Хроники Российской Саньясы Третий том Ведьмы и женщины-маги - Владислав Лебедько

Второй вопрос был о том, что для меня значит - женщина на пути...

Путь для меня - это постоянный поиск, поиск своей информации. Это как искать сокровище, для настоящего искателя сокровищ. Для него, само состояние поиска, это постоянное устремление, намерение найти и познать что там внутри, бывает важнее самого результата.

Человек на пути - это всегда устремление познать внутреннюю суть вещей и самого себя. Прекрасно сказано об этом в книге "Алхимик" - "Этот мир создан только для того, что бы через эту материальность мы познавали то, что является невидимым"

Прозреть Бога можно только через его дела, через этот материальный Мир. Человек попадает в определенное состояние, в резонанс с обыкновенными вещами: с холодильником и ковром, с одеждой и едой, с людьми, животными, растениями и через все он познает себя и Бога.

Я поняла это однажды, когда в разговоре со своим знакомым возник вопрос, сможет ли он починить будильник. Он ответил: "Я должен взять его руки, тогда пойму". До этого момента он не знает. Это и есть путь, когда человек находится во внутренней медитации, он не знает заранее. Он познает свой мир в процессе познания вещей.

Многие люди занимаются различными практиками, системами, медитациями и т.д. Они специально учатся поддерживать такое состояние сознания, при котором внешний мир смог бы влиться в них. Только для этого и придуманы все эти практики.

Если человек 10 - 15 лет занимался "эзотерическими практиками", а мир его так же узок как 10 лет назад, является ли это его путем? Пусть он уже профи , и голова ломиться от знаний. Это все пустое. А другой, - простой водопроводчик - дядя Ваня, а душа у него такая, как весь Мир. Может он и пьет оттого, что расширился, и не может понять, как можно жить в этом идиотском социуме.

Если у человека есть это совершенно особое состояние духовного озарения и раскрытия, кем бы он ни был, - значит, он на своем пути.

Но бывает и по-другому. Я знала людей, которые бросались в дикие проработки, накручивали совершено сумасшедшие ситуации, начинали заниматься боевыми искусствами и достигали невероятных высот, и только потому, что родились маленькими и хилыми. Так было всегда. Почитайте историю жизни Суворова или Наполеона.

Но вернемся к реальности. Человек на пути, мужчина это или женщина, выбрасывает все ненужное на помойку, расширяет свой внутренний мир, используя любую возможность. Возьмем, например ссору. Пиковая ситуация. Одни поругались и разошлись. А если в этой ситуации отбросить все свои амбиции и претензии, просто остановиться и сказать: "Ладно, я сделаю то, что ты просишь, поступлю, по-твоему". Мир сразу расшириться, вся негативная энергия трансформируется, а у второго, если это требование было "левое", его мир сужается. Он потерял свой шанс.

Если ты через отношения и делание постигаешь суть вещей и явлений, расширяешь свой мир - это и есть твой путь. И надо понимать, что специальные практики, даже если они расширяют тебя до бесконечности, не могут заменить реальный мир. Их надо воспринимать как вспомогательный элемент, который делает нашу обыденную жизнь более целостной, а восприятие более глубоким, объемным и чистым.

Если человек действительно настроен на постижение, самые простые бытовые вещи, например пылесос или приготовление обеда может стать для него открытием устройства Вселенной. ( Попробуйте, настройтесь, действительно, похоже.)

Обратимся теперь к миру ощущений. Чем, например, отличается проститутка от всех других женщин? Тем, что мужчина для нее - работа. Для нее нет в нем и в этом процессе ничего нового, не какого открытия. Она уже давно забыла, что такое чувствовать и переживать. Поэтому, ничего кроме физического совокупления и не происходи (правда и тут, как в любом правиле бывают исключения).

А что происходит с девственницей, которая первый раз ощущает прикосновение мужской энергетики? Для нее все открытие, плохое, хорошее, все равно - открытие. Этим они и отличаются.

Нормальная, здоровая женщина, если она любит своего мужчину, она каждый раз как девственница. Для нее каждый раз первый и единственный. Это как новый Мир - бесконечный и не познаваемый. Тогда это тоже путь.

Не надо будет делать вид, что ты Шакти и изучила все тонкости тантры и премудрости кама-сутры. Все и так будет на своем месте.

Вся наша жизнь - это своеобразная медитация, как для великих учителей, так и для работяги или домохозяйки. Главное, как к этому процессу относиться.

"Человек много лет занимался вегиторианством , а потом, в полной несознанке, пошел на рынок и украл кусок мяса. Сел, смотрит на мясо и плачет. Есть то нечем ".

Тот, кто ищет женщину, находит Бога...

«Женщина, если верить поэтам, порождает тот особый род жажды, который она сама не в состоянии утолить. Обладание женщиной есть обладание жизнью, бытием. Но ее красота не является ее абсолютной собственностью, так как не сама женщина посылает эту красоту в мир, поэтому и жажда, которую красота вызывает в мире, того же нечеловеческого свойства. Женщина, таким образом, порождает жажду, которую в состоянии удовлетворить лишь Бог... Ее функция в бытии - метафизическая провокация. Она провоцирует недовольство, неудовлетворенность собой, как неудовлетворенность данностью наличного бытия. Жажда обладания - это жажда слияния, обретения изначальной андрогинности. Соединиться с кем-либо или с чем-либо в Боге, значит, соединиться с утраченным и ускользающим бытием, и метафорически и фактически - налично данным субъекту в существе противоположного пола...

(В.Бондаренко «Край иной»)*

* Напечатано в журнале «Реальность и Субъект» 1998, том 2, №1

Открыв страничку и озаглавив ее «Тот, кто ищет женщину - находит Бога», я тут же вспомнил один свой рассказик, написанный почти двенадцать лет назад. Найдя его в папке со старыми бумагами и перечитав, я был удивлен и потрясен. В этом наивном рассказе, я предвосхитил в метафорической форме все то, что произошло со мной за время написания книги о женском Пути, о женском восприятии. Двенадцать лет назад я обозначил даже свой нынешний возраст - тридцать пять лет... В рассказе этом отражены очень многие - такие разные и противоречивые грани взаимоотношений с Женским, проникновения в Женское, страха перед Женским, соединения с Женским, - все то, что происходило со мной в очень концентрированном виде за последние девять месяцев, а, впрочем, за все эти двенадцать лет...

И, с одной стороны, с тех пор я стал совсем другим, а с другой - вроде бы ничего и не изменилось...

Назывался рассказик: «Душа»*. Я не вижу лучшего варианта для послесловия, чем его наивный романтический слог, который я и помещаю ниже, почти без исправлений...

* «Anima» – лат.

Посвящается Лене Л.

Апрель 1990 г.

Тихий апрельский вечер опускал на город длинные теплые тени... По дорожке, ведущей от улицы, через небольшой садик к домам, шли мужчина и женщина. Мужчина, лет тридцати пяти - это я. Я небрежно засунул руки в карманы куртки и был поглощен какими-то мыслями. Моя спутница, худенькая с длинным каштановыми волосами, обхватила обеими руками мою руку и шла, склонившись к моему плечу.

«Смотри!», - вдруг оживилась она, останавливаясь и наклоняясь к какому-то кустику, - «Уже листочки распускаются, ты разве не заметил?»

Она повернулась ко мне, лицо ее сияло детским восторгом и на щеках ее проступал румянец. Я ничего не ответил, только улыбнулся одними глазами и коротко поцеловал ее в горячие губы.

Около дома я остановился и, встретив ее удивленный взгляд, произнес:

«Ты иди. Я еще немного пройдусь».

Она обиженно пожала плечами, повернулась и зашла в дом. Я подошел к маленькой беседке и сел.

Простые слова о распускающихся листочках звучали уже однажды, двенадцать лет назад. В один из самых счастливых дней моей жизни они слетели с других губ...

... Ее звали Лена. В тот день мы были загородом, и по пути к лесному озеру она и заметила первые листочки. А тогда ничего не замечал, кроме своих мыслей. Впрочем, как и сейчас.

Мы сидели у озера и дурачились. Не помню, кому из нас пришла эта мысль: показать друг другу - каким она видит меня и какой я вижу ее. Мы были похожи на маленьких ребятишек, играющих в песочнице, глаза наши блестели, мы перебивали друг друга, торопясь показать: «А вот ты, вот такой, а еще - вот какой, а еще...» - «А зато ты...»

С удивлением и стыдом узнавал я свою нежность и заботу, свою растерянность и ревность, восторженность и жадность... И, всякий раз это был какой-то новый я. Один я любил Лену, любил бескорыстно и безумно, другой готов был растоптать и уничтожить, третий был холоден и недоступен... Так же неожиданно по-новому увидел я и Лену. И жила в ней та волшебная частичка, чье сияние невозможно было ослабить ничем, никакими другими чертами Лены. Ее. Только эту Лену любил я и только она любила меня, вернее, тоже не всего меня; и любовь эта была светлая и великая, но и краткая: когда нам удавалось вместе быть в этих своих состояниях, жить этими своими жизнями, то это и было счастье...