Мандалорский доспех - К. Джетер

Голова пухла от водоворота разных мыслей, даже заныли виски. Если ему суждено быть убитым на Циркумторе, пусть сначала ему все объяснят. Зукусс очень на это надеялся. А еще он начинал сомневаться в решении стать охотником за головами.

- Полагаю, - прорычал Босск, - скоро выясним. Таким образом или иным.

- Наверное…

Остальные члены команды ждали возле машины. Зукусс кивнул в их сторону.

- Нам лучше поторопиться.

Он даже сумел заставить себя сделать шаг.

Челнок только-только поднялся на репульсационных двигателях и заскользил к увенчанным шпилями постройкам, а Зукуссу было откровение. Его впихнули кудато на заднее сиденье, где он забился в уголок и стал грустно разглядывать искаженное отражение собственной дыхательной маски и болтающихся воздуховодных трубок в темном металле бессильной лазерной пушки Д'хархана, И тут его посетила гениальная мысль. О том, что не имеет значения, будут они вооружены или нет. Какие бы события ни ожидали охотников, кто бы из них ни погиб, кто бы ни остался в живых - все случится вне зависимости от того, будут они готовы к тому или нет.

Потому что на самом деле готов из них будет только один. Зукусс посмотрел на Бобу Фетта, который сидел на переднем сиденье. Если кто-то и выживет в передряге, это будет именно он.

И мысль эта ганда не осчастливила.

Жиета улыбался так, словно вознамерился разорвать свою плоскую физиономию пополам.

- Ну, наконец-то! - механические крабьи лапки восторженно всплеснули. - Вот теперь вы в полной мере и по достоинству сумеете оценить наше гостеприимство!

- Нам не до веселья, - сказал Боба Фетт, стоявший во главе охотничьей партии, которая настороженно оглядывалась по сторонам.

- Мы по делу. Буду благодарен, если ты перестанешь отвлекаться.

- Все в свое время, мой дорогой Фетт!

Объемистый цилиндр развернулся к дальней стене зала. Там высокая сводчатая ажурная крыша выпячивалась куполом.

- Ты так отказываешь себе в наслаждениях, - укоризненно проговорил Жиета. - И в усладе плоти, которым я предлагаю предаться сейчас… Ничего-то ты не хочешь. Вот даже о прошлом не желаешь вспоминать, а нам так было весело…

По левую руку охотника в мандалорских доспехах стоял ИГ-88, по правую - коротышка Зукусс; дроид методично и тщательно сканировал помещение, ганд нервно озирался, и вид у него при этом был такой, словно охотничек ожидал, что на него сейчас набросятся все, включая собственных коллег. Медлительный и неуклюжий Д'хархан высился позади. Босск таким образом оказался в кольце.

- Прошлое ушло, - философски заметил Боба Фетт. - Если не для тебя, то для меня - точно.

Обрюзгшее лицо хатта, обрамленное хромированным воротником плавающего на антигравитационной подушке цилиндра, вызывало у охотника холодное отвращение.

- Знаешь, меня всегда занимал один занятный вопрос, - Жиета запустил металлическую клешню в складки кожи и принялся ожесточенно скрестись. - Сколько вообще можно забыть? Надеюсь, ты извинишь мне философские отвлечения, я же знаю, как ты нетерпелив, но иногда я думаю, что ничего невозможно забыть. Воспоминания хоронятся либо под самой поверхностью, либо глубже и только ждут воскрешения, чтобы вновь появиться на свет и завладеть нами.

Боба Фетт не стал отвлекаться на языковые красоты, четко высчитав значение слов собеседника. Панцирник намекал, что не собирался предавать забвению и про-нанесенное оскорбление. Он только и делал, что твердил о своей обиде. Стало быть, похоронил он ее не так уж и глубоко. Если вообще похоронил, учитывая спектакль с их прибытием на Циркумтору. Хатта распирало от жажды мести.

Ладно, еще один пункт, который придется учесть в своих действиях. Каждый строит свой собственный план.

Интересно, а был ли в словах Жиеты иной смысл? Воскрешение… вновь выйти на свет… За темным визором шлема не видно направление взгляда, но Фетт сейчас смотрел прямо в затуманенные, полуприкрытые тяжелыми веками глаза хатта.

Когда. играешь в игры со смертью, всегда существует возможность, что соперник опережает тебя на один ход. А проигрыш всегда означает гибель, уничтожение, смерть. Фетт запомнил это правило еще в детстве, получив наглядный урок на Геонозисе. Охотник разглядывал физиономию хатта в поисках хоть крошечного намека. Если он узнал… если выяснил, что произошло здесь в прошлом… Тогда игра уже проиграна; ходов не осталось, можно лишь одним махом смести фигурки с доски. Включая себя самого и охотников, которых он привел вместе с собой. И еще кое-кого…

Что бы ни случилось, решил Боба Фетт, глядя Жиете прямо в глаза. Что бы ни произошло, ты уйдешь вместе со мной.

- Ну да ладно! - летающий цилиндр, внутри которого сидел хатт, медленно накренился, чтобы металлическая лапка могла указать в центр зала. - Как ты столь категорично напомнил мне, твой визит - увы - деловой. Что ж, пойдем со мной, с тобой и твоими спутниками жаждут встретиться остальные.

- Иди вперед, - приказал Боба Фетт. - Они - твоя родня, не моя.

Несколько лет назад он охотился за весьма ценной Добычей на захолустной планете, где доминирующей формой дальних перевозок были медленные громоздкие дирижабли, наполненные гелием и какими-то другими легкими газами. Небо над той планетой было забито этими кораблями, похожими на продолговатые серебристые луны, а под брюхом у них болтались грузовые гондолы и кабины для экипажа и пассажиров. Именно то небо вспоминал сейчас Боба Фетт, глядя на просторный зал Циркумторы. Только в отличие от дирижаблей цилиндры панцирников то и дело сталкивались друг с другом без особой грации и элегантности. Торчащие из них головы обитателей напоминали комки некоей неприятной субстанции. Некоторые хатты были явно моложе Жиеты, их крупные глаза горели от алчности, узкие ноздри трепетали, втягивая запахи, которые только дразнили их аппетит. Цилиндры молодых были меньше размером. Насколько Фетт знал, панцирники устраивали роскошные вечеринки по случаю переселения из одного цилиндра в другой.

Искусственные внешние скелеты были оснащены антигравитационными подъемниками, так что размер их не ограничивался гравитацией - только жадностью обитателя, только размером добычи, которую он захапал и засунул в свою безгубую пасть. Если судить по Жиете, то он где-то посередине; в зале присутствовали другие, много старше, и рядом с ними Жиета казался ДИ-истребителем возле "звездного разрушителя". Этим даже пришлось вживить в плоть специальные крючки, на которых крепилась прочная тонкая сетка из драгоценных металлов, иначе их лица, заплывшие жиром, растеклись бы подобно медузе, выброшенной из воды на берег.

Самый крупный цилиндр величественно развернулся к приближающимся охотникам, напоминая межзвездный пассажирский лайнер, маневрирующий среди прочей мелочи для стыковки с внепланетным терминалом.

- Я начинаю уставать, Жиета, - громыхнуло из гигантской пасти; в желтоватых слезящихся глазах полыхала злость. - Ты заставляешь нас ждать, и ради чего? Некоторые из нас, может, по-прежнему испытывают интерес, но только не я.

Жиета прытко рванулся вперед, суча крабьими лапками.

- Терпение будет вознаграждено, ваша значительность. Наши… гх-м!.. гости наконец-то прибыли. Церемония вот-вот начнется, в любую минуту.

- Церемония?!! - взревел Босск. - О какой еще церемонии ты тут лепечешь? Мы пришли по делу!

- Конечно-конечно… ваш предводитель уже мне напоминал, - Жиета широко улыбнулся трандошану. - Ваше терпение тоже заслужит награду, уверяю вас.

Лапки-протезы сделали неопределенный жест, им не хватало размаха, чтобы эффектным жестом охватить сразу всех присутствующих.

- Но вы проделали такой долгий путь, все вы, - Жиета опять щелкнул клешнями. - И путь ваш пролегал по самым пустым и самым прибыльным, если вы меня понимаете, секторам Галактики. Мне ненавистна мысль о том, что вы покинете нас после того, как наше дело будет улажено, и станете рассказывать жителям всех обитаемых планет, что панцирники дурно воспитаны и плохо встречают гостей. Пострадает наша репутация! Нас считают гостеприимными, верно? Что скажет наш двоюродный брат Джабба, например, если услышит, что мы не насытили аппетитов…

- Мы не голодны, - оборвал его излияния Боба Фетт. - Во всех смыслах.

- Ах, но я-то думаю иначе, мой драгоценный! Эту трапезу я готовил долгое время, очень долгое время. С твоего последнего визита на Циркумтору, когда дела шли не так хорошо… для некоторых из нас.

- Опять жалуешься, - тучный панцирник сложил лоб в невероятного размера складки; звали этого хатта Нулладой, если Фетт правильно помнил имя. - Ничего, кроме жалоб, - елейно пророкотал он. - Ты слишком долго был одержим своими эмоциями. Я-то думал, что твои новые обязанности отвлекут тебя…

Жиета налился темной венозной кровью, даже не подумав скрыть гнев. Клешни-протезы переплелись, как будто хатт пытался сдержаться и не оставить на физиономии старшего сородича несколько параллельных глубоких царапин.