бойцы уничтожили около полутора сотен смертников со взрывными зарядами, которые пытались атаковать комендатуру.

Отдельные смертники охотились за одиночными советскими воинами, особенно за офицерами и генералами, нападая на них с холодным оружием. Так, под Ванъемяо двумя смертниками был убит командующий артиллерией 17-й гвардейской стрелковой дивизии полковник П. Ф. Васильев, а днем позже — тяжело ранен старший ветврач полка капитан Лютых.

Во время Маньчжурской операции зафиксированы случаи бессмысленного уничтожения смертниками собственных жен, матерей, детей, других японских колонистов. Так, в 12 километрах южнее города Дзиси были обнаружены трупы более 400 женщин и детей. Как выяснилось, это массовое убийство было совершено японскими смертниками, которые не могли взять их с собой в сопки.

Солдаты-самоубийцы составляли значительную часть личного состава гарнизонов укрепленных районов. Это были фанатики, воспитанные в духе тупого повиновения, оболваненные ядом шовинистической пропаганды и убежденные в том, что смерть за императора — высшая награда.

Квантунская армия использовала смертников в дотах и других укреплениях еще в 1939 году на Халхин-Голе. Тогда было зарегистрировано несколько случаев, когда смертников приковывали цепями к пулеметам. Это делалось как бы для «гарантии» и, как правило, с личного согласия солдата-самоубийцы. Подобное использование смертников наблюдалось и во время Маньчжурской кампании 1945 года. Так, например, во время штурма сильно укрепленного города Фугдин войска 2-го Дальневосточного фронта столкнулись с фанатичным сопротивлением смертников. Некоторые из них размещались на двадцатиметровых металлических вышках с бетонированными колпаками. Для надежности смертники были прикованы к пулеметам.

Вообще штурм населенных пунктов, обороняемых смертниками, представлял собой чрезвычайно большую сложность. Характерен пример боев за город Мудань-цзян — важный узел японской обороны, крупный административный и политический центр Маньчжурии. Это была главная база японской военщины. В Муданьцзяне были сосредоточены крупные силы противника, в том числе и два отряда смертников, которые упорно обороняли город, не допуская форсирования одноименной реки на подступах к нему. 13 августа 15 смертников с зарядами взрывчатых веществ бросились на бетонные устои одного из мостов, пытаясь его взорвать. Взрывы, однако, не причинили мосту никакого вреда. 26-му стрелковому корпусу 1-й Краснознаменной армии пришлось ввязаться в тяжелые, изматывающие бои, отражать внезапные нападения сотен японских самоубийц.

Необходимо заметить, что слепой фанатизм японских смертников, как правило, не давал желаемых результатов. Подавляющее большинство их уничтожалось огнем бдительных автоматчиков. Лишь в единичных случаях японцам удавалось достичь цели.

Попытки противника компенсировать слабость боевой техники формированием специальных самоубийственных подразделений, созданием «непреодолимых» рубежей обороны оказались безуспешными и не оправдали его надежд.

Часто атаки смертников носили совершенно безрассудный характер. Они преследовали единственную и формальную цель — погибнуть на поле боя. Так, в боях за железнодорожную станцию Балтай группа японских солдат-самоубийц численностью до 40 человек бросилась в контратаку против танкового батальона 61-й танковой дивизии. Естественно, она была уничтожена за несколько минут.

Во время десантной операции на Курильских островах японцы, зная об отсутствии у десантников противотанковых средств, применили своеобразную танковую психическую атаку. Возглавлял ее командирский танк. Высунувшись до пояса из башни, офицер держал развернутое знамя. Отбить подобную атаку советским солдатам, дошедшим до Берлина, не составляло труда, несмотря на то, что у них отсутствовала артиллерия. Японцы понесли значительные потери в живой силе и технике.

Стремительное наступление советских войск и быстрый разгром Квантунской армии породили кое у кого совершенно неверное представление о Японии как о слабом противнике. А между тем основной недостаток японской армии заключался лишь в слабости ее вооружения. Что касается японских солдат, то они сопротивлялись упорно, временами фанатично, беспрекословно выполняя приказы. Симптоматично, что, получив приказ императора о капитуляции, они в большей своей части послушно сложили оружие и организованно сдались в плен. Случаев самоубийства, таких, например, как на Мукденском аэродроме, где четверо летчиков-истребителей, не желая сдаться, спикировали и врезались в землю, было немного. Сдавались даже солдаты-смертники, не успевшие пожертвовать своими жизнями.

Последние «Банзай!»

В 1941–1945 годах в зоне Тихого океана и на других азиатских театрах военных действий японским войскам противостоял миллион с четвертью американцев. Гигантское сражение развернулось на одной трети земного шара — от Аляски до Новой Зеландии и от Индии до Гавайев. Солдаты США и их союзники сражались и умирали на ледяных и туманных Алеутах и живописных и прекрасных островах Полинезии. Однако в основном боевые действия велись в тропических джунглях, в зонах с постоянной жарой, ливнями, духотой и влажностью, грязью, тучами насекомых, болезнями…

Но все это составляло лишь своего рода ужасную «декорацию», на фоне которой происходили сражения. Самая же важная особенность войны на островах Тихого океана заключалась в том, что против восточной нации с феодальным мышлением вступила в противоборство коалиция западных стран. Их мировоззрение и психология значительно отличались от японских.

Японская армия преподнесла союзникам немало сюрпризов. Прежде всего она использовала немецкую тактику и стратегию блицкрига, который по-японски назывался "ден гиги сен". Своеобразие японского блицкрига состояло в том, что танки, не эффективные в войне на островах, не использовались. Тактика и стратегия блицкрига импонировала японской военщине, так как соответствовала ее традиционным методам ведения войны. Тщательное планирование операции, стремительное продвижение, мощная атака — все это было направлено на то, чтобы ошеломить противника, сломить его волю к сопротивлению.