Два чуда для Папы Мороза (СИ) - Лесневская Вероника

- Я знаю, что с Мирой они в безопасности, - отшатывается от стола Яра. – В отличие от сестренки, я отвратительная мать, да. Хотела богатого Солнцева ребенком привязать. А второго оставить ты сама меня убедила, - тычет в меня пальцем, будто обвиняет. – Я не знала, к чему все приведет. Ошиблась, сто раз пожалела об этом…

В голове всплывают слова врача и по совместительству лучшей подруги Яры об абортах, картинки ее романа со Львом, измен мужу, побега. И мне становится стыдно за свою сестру.

- Боже, Яра, лучше заткнись… - я прячу лицо в ладони. Не могу ее слушать. – Коля и Митя – лучшее, что ты сделала в своей жизни. Но ты так ничего и не осознала…

- Да, согласна, - кивает судорожно. – Говорите, что делать. Готова искупить вину. Перепишу детей без проблем, - соглашается поспешно. – Знаешь, я в Тае моделингом занялась опять, спонсора нашла. Я вернусь туда, как только все будет готово здесь.

Своими оправданиями лишь хуже делает. Я разреветься готова от ее безразличия и холода по отношению к детям. Особенно, когда вспоминаю, как Коля и Митя о "маме Яре" спрашивали.

- Ты не хочешь хотя бы попрощаться с ними? – сквозь слезы уточняю.

Я категорически против того, чтобы сестра встречалась с детьми. И Ник разделяет мою позицию. Но я переступаю через себя ради них... ради моих любимых мальчиков. Не хочу, чтобы они считали себя брошенными. Не смогу наблюдать, как они страдают без родной матери.

- Д-да, конечно, - кивает сестра. Но делает это машинально. Лишь бы нам с Ником угодить.

Мне так больно, что перехватывает дыхание. Но горячая ладонь Никиты ложится мне на плечо, поглаживает успокаивающе.

- Тогда поехали, - всхлипнув, поднимаюсь из-за стола.

***

В детективное агентство Яру впускаем первой. Как только она проходит в кабинет, оттуда тут же доносятся радостные визги Коли и Мити. И вместе с ними мое сердце рвется на куски, превращается в мельчайшие, окровавленные осколки, которые осыпаются на землю.

- Я им никогда настоящую мать не заменю, - шепчу обреченно, не в силах заставить себя войти.

- Уже заменила, Мира, - приободряет меня Ник, но его слова не помогают.

Мне плохо, одиноко, больно. Будто в этот момент теряю нечто важное. Часть себя.

Опираюсь на локоть Ника, с трудом делаю шаг, еще один.

Через дверной проем наблюдаю, как мальчики обнимают Ярославу, воодушевленно рассказывают ей что-то, хохочут.

- Мама Яра, - то и дело доносится из кабинета, вонзаясь в душу острым ножом.

Кузнецов и Марья Тимофеевна недоуменно переглядываются, заметив меня. Сравнивают нас с Ярой, удивляются, но не вмешиваются.

- Что делать, боже, - надрывно постанываю. – Я умру, если потеряю их.

- Тише, милая, - Ник ведет ладонью по моей пояснице. – Все решим. Пусть пообщаются пока что. Парни сами все поймут, они у нас смышленые.

- Не у нас, - спорю в отчаянии. – Больше не у нас…

Коля и Митя отрываются от матери и, наконец, обращают внимание на нас с Ником. Машут нам руками в знак приветствия. А я из последних сил выдавливаю из себя улыбку.

- Мама Яра, - серьезно произносит Коля, обращаясь к моей сестре. – Ты же будешь в гости к нам приезжать? По праздникам, например?

И вместе с Митей они головы набок наклоняют в ожидании ответа.

- В гости? – ошеломленно повторяет Ярослава.

- Ну да, - хором отзываются. – Мама Мира сказала, что мы можем выбрать, с кем остаться, - вспоминают нашу беседу. И мы с Ником врастаем в пол, превращаясь в слух. Ждем, что дальше скажут мальчики. – Так вот, мы жить будем с ней и Папой Морозом. А тебя в гости приглашаем, - подытоживают, довольные своим решением. – Можно ведь, ма-ам? – переводят глазки на меня.

Не знаю, что на меня действует сильнее: их выбор или это «мам» без уточнения имени. Но я срываюсь в истерику, не в состоянии погасить бурю в солнечном сплетении.

- Конечно, - сиплю сквозь слезы.

Яра растерянно оборачивается на меня. Только сейчас в полной мере осознает, что потеряла собственных детей. Навсегда.

Сестра выглядит ошеломленной и расстроенной.

- Буду. Приезжать. В гости, - соглашается с сыновьями, но таким тоном, словно сама не верит в случившееся. Признаться, я тоже удивлена.

Яра хлопает ресницами, будто совета моего ждет. Но мне нечего сказать ей. Я и так всегда жертвовала собой и своими интересами ради сестры. Пришло время мне строить собственную жизнь, выбираться из тени смелой, успешной Ярославы.

- Ты только не переживай сильно. Тише, - беспокойно просит меня Ник.

Придает мне сил, позволяет чувствовать себя нужной, любимой.

- Так, Папа Мороз, опять мама плачет? – мальчики упирают руки в бока. – Не уследил?

Приближаются к нам, бережно меня за талию обнимают, лицами в живот утыкаются.

- Не плачь, мам, - просят жалобно.

Отстраняются и, задрав головы, умоляюще смотрят на меня.

- Ох уж эта мама, - Ник прижимает меня к себе, пока я борюсь с рыданиями. – Любишь ее, любишь, а она ревет по любому поводу.

- Ну, Ник, - хлопаю его по груди.

И мы начинаем смеяться. Все, кроме Яры, которая внезапно стала лишней в нашей семье.

Она сама отказалась быть матерью. И превратилась в гостью.

Глава 32

Несколько месяцев спустя

Мирослава

Толкаю дверцу машины, впускаю в салон свежий ветер – и полной грудью вдыхаю чистый, пропитанный ароматами цветущих деревьев и трав, воздух. Такой знакомый, родной, пробуждающий теплые чувства и ассоциации, что на доли секунды я будто возвращаюсь в детство. Выставляю ногу – и тут же утопаю в мокрой жиже из растаявшего снега вперемешку с землей.

Вместо того чтобы огорчиться, я улыбаюсь: в маленьком городке, откуда я родом, за последние годы ничего не изменилось. Все такие же размытые тропинки вместо дорог, узкие улочки, небольшие дома. Но главное – здесь живут наши с Ярой родители.

Стоило мне заикнуться, что я соскучилась, как Ник незамедлительно организовал эту поездку. Ведь он знает ценность времени, проведенного с родными людьми, и сам испытал горечь потери. Теперь готов сделать все для меня и мальчиков. Чтобы мы успели...

- Эй, ребята, полегче. Вы сейчас станете, как два поросенка, - Ник отчитывает Колю и Митю, но те шлепают по весенней слякоти как ни в чем не бывало.

- Ба-а нас почистит, - отмахиваются они и мчатся к железным, чуть покосившимся воротам. Из-под подошв некогда новых ботинок летят коричневые брызги, часть из них остается на джинсах, превращая модную одежду в заляпанную тряпочку.

Переговариваясь и смеясь, мальчики тарабанят кулачками по калитке. Подтянувшись на прутьях, заглядывают во двор.

- Ба-а, а дед где? – орут что есть мочи.

- Ай, дома ваш дед! С электрошашлычницей бодается, - доносится голос мамы, и на душе становится спокойнее, теплее. Чувствую себя маленькой девочкой, которая вернулась домой. – Вечно ерунду какую-нибудь купит, а потом все вокруг виноваты, что она не работает и инструкция на китайском, - причитает, открывая защелку со скрипом.

Хихикнув, я одной рукой придерживаю округлившийся животик, а вторую - подаю подбежавшему ко мне Никите.

- Не укачало? Нормально себя чувствуешь? – с волнением он всматривается в мое лицо. – Побледнела, - касается щеки горячей ладонью.

- Все хорошо, - шепчу я и захлопываю за собой дверь. – А вот машине твоей не повезло, - оглядываюсь на покрытый слоем грязи железный бок, измазанное крыло и утонувшие колеса. – На мойку придется отгонять.

- Пф, да черт с ней. Всего лишь железяка, - хохочет Ник и бережно приобнимает меня за талию. – Идем?

Охотно доверяю ему себя - и не только... Впрочем, я сделала это, когда согласилась выйти за него замуж.

Морозов придерживает меня на протяжении всего пути к дому, не позволяя поскользнуться и потерять равновесие. На мгновение отпускает, чтобы я обняла маму и чмокнула ее в щеку, но потом тут же под локоть берет.