Дар божий. Соперницы - Ольга Дрёмова

«Интересно, почему так волновалась Маришка? — вдруг ни с того ни с сего подумал Лев. — Через неделю я уже буду дома. Надо им сегодня позвонить, разузнать, как они там, только бы не перепутать, в какую сторону нужно сдвигать время, а то испугаю их среди ночи».

Автоматически взглянув на часы, он увидел, что секундная стрелка стоит на месте.

— Что за дела? — изумлённо прошептал он. Ещё ни разу за десять лет, что часы были у него на руке, не было такого, чтобы они остановились.

Постучав ногтем по стеклу циферблата, он тряхнул для верности рукой, ожидая, что часы пойдут, но они стояли на месте, как и прежде, уцепившись обеими стрелками за самый верх — цифру двенадцать.

— Королевское научное общество Канады, Национальный научно-исследовательский совет, Научно-исследовательский институт атомной энергии Канады, Геологическая служба Канады и другие научные учреждения…

Странно, вроде бы ни обо что их не ударял, в воду они не попадали, хотя они же противоударные…

— Национальная научная библиотека, Публичная библиотека, Национальная библиотека. Из музеев наиболее интересным является Национальный музей Канады, включающий Национальный музей естественных наук…

— Похоже, у них тут всё национальное, — не унимался сосед с кресла впереди, — достукаются, у нас в семнадцатом году тоже было всё национальным, и к чему приплыли?

— …также Канадский военный музей, Национальный музей науки и техники, Национальная галерея Канады, широко и полностью освещающая канадское и европейское искусство, Национальный музей человека и Национальный музей авиации.

Экскурсовод остановилась и, взглянув на часы, произнесла:

— На этом наша экскурсия завершена. Вы находитесь около центрального торгового комплекса Оттавы, где расположены павильоны ведущих фирм страны. Автобус будет ждать вас на площадке за универмагом, ровно через два часа, в пятнадцать ноль-ноль, отправится обратно к вашей гостинице. Я прошу не опаздывать. Всем опоздавшим придётся добираться до гостиницы самостоятельно. Желаем приятного отдыха.

Заученным жестом женщина улыбнулась всем и одновременно никому и, отложив микрофон в сторону, стала что-то искать в сумочке.

Поблагодарив экскурсовода за интересный рассказ, Вороновский спустился по автобусным ступенькам и оказался на улице, почти у самых дверей стильного здания из стекла и металла. Два часа свободного времени у него было на то, чтобы выбрать мальчишкам подарки и позвонить Маришке. Жалко, часы встали, придётся ориентироваться на те, что будут в здании универмага, а то, оторвавшись от группы, недолго угодить в какую-нибудь историю. Ещё раз, отдёрнув рукав пиджака, Лев глянул на наручные часы и с изумлением заметил, что секундная стрелка движется в обратную сторону.

— А говорят, нельзя повернуть время вспять, — недовольно качнул головой он и, одёрнув рукав, вошёл в здание торгового центра.

Массивная стеклянная дверь магазина сделала полукруг, плавно повернувшись вокруг своей оси и подтолкнув Вороновского в спину. Шагнув вперёд, он оказался в незнакомом городе.

Торговые палатки и павильончики разбегались ровными полосками рядов, уходящих так далеко, что казалось, этим улочкам нет конца. Звук человеческих голосов сливался в один неумолчный гул, временами перекрывающий лёгкую незатейливую мелодию, звучащую из динамиков. Несмотря на то что за день здесь проходили многие тысячи остреньких шпилечек и весомых квадратных каблуков, поверхность мраморных плит пола блестела, словно нетронутая гладь ледяного рождественского катка. Каскады фонтанов, расцвеченных в разные цвета, подчёркивали сочную зелень пальм и остролистов. Бесшумные лифты с прозрачными стенами плавно курсировали вверх и вниз; пахло корицей, ванилью и чем-то ещё — неуловимым, но очень знакомым.

— Ничего себе магазинчик! — искренне поразился Вороновский, оглядываясь по сторонам. — И на всё это нам дали два часа? Да здесь два года можно ходить, и в одном месте так и не появиться дважды. Я знаю, что нужно мне купить в этом торговом Вавилоне в первую очередь, — компас!

Входящий поток подхватил Льва и вместе со всеми прочими откинул далеко вправо, к центральному фонтану. По-видимому, на этом пятачке разворачивалось что-то интересное, потому что он был окружён плотной толпой праздношатающихся любопытных зевак.

Маленькие покупатели, сидя на папиных плечах высоко над землёй, заливисто смеялись, восхищённо показывая на что-то пальцами. Публика постарше старательно вытягивала шеи. Было видно, что и она переполнена эмоциями, но, в отличие от малышей, не обременённых комплексами и условностями взрослой жизни, старалась вести себя сдержанно, как и подобало солидным тётенькам и дяденькам.

Вороновский, заинтригованный сверх меры, постарался протиснуться ближе, но плотная людская толпа расступаться не желала, и поэтому Льву ничего не оставалось, как последовать примеру многих, вставших на мраморный выступ с торца фонтана.

Поднявшись наверх, Лев увидел, что фонтанчик занимает не всю поверхность огромного мраморного круга, струи воды били только в центре, образуя подобие бурлящего горного гейзера. У самого края была почти ровная водная гладь, переливающаяся через края чаши, а между ними широкой полосой, возвышающейся сантиметров на сорок над водой, бежала серпантином железная дорога.

Пузатый красный паровозик тащил на себе целый состав из семи вагонов, подрагивая на каждом повороте и истошно гудя каждый раз, попадая в тёмный горный тоннель. Он был почти живым и, устав, каждый раз замедлял ход на крутом подъёме, выпуская от усердия клубы густого чёрного дыма. Прозрачные горные озёра сменялись изумрудной зеленью перелесков; станции, шлагбаумы, тоннели — всё было настоящим, реальным, только очень маленьким. Паровозик и вагончики, каждый длиной с ладошку, были прорисованы настолько чётко и старательно, что не составляло никакого труда разглядеть все детали, даже серебряные шурупчики на дверках и прямоугольное зеркальце машиниста.

Глядя на это великолепие, Лев почувствовал себя маленьким мальчиком, попавшим в сказочный мир, и ему очень захотелось вернуться на много лет назад, в своё детство. Тогда не было таких игрушек, о таких вещах в те страшные послевоенные годы не то что не мечтали, даже и не слышали. Они с отцом строили свою дорогу, где рельсы клеились из спичек, а паровозик, выструганный из дерева, приезжал на станцию, склеенную из огромных спичечных коробок. Выкрашенная зелёнкой вата заменяла деревья, палочки для счёта гордо назывались шлагбаумом. Паровозик приходилось двигать рукой с огромной осторожностью, потому что спичечные рельсы могли в любой момент разлететься на отдельные кусочки.