Том 1. Стихотворения 1908-1917 - Демьян Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1917
На заезжем дворе*
Калигула, твой конь в сенате.
Г. Р. Державин.«А, наше вам! Уже запарившись с утра? – Среди заезжего двораХавронья подошла к извозчичьей лошадке. – Ну как делишки? Все в порядке?» «Куда уж там! – вздохнул одер. – Всю холку сбил и спину стер… С рассвету до ночи в закладке.Заездили совсем. Подохну. Пропаду.На что уж стал похож? Иной в мои-то годы…» «Зато, пожалуй, по труду, Большие и доходы?»«Доходы? – Полились тут слезы у коня. – Ах, лучше б я на свете не жил. Надысь один седок меня, Считай, час битый проманежил, – Гнал во всю прыть, шумел, грозил:„Смотри ты у меня“. А вылез у сената, Полтинник сунул. Чем не плата?„На, – говорит, – подлец, да знай, кого возил“. Должно, сенатора… Особа.За что ж меня ругать? С чего такая злоба?Конь? Ну так что же: конь. Пример, кажись, не нов:Мне слышать довелось от рысаков соседних, Что кони тож не из последних.И случай был, что конь достиг больших чинов И заседал в сенате тоже.Да, чушка. Хоть оно хвалиться и не гоже, А все же…Да ты ведь не поймешь…. Сказать те не во гнев:Свинья – ну что свинья? Одна дорога – в хлев.А конь…» «Ну, брат, свиней ты уж оставь в покое, –Хавронья хрюкнула, – всяк знает: в наши дни…Да наклонись ты, шут. Ведь мы тут не одни.Я на ухо тебе сейчас скажу такое…Слышь… не свинья, а вепрь… Он малость мне сродни…А вот еще… о ней газеты так шумели…Живет – не нам чета: расперло с отрубей…»Конь фыркал: «Что ты врешь? Да ты в своем уме ли? Тьфу! Не поверю, хоть убей!..»
* * *Не договаривать, конечно, неудобно,«Секреты» чушкины я б изложил подробно,Когда бы все слыхал, но – я не виноват – Я на уши немного туговат.
Тофута Мудрый*
В далеком-предалеком царстве, В ненашем государстве, За тридевять земель Отсель,Средь подданных царя мудрейшего Тофуты Случилось что-то вроде смуты. «Разбой! – кричали все. – Грабеж!» Шли всюду суды-пересуды: Порядки, дескать, в царстве худы, Насилья много от вельмож! ОдначеХоть бунтовали все, но в общей суете Верх брали те, Кто посильней да побогаче: «Чем лезть нам, братцы, напролом,Нарядимте послов – Тофуте бить челом;Проведавши от них о нашей злой обиде, Царь нас рассудит в лучшем виде».Но – то ли сам дошел, то ль расхрабрясь от словВельможи главного, злодея Протоплута, Не допустил к себе послов Мудрейший царь Тофута.«Нелепо, – молвил он, – мне слушать их, занеВсе, что известно им, известно также мне. А ежли что мне неизвестно,О том им толковать подавно неуместно!»Но черный люд не сдал: боролся до конца,Пока не выкурил Тофуту из дворца.И что же? Не прошло, поверите ль, минуты,Как власть, отбитую народом у Тофуты,Присвоили себе все те же богачи,Да так скрутили всех, хоть караул кричи,У бедных стали так выматывать все жилы, Как «не запомнят старожилы». Пошел в народе разговор: «Попали мы впросак!» «Того ль душа хотела?» «Эх, не доделали мы дела!»«От богачей-то нам, гляди, какой разор!» Потолковали, Погоревали И богачей смели, как сор. Жизнь сразу вышла на простор! Я в этом царстве жил недавно. И до чего живут там славно, На свой особенный манер!Как это все у них устроено на местеИ с применением каких геройских мер,Вы этого всего нагляднейший примерВ Коммунистическом найдете манифесте.
«Мест больше нет»[11]*
Что Николай «лишился места»,Мы знали все без манифеста,Но все ж, чтоб не было неясности,Предать необходимо гласностиДля «кандидатов» всех ответ,Что «места» тоже больше нет.
«„Власть“ тосковала по „твердыне“…»*
«Твердыня власти роковой».
А. С. Пушкин (о Петропавловской крепости).«Власть» тосковала по «твердыне»,«Твердыня» плакала по «власти».К довольству общему, – отнынеВ одно слилися обе части.Всяк справедливостью утешен:«Власть» в подходящей обстановке.Какое зрелище: повешенПалач на собственной веревке!
Сваха*
(Монархическая)«Раскрасавица ты, моя райская птаха! –Улещала молодку Лукерьюшку сваха. –И откуда набралась ты вольного духу? Вот послушай старуху! Все добра вить тебе я желаю: Воротись к своему Миколаю! Повинися: „Сошла, мол, с ума, – И невесть, мол, с чего колобродила!“ Где же видано, а? чтобы баба сама Вдруг собой верховодила? –Заскрипела старуха опять, в угол глядя: –Миколаев не люб тебе Дядя?Али братец его Михаил Молодаечке мил? Не? Не вышел, пожалуй, он рылом. Ну, сойдися с Кириллом! Не? Постой, что я, старая, тут надурила! Нету краше на свете, чем брат у Кирилла,Сущий мед, мармелад, барбарис,Как? Не люб и Борис?Вот изволь на тебя угадай-ка.Разыскалась, гляди ты, какая княжна.Да какого ж тебе еще надо рожна, Молодайка?» Молодайка старухе ответила, Что ответила – сваха не сметила. Но, очухавшись кой-как за дверью, Баба долго бранила Лукерью: «Угостила… А я ей желала добра!.. Как еще не сломала ребра!»
Господам клеветникам из буржуазных газет*
Лишась последнего стыда,Старайтесь, господа! Старайтесь, господа!Вы, дескать, хороши, а мы куда как худы.Пытайтесь нас разить предательской рукой.Пусть позавидуют умелости такойНас предававшие – еще до вас – Иуды.Те предавали нас за мелочь, за гроши,Ведя на нас со всех сторон охоту.Но вы… вы опытней! Большие барышиВас ждут за гнусную работу!
Свое*
«Земляк!.. Слышь? А земляк! –Кричал Сурку Хомяк. –С чего ты мечешься день целый, Как ошалелый:Туда-сюда, туда-сюда…Как будто за тобой погоня?»«Ой, – засвистал Сурок, – тут верная беда.Ведь мужики-то…» «Ну?» «Вот нукнешь, чертов соня,Когда кругом начнут помещиков палить!»«Помещиков? И пусть! Тебе ж чего скулить?» «Окстись! Начнут панами, А кончат нами!» «Постой. У бар и мужиков, Я чай, война спокон веков. Отцы их грызлися и деды. А нам за что терпеть-то беды?» «За что? Видали дурака?! – Накинулся Сурок на Хомяка. – Да мы-то что ж для мужика?Друзья-приятели?.. Чай, те же дармоеды!»
* * *Всю речь я собственно, друзья, к чему веду?Сурок предчувствовал помещичью беду И бил не попусту тревогу: Кой-что случилось, слава богу! Но дни теперь уже не те,Чтоб снова прибегать к разгрому и поджогу Пришлося сельской бедноте.Слов нет, помещики – зловреднейшее племя.Однакож гнезда их палить – прошло уж времяВсем ясно: кончено их барское житье.И мужикам не грех план изменить бы малость Чтоб не брала их после жалость. Что изничтожили… свое!
«Петельки»*
