Подпоручик из Варшавы (СИ) - "Рыжий"

Глава 24. Сыщики идут по следу.

Швейцар ждал меня с нетерпением – шутка ли, две сотни франков пообещали, и делать практически ничего не нужно. И что немаловажно – аванс дали неплохой, аж в сотню франков. Уверен, что этот служитель "двери и чемодана" задумывается о том, как бы ещё мне помочь, чтобы срубить ещё сотню-другую франков. А что, клиент - вот он! Да и платит нормально.

А я? А что я? Для меня же главное – результат: рядом с Николаем Евгеньевичем стоял молодой долговязый паренёк, который, как видно, и был тем самым Франсуа, который работал вчера.

-Вечер добрый, господа! – Кивком поздоровался я, после чего пожал обоим мужчинам руки. – Николай Евгеньевич, я смотрю, удалось что-то узнать?

-Здравствуй, Ваня! Всё будет зависеть от твоей готовности заплатить за информацию. Так сказал Франсуа. – «обозначил позицию на переговорах» швейцар. Француз же, услышав своё имя, быстро закивал.

Необходимость оплатить информацию капитан Врубель одобрил, и, что характерно, даже ещё денег подкинул из своего портмоне. Неизвестно, конечно, как он их проведёт по своим фондам, но меня это не интересует. Спишет, наверное, в графу «оперативные расходы» и забудет – судя по его любви к женщинам, контрразведчик знает, как нужно списывать деньги так, чтобы к этому не могли придраться проверки.

-Платить я готов. – Согласился я, и, неуловимым движением вынул из кармана несколько купюр номиналом по двадцать франков каждая. – Всё зависит от ценности полученных сведений.

Николай Евгеньевич выстроил витиеватую фразу, переводя сказанное мной, после чего что-то коротко бросил этот француз – Франсуа. Обратный перевод был выполнен максимально просто и лаконично, всего тремя словами:

-Он хочет аванс.

Я задумался на несколько секунд, после чего улыбнулся, и вновь достал из кармана деньги. Отделив одну купюру в двадцать франков, протянул её французу. Тот склонил голову и быстро-быстро заговорил, Николай Евгеньевич же сразу начал переводить:

-Он видел описываемую вами девушку с молодым офицером. Не французом. Она вышла из машины такси вон там. – Махнув рукой, француз показал место, где я расстался с Терезой в тот день. – После чего такси с офицером уехало, а девушка направилась в мою сторону.

Француз замолчал, но выразительно посмотрел на карман, где у меня лежали деньги. Что же, всё понятно – хочет ещё денег, проклятый лягушатник.

Стоило носителю языка Дюма получить очередную купюру, как он запел соловьём:

-Девушка направилась ко входу. Очень красивая девушка. Ей, наверное, не было и двадцати лет. Но до дверей она не дошла. Её окликнул невысокий мужчина. По тому, как она с ним общалась, мне показалось, что она его знала, но не была рада этой встречи. Они поговорили о чём-то, после чего подъехала большая чёрная машина «мерседес», из неё вышли двое молодых мужчин, и они все вчетвером сели в этот автомобиль и укатили…

Ненадолго наступила тишина. Француз ждал, что же я ему скажу, а ваш покорный слуга «переваривал» полученную информацию. По всему выходило, что людей, которые забрали Терезу, она знала, но вот встрече с ними девушка была не рада. Следовательно – нужно искать «мерседес» и его владельцев. Вот только сколько в Париже подходящих автомобилей – одному богу известно…

Истолковав моё молчание по-своему, француз вновь заговорил:

-Если бы месье вошёл в моё положение, я бы мог вспомнить автомобильный номер нужной вам машины. Я его хорошо рассмотрел и даже записал.

Я в очередной раз достал деньги и протянул их французу. В ответ тот извлёк из кармана маленький блокнотик с отрывными листами, выдернул из него страничку и протянул её мне. На ней был нарисован «трёхлистный» значок «мерседеса», а чуть в сторонке был написан номер: «3186-KJ9».

Обещанные деньги получил и русский эмигрант-швейцар, из-за чего расплылся в широченной улыбке, после чего тут же осведомился, может ли он мне ещё чем-нибудь помочь.

-Оставь мне свои координаты. Если будет какая работёнка – подскажу.

Стоит ли говорить, что со швейцаром мы расстались если не лучшими друзьями, то как минимум оказались довольны друг другом? Да и Француз в накладе не остался – пролопотал что-то на своём, лягушачьем, после чего мы и разошлись: Франсуа остался у своих дверей, Николай Евгеньевич отправился по своим делам, ну а я двинул в номер капитана Врубеля, чтобы доложиться ему.

Как истинный джентльмен, я четыре раза постучал в дверь номера, прежде чем потянуть ручку на себя. Как оказалось, предосторожности мною были приняты не зря – стоило мне открыть дверь и войти внутрь, как передо мной предстала картина под названием «застуканные любовники». Во всяком случае на незакрытой воротником белой французской рубашки шее капитана красовались несколько «попаданий» нежных французских губ, сам контрразведчик стоял со спущенными штанами, а из-за его фигуры были видны идущие откуда-то со стола ноги в телесного цвета чулках.

Ради приличия, чтобы не смущать незнакомку, я отвернулся и стал делать вид, что рассматриваю потолок, хотя не скрою – мне было любопытно, кого «подцепил» старший по званию товарищ.

Через некоторое время сия загадка была мной раскрыта – я всё-таки узнал, кто спешно пытался привести себя в порядок и прошмыгнул практически незаметно в ванную комнату. Это оказалась та самая миловидная блондиночка-администратор, которую я видел сегодня днём.

Что ж – стоит отметить, что губа у пана капитана не дура… За полдня подцепить девушку в незнакомом месте и провести её в номер для продолжения знакомства – на это не все способны, тем более, судя по закрытой бутылке шампанского на небольшом журнальном столике, алкоголь контрразведчик не использовал.

Нет, в моём времени умельцы разные бывали – и много хороших девчонок страдали от знакомства с такими парнями и мужчинами. Но тут стоит сказать, что нужно иметь голову на плечах и уметь пользоваться мозгами, которые в эту голову заложены от рождения. Поэтому никого и никогда осуждать по причине того, что кто-то с кем-то переспал один раз и забыл – я не буду. Не бог я и не судья – чтобы судить.

Поэтому и закрою тему. В любом случае – повезло капитану с даром. Да и в его службе, наверное, помогает.

Подождав несколько минут, когда девушка поцелует на прощание Врубеля и что-то скажет по-своему, уже не только по-французски, но, судя по глазам, уже и по-влюблённому, и, наконец, уйдёт, приняв вид «гордый и независимый», я поёжился от холодного взгляда контрразведчика, которому я только что обломал «всю малину».

-Надеюсь, ты, Домбровский, имел очень веский повод, чтобы испортить мне всё сейчас? Иначе я самолично тебя придушу! – Негромко проговорил он по-польски.

-Надеюсь, информация о том, на каком автомобиле увезли похищенную Терезу стоит того, чтобы меня не убивали? – Подняв руки, спросил я. – И вообще, стоило дверь на замок закрывать!

По изменившемуся взгляду контрразведчика я понял, что несмотря на все его «похождения», служба для пана капитана Врубеля превыше всего. Офицер контрразведки всегда, независимо от страны происхождения как охотничий пёс, которому стоит только почувствовать запах дичи, как он тут же принимает стойку и готовится схватить цель. Ну или он рассчитывает на хорошее вознаграждение, и, тогда выше описываемое сравнение стоит возвести в квадрат, а то и сразу в куб. Неспроста же говорят в моём времени – «деньги решают всё».

-Давай, не томи уже и по существу! – Тут же, забыв про свои угрозы, пришёл капитан к делу.

-Есть марка и номер машины. – Достал я из кармана куртки вырванный из блокнота листок.

Капитан тут же выхватил его у меня из рук, несколько секунд посверлил его взглядом, после чего прочёл номер вслух:

-Тридцать один восемьдесят шесть… Ка… Йот… Девять… Хм… - Почесав затылок, контрразведчик ненадолго задумался, после чего, наконец, выдал вердикт:

-Это Марнские номера.

-Едем? – Тут же спросил я.

-Да. Но не сейчас. Через полтора часа. Нужно подготовиться к поездке. Номера-то Марнского департамента, вот только в каком городе находится владелец машины, нам неизвестно.