Будущего.net - Вячеслав Шалыгин

— Заходи в вагон. Спросил, на чем эти дрезины ездят. Электричества-то нет. Говорит, на соляре.

— Это что?

Ефимыч пожал плечами и плюхнулся на сиденье.

— Это горючее для дизеля, неучи. — Рядом с Володей села Анна. — Привет.

— Снова в сборе! — радостно резюмировал Ефимыч. — Эх, сейчас бы врезать граммов по сто за встречу! Все равно не меньше часа трястись.

— Куда?

— В кудыкину нору. — Бородач усмехнулся. — Тут недалеко. Специальная секретная зона Гольцово. Там такие чудеса под землей устроены… Раньше биологическое оружие делали. Потом под другие задачи помещения приспособили, еще более глобальные. Короче, сам увидишь.

Двери закрылись, освещение вагона потускнело, и поезд плавно нырнул в тоннель. Ломать голову над загадками полигонного мироустройства больше не было сил. Можно было попытаться наладить наконец-то нормальные отношения с Анной, но «соляры» не осталось даже на это. Так сильно лейтенант не уставал со времен «карантина» в Академии юстиции. Там инструкторы изматывали молодых курсантов примерно до такого же состояния. Примерно. Отличие нынешнего испытания заключалось в том, что Володя не знал, ради чего ему ниспосланы все эти «тяготы и лишения службы». Что мог он исправить в этом гибнущем мире, если ничего толком не делал? Просто болтался, как спортивная медаль на шее у Ефимыча, и упорно пытался выжить. Новак прояснит? Новак… Сволочь он, этот профессор. Заманил… вслепую… и экспериментирует, не спрашивая согласия… А вообще, нечисто тут что-то. Опальный ученый, который уже два года как скрывается в Черном, запускает высокобюджетную игру на первоклассном полигоне. Без особого покровителя и материальной поддержки так не развернешься… Флотская контрразведка и энтузиасты-северяне не в счет… Тут должна быть целая организация. А у нее серьезная финансовая база и разветвленная агентурная сеть… Серьезная, богатая, разветвленная… Уж кому, как не лейтенанту СЭБа это знать? Значит, собака глубже зарыта… и, наверное, не одна… Не одна…

Волк уронил голову на грудь и провалился в глубокий сон.

Варвара — Центру:

Аварийная сеть. Поиск сервера. Тестовый сигнал. Центр — Варваре: Сервер не найден.

— Хочешь взглянуть? — Ефимыч уступил место за пультом видеосистемы. — Подключено к перископу. Иначе не получается, слишком уж наверху фон серьезный, телекамеры отказывают.

— Разве они не защищены? — Волк взглянул на экран.

— Свинцовые кожухи, тяжелые стекла, — бородач кивнул, — но это все детские игры. Четверо суток полыхало, теперь вроде все погасло, но радиация-то осталась. А дыму и пепла… сплошная пелена!

— И на что в таком случае смотреть?

На экране клубилось серое нечто. Дым или туман. Периодически мелькали какие-то белесые хлопья. Вряд ли снег, хоть и называлось происходящее на поверхности «ядерной зимой». Скорее это были хлопья пепла. Свет сквозь все это безобразие просачивался с огромным трудом. Перископ был поднят на высоту пяти метров над землей, но освещенность все равно оставляла желать… Серая зимняя ночь.

— На это. Чтоб иллюзий не осталось. Неделю назад прямо был лес, чуть левее спальный район. Пять десятков домов в десять-двенадцать этажей каждый. Справа стоял научный центр…

— Не видно ни черта. Может, они и сейчас там стоят.

— А ты радар включи. Хотя нет, лучше эхолокатор. Видишь чего?

— Руины слева и справа, а впереди… пусто. До самого горизонта. Только холмы.

— Это пепел. Горы пепла. Даже головешек от деревьев не осталось… Такие дела…

Ефимыч уселся за стол и плеснул себе водки. Для защиты от радиации, как он сам говорил. Володя предпочитал штатную защиту — таблетки-радиапротекторы. За неделю, прошедшую с момента катастрофы, эти пилюли прочно вошли в рацион обитателей убежища. И, похоже, надолго. А что делать, если в игре «приемлем летальный исход»?

Бункер, в котором, кроме троицы «игроков», укрылись еще несколько сотен человек, не был государственным, и по каналам правительственной связи в его штаб никакой информации не поступало, однако обитатели убежища знали все основные новости. Тем более что было их немного. Если точнее — две. Первая: «жахнули» все. Вторая: по всей планете выжило меньше десяти процентов населения. Пока. Сколько умрет в скором времени от лучевой болезни, вопрос несложный: примерно половина. Сколько сохранит способность иметь здоровых детей — еще проще ответить: сотая часть от оставшихся. За какое время они смогут восстановить цивилизацию? Три человека в бункере могли уверенно ответить: за сто лет, но при условии, что все пойдет как по маслу. Вернее, как написано в учебниках «Мегаполиса». Но прежде чем возникнет новый мир, предстоят долгие годы преодоления противоречий и взаимного недоверия, а затем строительства и развития принципиально нового государства. А еще раньше, буквально в первый год после катастрофы, будет этап активной борьбы за место под солнцем. Причем в самом прямом смысле. За право обитать там, где светило хоть изредка выглядывает из-за туч, радиоактивный фон позволяет прожить хотя бы пять десятков лет и не идут отравленные дожди.

В учебниках этот этап имел другое обоснование, но важен был принцип. Там борьба за относительно «чистые» территории подавалась как обычный миссионерский поход новозеландского флота с целью обратить в новую религию весь мир: от Буэнос-Айреса до Киншасы и от Сиднея до Таити. В религию «Мегаполиса» — единого государства, всеобщего мыслепространства и процветания. Получилось, конечно, не очень гладко. Пострелять пришлось вволю, но все это преподносилось как издержки просвещения.

И никакой ядерной войны накануне. Север был радиоактивен еще с тех времен, когда вымерли динозавры. На острова в Арктике рухнул урановый метеорит, и полушарие пришло в негодность. Такова была версия «Мегаполиса», и никто в ее правдивости особо не сомневался. Разве что «мэниаки» да вечно голодные журналисты нелегальных газетенок…

— О чем кино? — В аппаратную вошла Анна.

— Мир дикой природы северных континентов. — Ефимыч отсалютовал ей стаканом. — Выпьешь?

— Меня и без этого постоянно мутит.

— Да-а? — Бородач многозначительно скривился. — А соленрго не хочется?

— Ой, только, пожалуйста, без этих тупых шуточек. Собирайтесь. Мы в списке пассажиров следующего рейса.

— Кого ты соблазнила? — Ефимыч удивленно округлил глаза.

— Неважно. — Девушка покосилась на Волка.

Тот постарался пропустить последние две фразы мимо ушей. Это у него почти получилось. Фигуры речи — какой с них спрос? И все же укол ревности был.

— Это не опасно?

— Конечно, опасно. Но пилоты обещают взлететь очень быстро. К тому же самолет оснащен дополнительной противорадиационной защитой, а пассажирам выдаются спецкостюмы. Выживем.

— Нам с тобой по свинцовому гульфику выдадут, а Нюре — пояс верности и бандаж из того же материала. — Ефимыч рассмеялся. — Ну что, на посошок?

— Некогда. — Анна открыла дверь. — Вылет через полчаса. Идите, вещи собирайте.

— Какие вещи? — Бородач встал, поправил «разгрузку» с запасными магазинами в кармашках, повесил на плечо «винторез» и взял со стола бутылку. — Я готов.

Волк вынул из-под стола вещмешок с мелочами вроде аптечки, патронов, гранат, противогаза и запасного комплекта униформы. Затем снял со спинки стула ремень с кобурой — подарок Ефимыча — и застегнул его на поясе.

— Я тоже.

— Тогда за мной…

Они уже входили в подземный ангар, когда к штатному неоновому освещению добавились сполохи красных аварийных ламп, и противно закрякала сигнализация.

— Внимание, угроза нападения! — торжественно заявил невидимый дежурный. — Опасность первой степени. Противник у шестого выхода. Всем группам быстрого реагирования прибыть в сектор шесть. Повторяю…

Первая степень означала угрозу реального взлома дверей. Причем не каких-нибудь, а самых широких. Шестым выходом именовались ворота ангара. Того самого, в который сейчас вошли «игроки». В общем, улетели… Чтоб он провалился, этот противник и дурацкие игровые правила, требующие на каждом уровне совершать какой-нибудь подвиг!

— Кто там может быть? — удивился Ефимыч, снимая с плеча «винторез». — Там же такой фон, что за час пятьсот рентген можно хапнуть. Никак не меньше. Даже если в танке ехать.

— Эй, пассажиры, вы летите или нет? — Из самолета выглянул одетый в скафандр пилот.

— Летим! — Анна помахала ему рукой и улыбнулась.

Волков скрипнул зубами.

— Ну так пожалте на борт! Вам еще скафандры надевать, а до вылета двадцать минут.

— А как же эти? — Ефимыч указал толстым стволом винтовки на ворота.

— Два десятка полудохлых нацистов. — Пилот усмехнулся. — Как живы до сих пор — непонятно, но и это ненадолго. У них и оружия-то нормального нет.