Третья девушка - Агата Кристи

— Боже мой! — воскликнула миссис Оливер. — Это же Мэри Рестарик!

Фрэнсис извивалась, как разъяренная змея. Рестарик рванулся ей на помощь, но Нил зажал его, как в тисках.

— Нет. Обойдемся без рукоприкладства. Ваша игра проиграна, мистер Рестарик. Или как мне следовало бы к вам обратиться? Роберт Оруэлл?..

Тот разразился бешеной руганью. Раздался громкий окрик Фрэнсис:

— Да заткнись ты, дурень!

Пуаро оставил Фрэнсис свой золотой трофей и, подойдя к Норме, взял ее за руку.

— Ваши испытания позади, дитя мое. Жертву не удастся заклать. Вы не сумасшедшая, и вы не повинны ни в одной из этих смертей. Два бессердечных чудовища составили против вас ужасный заговор, чтобы с помощью лжи и наркотиков либо довести вас до самоубийства, либо внушить вам, будто вы преступница и сумасшедшая.

Норма с ужасом уставилась на мужчину.

— Мой отец… Мой отец? И он решил так со мной обойтись? Со своей дочерью. Мой отец, который так любил меня.

— Нет, не ваш отец, дитя мое. Это сделал человек, который после смерти вашего отца приехал сюда, чтобы, выдав себя за него, завладеть вашим состоянием. Узнать его, вернее узнать, что он не Эндрю Рестарик, могла бы лишь женщина, которая пятнадцать лет назад была любовницей Эндрю Рестарика.

Глава 25

В гостиной сидели четыре человека. Пуаро в своем квадратном кресле пил sirop de cassis. Норма и миссис Оливер сидели на диване. Миссис Оливер выглядела необыкновенно торжественно благодаря светло-зеленому парчовому платью (которое ей совершенно не шло) и очень высокой и сложной прическе. Доктор Стиллингфлит развалился в кресле, вытянув свои длинные ноги, чуть ли не до середины комнаты.

— Так вот, я хочу выяснить массу вещей! — потребовала миссис Оливер прокурорским тоном.

Пуаро поспешил предотвратить надвигавшуюся бурю.

— Chere madame, только позвольте сначала вас поблагодарить. Не могу даже выразить, скольким я вам обязан. Решительно все, все удачные идеи подсказали мне вы.

Миссис Оливер поглядела на пего с некоторым сомнением.

— Разве не вы разъяснили мне, что означает выражение «третья девушка»? И разве не с этого я начал — и не этим ли кончил? Третьей из трех девушек, живших в одной квартире? Формально, я полагаю, третьей была Норма, по когда я сумел посмотреть на все под правильным углом зрения, все стало на свои места. Искомый ответ, недостающий кусочек загадочной головоломки всякий раз сводился к одному и тому же — к третьей обитательнице квартиры. И всякий раз именно ее и не оказывалось в этой квартире, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я знал лишь ее имя.

— Не понимаю, как я умудрилась не узнать в ней Мэри Рестарик, — сказала миссис Оливер. — Я ведь видела ее в «Лабиринте», разговаривала с ней. Правда, когда я в первый раз увидела Фрэнсис Кэри, у нее все лицо было закрыто черными волосищами. Это кого хотите собьет с толку!

— Опять-таки, это вы, мадам, подсказали мне, как сильно прическа меняет внешность. Не забывайте, Фрэнсис Кэри училась какое-то время в театральной школе и умела быстро гримироваться. И менять по желанию голос.

У Фрэнсис были длинные черные волосы, закрывающие пол-лица, белая маска макияжа, наведенные карандашом брови, тушь на ресницах, хрипловатый голос и привычка томно растягивать слова. Мэри Рестарик выглядела полной ее противоположностью — золотые кудри — как потом выяснилось, парик, вполне строгий респектабельный костюм, легкий колониальный акцент, энергичная манера говорить. Однако с самого начала в ней чувствовалось что-то ненастоящее. Я не мог понять, что она была за женщина. Вот тут я допустил промах. Да, я, Эркюль Пуаро, допустил промах!

— Ого-го! — воскликнул доктор Стиллингфлит. — В первый раз, Пуаро, я слышу от вас нечто подобное! Чудеса, да и только.

— Но я не совсем понимаю, зачем ей понадобилось изображать сразу двоих? — сказала миссис Оливер. — Только лишние сложности.

— Нет-нет! Игра стоила свеч, — возразил Пуаро. — Видите ли, благодаря этому маскараду она всегда могла обеспечить себе алиби. Подумать только, все это происходило у меня на глазах, а я ничего не видел! Парик.., он мне все время не давал покоя, но я не понимал почему. Две женщины, которых никто никогда, ни при каких обстоятельствах, не видел вместе. Так ловко все было устроено, что никто не обращал особого внимания на их долгое отсутствие. Мэри часто ездит в Лондон за покупками, посещает фирмы по продаже недвижимости, осматривает дома. Фрэнсис ездит по разным городам, летает за границу, ведет богемный образ жизни, водит компанию с причастными к искусству молодыми людьми, которых использует для операций, довольно рискованных с точки зрения закона. Для Уэддербернской галереи они заказывали особые рамы, в которые вставляли картины молодых многообещающих художников. Картины продавали или посылали на выставки за границу. Рамы же внутри были полыми, и их битком набивали пакетиками с героином. Занимались они и различного рода мошенничеством — например, подделывали не очень известных старых мастеров и тому подобное. Она очень умело всем этим заправляла. Среди художников, чьими услугами она пользовалась, был и Дэвид Бейкер. Что он действительно блестяще умел делать, так это копировать чужие работы.

— Бедный Дэвид, — тихо сказала Норма. — Когда мы только познакомились, он казался мне просто гением.

— Этот портрет… — задумчиво проговорил Пуаро. — Он все время не давал мне покоя. Зачем Рестарик перевез его в контору? Почему это было для него так важно? Нет, все-таки я был непростительно недогадлив.

— Но при чем тут портрет? — спросила миссис Оливер.

— О, это был очень ловкий ход. Портрет служил своего рода удостоверением личности. Парные портреты мужа и жены кисти модного художника того времени. Когда их привезли, Дэвид Бейкер уже написал портрет Оруэлла, который теперь стал парным к портрету матери Нормы. Никому и в голову не могло прийти, что портрет — подделка. Манера, техника, фактура холста — все было воспроизведено с невероятной точностью. Рестарик повесил его над своим письменным столом. Теперь каждый, кто давно не виделся с Рестариком, после слов: «Да вас теперь совсем не узнать!» Или «Как же вы изменились», невольно смотрел на портрет — и приходил к выводу, что просто успел основательно забыть, как выглядел его знакомый в молодости.

— Но это же был огромный риск для Рестарика.., вернее, для Оруэлла, — сказала недоверчиво миссис Оливер.

— Вовсе не такой уж большой. Он ведь не был претендентом на наследство — неведомо откуда взявшимся. Он был совладельцем фирмы, вернувшимся на родину после смерти брата, чтобы привести в порядок дела. Много лет он провел за границей, откуда привез молодую жену, с которой и поселился у дряхлого полуслепого, но весьма именитого дядюшки, который знавал его только школьником. Других новоявленных родственников у него не было, кроме дочери, которой было пять лет, когда ее настоящий отец уехал от них с матерью. Два старых клерка, служивших при Эндрю Рестарике до его отъезда в Южную Африку, успели умереть. А молодые служащие в наши дни нигде долго не задерживаются. Семейный поверенный также скончался. Можете не сомневаться, что когда они задумали эту аферу, Фрэнсис очень тщательно все изучила. Как выяснилось, она познакомилась с Оруэллом в Кении примерно два года назад. У обоих были нелады с законом, хотя и в разных областях. Он занимался аферами, связанными с продажей концессий и земельных участков. И однажды участвовал в экспедиции Рестарика — в какие-то малоизведанные края. Тогда прошел слух о смерти Рестарика (видимо, верный), потом опровергнутый.

— Полагаю, ставка в этой игре была очень большой? — спросил Стиллингфлит.

— Колоссальной. Немыслимый блеф ради немыслимой ставки. И, казалось, выигрыш уже у них в кармане. Эндрю Рестарик сам был очень богат, да еще унаследовал состояние брата. Никто не усомнился в его личности. И вот тут-то все чуть было не пошло прахом. Вдруг как гром среди ясного неба письмо от женщины, которая, если они сошлись бы лицом к лицу, сразу узнала бы, что он — не Эндрю Рестарик. И еще одна неприятность: Дэвид Бейкер начал его шантажировать.

— Но этого, я полагаю, можно было ожидать? — задумчиво спросил Стиллингфлит.

— Нет, они были застигнуты врасплох, — ответил Пуаро. — Дэвид никогда прежде не покушался на шантаж. Вероятно, его соблазнило огромное богатство мнимого Рестарика. Деньги, которые он получил за подделку портрета, выглядели мизерными в сравнении с услугой, которую он оказал. И он потребовал еще. Поэтому Рестарик выписал ему чек на весьма солидную сумму, но сделал вид, будто пошел на это ради дочери — чтобы уберечь ее от несчастного брака. Действительно ли. Дэвид хотел жениться на ней, я не знаю, но это не исключено. Только шантажировать людей вроде Оруэлла и Фрэнсис Кэри было опасной затеей.

— Вы хотите сказать, что именно эта парочка не моргнув глазом отправила на тот свет Дэвида и Луизу? — спросила миссис Оливер, болезненно морщась.