Дьявол во плоти (ЛП) - Клейпас Лиза

Вот только даже будучи совсем юной девушкой, она не чувствовала ничего подобного.

Поцелуй стал настойчивее. Медленно терзая её губы, Кир давал Меррит понять, насколько сильны его голод и нужда.

Он осыпал её невероятно долгими, чувственными поцелуями, иногда томными, иногда яростными, полными невыполнимых обещаний.

Его губы оторвались от её рта, и Кир принялся нежно водить ими по лицу Меррит, опаляя его своим дыханием.

— Мерри, милая. Ты должна знать, что та ночь очень много для меня значила. Как была прекрасна… той ночью ты утолила жажду моей души.

— Кир, — с трудом проговорила она, — мы не должны путать физическую близость с более глубокими чувствами.

Он отстранился и, нахмурившись, посмотрел на Меррит.

— Я не имел в виду ту часть ночи, когда мы трахались.

Меррит вздрогнула, как будто Кир плеснул ей в лицо холодной водой.

— Ради всего святого, пожалуйста, не называй это так.

Её горячность заставила его слегка приподнять брови.

— Тогда как мне это называть?

— Когда мы переспали, — перебрав в голове различные варианты, предложила она.

Кир бросил на неё ироничный взгляд.

— Той ночью мы ни на секунду не сомкнули глаз.

— Тогда… "когда между нами случилась связь".

Кир фыркнул, предложение пришлось ему явно не по душе.

— Моё слово означает то же самое, но звучит короче.

— Так, что ты хотел сказать? — напомнила Меррит.

— Ах да! Та ночь была замечательной, потому что мы проговорили наедине несколько часов к ряду. Мы не прилагали никаких усилий… словно дрейфовали в море. — Его взгляд стал слегка отстранённым. — Мы оказались в нашем собственном мире. Я никогда раньше ни с кем такого не испытывал, но не сомневался, что могу рассказать тебе что угодно. А когда мы переспали… разговор продолжился, только без слов.

Меррит потеряла дар речи.

Как женщина может мыслить здраво, когда перед ней стоит мужчина и говорит такие замечательные, трогательные слова с шотландским акцентом, а на глаза ему падает выбившаяся прядь золотистых волос?

Меррит подошла к нему, притянула его голову к себе и заставила замолчать поцелуем. Только ради того, чтобы он перестал говорить. А не потому, что хотела его. И не потому, что его горячему, восхитительному рту было невозможно сопротивляться.

Кир машинально её обнял и завладел губами. Он жадно набросился на Меррит, лаская и дразня. Пробуждая в ней мучительное наслаждение. Кир скользнул рукой вниз по её спине и прижал к себе. Его тело было таким крепким. Она хорошо чувствовала воинственный напор возбуждённой плоти. Меррит вспыхнула, вспомнив то ощущение, когда Кир находился внутри неё.

Почувствовав между ног влагу и пульсацию, она пришла в ужас и вырвалась из его объятий.

Кир отпустил её с тихим смешком.

— Осторожнее, милая. Случайно толкнёшь меня своим маленьким локотком и отправишь в нокаут.

Она подошла к окну и прижалась пылающей стороной лица к прохладному стеклу.

— Это безумие, — проговорила Меррит. — Так и разрушаются жизни. Люди выбирают сиюминутные удовольствия, не задумываясь о последствиях. Мы не можем быть вместе по множеству причин, и цепляемся за одну единственную, по которой можем, но она даже не самая веская.

— Только она и имеет значение.

— Ты сам знаешь, что это не так, иначе не пытался бы избежать привязанности ко мне.

— Это не привязанность, — резко бросил он. — Ты у меня в крови.

Кир подошёл к окну и прислонился плечом к раме. Мягкий осенний свет позолотил его нечеловечески прекрасные черты лица.

— Я бы не сел сегодня на поезд, Мерри. Я бы вернулся, даже если бы не вспомнил ту ночь. Всего через минуту после того, как экипаж тронулся в путь, я был готов из него выпрыгнуть. Мне казалось неправильным покидать тебя. Противоестественным. Моё тело физически не в состоянии находиться вдали от твоего.

Меррит заставила себя отвернуться от Кира и подойти к умывальнику. Она неуклюже вылила холодную воду на льняное полотенце для рук.

— Я всегда гордилась своей рассудительностью, — пробормотала Меррит. — У меня всегда были определённые взгляды на брак, и я ждала годами, пока не нашла мужчину, который соответствовал требованиям из моего списка.

— У тебя был список?

— Да, в нём были перечислены качества, которые я желала видеть в избраннике.

— Как в списке покупок? — По его тону было очевидно, что он находит эту идею забавной и бестолковой.

— Я наводила порядок в голове, — объяснила Меррит, прижав компресс к воспалённым, опухшим глазам. — Ты бы ведь не стал устраивать званый ужин, не составив предварительно меню?

Кир подошёл к ней сзади и опёрся руками об умывальник по обе стороны от Меррит.

— Я никогда не был на званом ужине, — сказал он и наклонился, чтобы поцеловать её в шею. Меррит почувствовала, что его губы растянулись в улыбке. — Я отвечаю хоть каким-то критериям из твоего списка? — спросил Кир, пошевелив дыханием крошечные волоски на её шее. — Держу пари, что нет.

Меррит отложила компресс и развернулась, прислонившись спиной к умывальнику.

— Ни в коей мере. Я себе и представить не могла производителя виски с отдалённого шотландского острова.

Он ухмыльнулся.

— Но ты ничего не могла с собой поделать.

— Нет, — призналась она. — Ты прекрасен, как есть. Я бы не хотела ничего в тебе менять.

— Жизнь всех меняет, — заметил он. — И я не исключение. Никто не знает, что нас ждёт.

Это напомнило Меррит об одной теме, которую необходимо было обсудить. Она скрестила руки на груди, внезапно озябнув.

— Кир, — спросила Меррит, — к тебе полностью вернулась память или только частично?

— Она возвращается по кусочкам, как будто складывается головоломка. А что?

— В тот день, когда я показывала тебе квартиру на складе, мы говорили о том, почему у нас с Джошуа не было детей. Ты помнишь, что я тебе рассказала?

Кир покачал головой.

— Я бесплодна, — решительно сказала она, вцепившись пальцами в свои руки чуть выше локтя. — Незадолго до смерти мужа я посетила лондонского специалиста, чтобы выяснить, почему я не могу забеременеть. — Она сделала паузу, вспоминая диагноз, который поставил доктор — миома матки. Но в данный момент не было необходимости вдаваться в такие подробности. — После обследования он сказал, что у меня проблемы с маткой, моему здоровью это не угрожает, но ребёнка зачать не получится почти наверняка. Если я хотела стать матерью, сказал он, мне следовало задуматься об этом гораздо раньше, тогда, возможно, шанс ещё был. Однако к тому времени, когда я наконец вышла замуж, стало уже слишком поздно.

Лицо Кира оставалось беспристрастным. После долгого молчания он осторожно спросил:

— Что сказал твой муж?

— Джошуа сильно расстроился. Ему было трудно смириться с тем, что у него никогда не появятся собственные дети. Не родится сын, который унаследует компанию. Джошуа ни в малейшей степени не винил меня, но для него это стало величайшим разочарованием. Он погрузился в глубокую меланхолию. Я пыталась его утешить, но безрезультатно, ведь именно я и была причиной его горя. Вот почему он отправился в ту последнюю поездку, решил, что, возможно, если проведёт немного времени вдали от меня, в кругу семьи и старых друзей в Бостоне, сможет поднять себе настроение. Так что в некотором смысле его смерть…

Меррит замолчала, удивившись словам, которые едва не сорвались с языка.

"На моей совести".

В первые несколько недель после кончины мужа она обнаружила, что горе — это не однообразное чувство, оно было многогранным и пропитано сплошными "если бы". Если бы только она не оказалась бесплодной. Если бы лучше утешала Джошуа и сумела поднять его дух, он бы не отправился в путешествие. Если бы она не вышла за него замуж, он женился бы на другой женщине и остался бы жив.

Логически Меррит понимала, что ни в чём не виновата, это был просто несчастный случай.