Мутные воды Китежа (СИ) - Канра Дана

Вера сглотнула, вспомнив главный скелет в шкафу их маленькой семьи. В тяжелые годы смутного времени супруги Лавровы оставили младенца Владу на крыльце магического приюта, а через несколько лет зажили хорошо. Вместо того, чтобы забрать свою дочь, они зачали второго ребенка и забыли про первого окончательно. И вот теперь, вместо того, чтобы отказаться от семьи и справедливо презирать их всех, Влада решила позаботиться о ней…

На языке вертелся всего один вопрос, который Вера задала машинально:

— Почему она сама не пришла?

— Она не контролирует гнев и магию, — терпеливо объяснила Веста. — В таком состоянии она не только бы припугнула Бессмертного, но сровняла бы с землей весь замок. И… к тому же, она судима. С магической визой могли возникнуть проблемы.

— Понятно, — кивнула Вера, хотя из всех объяснений поняла только последнюю фразу. — Бежим отсюда?

— Да, только сначала исцелю твою подругу.

Прежде чем Вера успела предупредить о вампиризме Ады, Веста уже оказалась рядом с лежавшей на кровати девушкой и даже бесстрашно склонилась над ней. Та тихонько посапывала во сне, значит, не лишалась сознания, а уснула после долгого и отчаянного плача. Добрый знак.

Веста молча положила две ладони на ее грудь — появилось золотистое свечение. Две тонкие сверкающие искры быстро скользнули вверх, мимо шеи, губ и носа, к закрытым глазам, а потом пропали. Снова наступила тишина — удушливая, мучительная, пугающая. Громкое тиканье старых настенных часов еще больше нагнетало тревогу.

— Вот и все, — твердый голос Весты стал теплым и добрым, она легко встала на ноги. — Проснется Ада здоровой.

— Она — вампирица, — с трудом проговорила Вера непослушными губами.

Веста призадумалась.

— Вот как… Еве повезло чуть больше.

Сбиваясь и вздрагивая, Вера кое-как рассказала Весте о том, что с ними случилось в последние несколько дней. Та слушала очень внимательно, задумчиво кивала и не перебивала, а когда Вера замолчала, негромко произнесла:

— Вам очень повезло, что Влада почуяла неладное. Зачем ты вообще собралась идти за Кощеем?

— Как зачем? — Вера развела руками. — Спасти Аду.

— Ладно. У тебя и впрямь не было выбора.

Они обе помолчали и оглядели помещение. Прохладная полутьма, свет желтых свечей, красные занавески, колыхавшиеся от порывов ветра, и топот разыгравшихся котов по каменному полу. Веста сняла с плеч меховой платок и заботливо укутала им плечи Веры.

— Ложись спать и ничего не бойся. Завтра мы все чаропортируем в Китеж.

Вера всхлипнула, легла в свою постель и отвернулась лицом к стене. Ее охватило отчаяние по несбывшейся мечте. Она до последнего верила, что ей разрешат остаться в замке Гоуска! Но проклятые обстоятельства сложились на редкость глупо и гнусно, раздавив последние крохи ее надежд. Вернуться в Китеж и учиться по старославянским учебникам, не зная новых технологий! Обидно, больно, невыносимо.

Она уснула, полная противоречивых чувств и печали, а когда проснулась, наступило раннее утро. Холодный ветер продолжал яростно рвать занавески, на сером небе медленно багровел восход, а Веста сидела за столом, подперев рукой щеку, и с напряженным видом вглядывалась в какие-то бумаги.

— Доброе утро, — негромко поприветствовала ее Вера, спустив ноги с постели. В груди тяжелел камень предстоящей разлуки с Чехией, и оттого улыбаться совсем не хотелось. — Мы скоро чаропортируем?

Веста выпрямилась, подняла на нее красные глаза и приложила ладонь ко рту, скрывая зевок.

— Не беспокойся. Я чаропортирую одна, — сказала она тихо. — Договорилась с ректором Гоуска, он согласился оставить вас здесь. Другие вампиры смогут научить Аду контролировать себя.

Прежде чем Вера успела осознать услышанное, обрадоваться, крепко обнять свою спасительницу и передать привет сестре, Веста встала и быстро чаропортировала.

Вера растерянно моргнула.

Бумаги остались лежать на столе, как напоминание о великом поступке рыжей ведьмы из Китежа.

* * *

Чаропортация оказалась провальной. Вместо привычного коридора в общежитии Веста очутилась в незнакомом полутемном месте, где сильно тянуло сырой землей и гнилью. Неужели, Навь? Ее схватили за нарушение магической границы государств? Но этим занимаются люди из Чарсовета, а не высшие силы…

Глаза привыкли к полумраку, и девушка разглядела большой, просторный, холодный зал. Стены и потолок сделаны из серого камня, пол мраморный, а посреди помещения красовался высокий черный трон. На нем восседал Кощей Бессмертный, по-хозяйски заложив ногу на ногу. Возле основания трона белели костями оскалившиеся навечно черепа.

— Ну, здравствуй, свет-девица Веста, — ехидный старческий голос скрипел, как несмазанные дверные петли. — Ты увела у меня служанку, тебе и ответ держать.

Волнение закипело в крови быстрее разума. Веста вскинулась, сжала кулаки, и тотчас же ее тонкие запястья крепко обхватили стальные обручи. Без цепей. Пока что.

— Что вы хотите от меня?! — закричала она со звонким гневом, и эхо отлетело от сырых стен.

— Службы верной, — отвечал Кощей, покачивая ногой. — Ты бумаги справила той девчонке, а я справил бумаги тебе. Теперь ты в академическом отпуске Чарослова, и учеба не понадобится. Зато целительством займешься. Зелья станешь готовить. Как это называется у смертных? Практика?

Веста не ответила. Возле ее ног тихо мурлыкнула черно-белая кошка, по-прежнему не говоря ни слова.

— Бланка…

— А коли будешь служить верой и правдой, — продолжал глумиться Кощей, — тогда я тебе твою вину прощу. И кошке твоей голос верну.

Умоляющий взгляд зеленых глаз бедной Бланки был действеннее любых посулов и угроз.

Глубоко вздохнув, Веста опустилась перед Кощеем на одно колено и преклонила голову.

Глава 3. Яблоко на тарелке

Холодный октябрь залил Китеж дождем еще в самом начале, а яркие листья под ногами превратились в липкое месиво, смешанное с водой и грязью. Серое небо уныло нависло над притихшим городом. С тех пор, как Веста Холод ушла служить Кощею, казалось, миновала целая вечность, хоть и всего полторы недели протянулось. Три ведьмы с третьего курса университета Чарослов остались грустить и надеяться на хорошее.

Сосредоточиться на печали, впрочем, не позволяла учеба. Как и всегда, разве что на третьем курсе занятия усложнились и практической магии стало больше. Особенно тяжко приходилось некромантке Еве, тревожившейся за младшую сестру. У Ады открылся вампирский дар, а Веста спасла ее от слепоты, за что и поплатилась свободой.

А вот Влада и Лира не смогли нести этот груз в тишине и срывались друг на друге.

— Тупая зараза! — рычала Влада Лаврова, стоило Лире пройти мимо нее.

— Злобная идиотка, — бросала через плечо Лира, и тут же проходила обратно.

В один прекрасный день Еве, не поднимающей головы от учебников и конспектов, это надоело. Она щелкнула пальцами, распахнула магией дверь, и обеих спорщиц выбросило в коридор порывом ледяного ветра. После этого дверь захлопнулась с оглушительным стуком, а когда девушки пришли в себя и попытались вернуться, то не смогли ее открыть.

Это случилось четвертого октября, и с тех пор Влада и Лира даже не заговаривали друг с другом, не то чтобы задираться.

Каждая из них понимала одно: спокойная и мирная жизнь ушла навсегда. С тех пор, как Вестники избрали их защитницами чародейского равновесия, девушкам постоянно приходилось идти на риск. Наверное, это будет продолжаться до самой их старости. Но даже такие трудности не дают им права бросать обучение.

Лира беспокойно ерзала на месте, когда садилась за книги и пыталась хоть что-нибудь запомнить.

Зачетов и экзаменов стало больше, практических дней — тоже, а преподавательский состав Чарослова еще не оправился от недавнего господства антимагов. Проклятые злодеи украли, отобрали, уничтожили котлы и ингредиенты для зелий, древесину и прутья для метел. Теперь приходилось находить уцелевшие учебники и артефакты в самых неожиданных местах университета и Китежа.