Поэмы, сказки - Александр Пушкин

В Молдавии цыгане составляют большую часть народонаселения; но всего замечательнее то, что в Бессарабии и Молдавии крепостное состояние есть только между сих смиренных приверженцев первобытной свободы. Это не мешает им, однако же, вести дикую кочевую жизнь, довольно верно описанную в сей повести. Они отличаются перед прочими большей нравственной чистотой. Они не промышляют ни кражей, ни обманом. Впрочем, они так же дики, так же любят музыку и занимаются теми же грубыми ремеслами. Дань их составляет неограниченный доход супруги господаря.

2

Примечание. Бессарабия, известная в самой глубокой древности, должна быть особенно любопытна для нас:

Она Державиным воспета И славой русскою полна.

Но доныне область сия нам известна по ошибочным описаниям двух или трех путешественников. Не знаю, выдет ли когда-нибудь "Историческое и статистическое описание оной", составленное И. П. Липранди {1}, соединяющим ученость истинную с отличными достоинствами военного человека.

ГРАФ НУЛИН

После стиха "Не спится графу - бес не дремлет... " в рукописи следовало:

Вертится Нулин - грешный жар Его сильней, сильней объемлет, Он весь кипит как самовар, Пока не отвернула крана Хозяйка нежною рукой, Иль как отверстие волкана, Или как море над грозой, Или... сравнений под рукой У нас довольно, - но сравнений Боится мой смиренный гений: Живей без них рассказ простой. В потемках пылкий наш герой Теперь воображает живо Хозяйки взор красноречивый

После стиха "Отправился, на все готовый...":

Граф местной памяти орган Имел по Галевой примете, Он в темноте, как и при свете, Нашел бы дверь, окно, диван. Он чуть дыханье переводит, Желаньем пламенным томим (Или боязнью). Пол под ним Скрыпит. Украдкой он подходит К безмолвной спальне. "Здесь она! Ждет, нетерпения полна, Ее склонить не будет трудно!.." Глядит, однако ж это чудно: Дверь заперта! Герой слегка Жмет ручку медную замка

После стиха "Не гладит стриженых кудрей":

К хозяйке как ему явиться, Не покраснев? Что скажет ей? Не лучше ль, мыслит, в путь пуститься? Да не готово колесо. Какая мука это все! За чьи грехи я погибаю? Но вот его позвали к чаю

ПОЛТАВА

Предисловие к первому изданию "Полтавы"

Полтавская битва есть одно из самых важных и самых счастливых происшествий царствования Петра Великого. Она избавила его от опаснейшего врага; утвердила русское владычество на юге; обеспечила новые заведения на севере и доказала государству успех и необходимость преобразования, совершаемого царем.

Ошибка шведского короля вошла в пословицу. Его упрекают в неосторожности, находят его поход на Украйну безрассудным. На критиков не угодишь, особенно после неудачи. Карл, однако ж, сим походом избегнул славной ошибки Наполеона: он не пошел на Москву. И мог ли он ожидать, что Малороссия, всегда беспокойная, не будет увлечена примером своего гетмана и не возмутится противу недавнего владычества Петра, что Левенгаупт три дня сряду будет разбит, что наконец 25 тысяч шведов, предводительствуемых своим королем, побегут перед нарвскими беглецами? Сам Петр долго колебался, избегая главного сражения, яко зело опасного дела. В сем походе Карл XII менее, нежели когда-нибудь, вверялся своему счастию; оно уступило гению Петра.

Мазепа есть одно из самых замечательных лиц той эпохи. Некоторые писатели хотели сделать из него героя свободы, нового Богдана Хмельницкого {1}. История представляет его честолюбцем, закоренелым в коварстве и злодеяниях, клеветником Самойловича, своего благодетеля, губителем отца несчастной своей любовницы, изменником Петра перед его победою, предателем Карла после его поражения: память его, преданная церковию анафеме, не может избегнуть и проклятия человечества.

Некто в романической повести {2} изобразил Мазепу старым трусом, бледнеющим пред вооруженной женщиною, изобретающим утонченные ужасы, годные во французской мелодраме и пр. Лучше было бы развить и объяснить настоящий характер мятежного гетмана, не искажая своевольно исторического лица.

31 января 1829

II

Из рукописей поэмы

После стиха "Над ним привычные права":

Убитый ею, к ней одной Стремил он страстные желанья, И горький ропот, и мечтанья Души кипящей и больной... Еще хоть раз ее увидеть Безумной жаждой он горел; Ни презирать, ни ненавидеть Ее не мог и не хотел.

После стиха "Но, вихрю мыслей предана...":

"Ей-богу, - говорит она, Старуха лжет; седой проказник Там в башне спрятался. Пойдем, Не будем горевать о нем. Пойдем, какой сегодня праздник!

Народ бежит, народ поет, Пойду за ними; я на воле, Меня никто не стережет. Алтарь готов; в веселом поле Не кровь... о, нет! вино течет. Сегодня праздник. Разрешили. Жених - не крестный мой отец; Отец и мать меня простили; Идет невеста под венец..." Но вдруг, потупя взор безумный, Виденья страшного полна, "Однако ж, - говорит она,

Стихи "Кто при звездах и при луне..." и далее были первоначально написаны другим размером:

При звездах и при луне Мчится витязь на коне Во степи необозримой. Конь бежит неутомимо Он на север правит путь И не хочет отдохнуть Ни в деревне, ни в дубраве, Ни при быстрой переправе. Сабля верная блестит, Кошелек его звенит, Конь бежит неутомимо По степи необозримой. Деньги надобны ему, Сабля верный друг ему, Конь ему всего дороже

ТАЗИТ

В черновике поэма имела продолжение:

Но с неприязненною думой Ему внимал старик угрюмый, Главою белой покачал, Махнул рукой и отвечал: "Ты мой рассудок искушаешь, Иль испытуя, иль шутя... Какой безумец, сам ты знаешь, Отдаст любимое дитя Тому, кто в бой вступить не смеет, Кто робок даже пред рабом, Кто мстить за брата не умеет, Кто изгнан и проклят отцом? Ступай, оставь меня в покое!" Глубоко в сердце молодое Тяжелый врезался укор. Тазит сокрылся. С этих пор Ни с кем не вел он разговора И никогда на деву гор Не подымал несчастный взора. Но под отеческую сень Не возвратился сын изгнанный, Настала ночь и снова день вечер хладный и туманный по горам Он как сайгак чрез бездны скачет То Сидит печальный, одинокий...

Первоначально Пушкин задумал написать свою поэму в другом размере. От этого замысла сохранились наброски начальных стихов:

Не для тайного совета, Не для битвы до рассвета, Не для встречи кунака, Не для свадебной потехи Ночью съехались адехи К сакле старика. Хищник смелый, сын Гасуба, Вся надежда старика, Близ развалин Татартуба Пал от пули казака.

ДОМИК В КОЛОМНЕ

Первоначальный набросок вступления

Пока меня без милости бранят За цель моих стихов - иль за бесцелье,И важные особы мне твердят, Что ремесло поэта - не безделье, Что славы прочной я добьюся вряд, Что хмель хорош, но каково похмелье? И что пора б уж было мне давно Исправиться, хоть это мудрено.

Пока сердито требуют журналы, Чтоб я воспел победы россиян И написал скорее мадригалы На бой или на бегство персиян,

В ранней редакции за третьей строфой следовало:

IV

У нас война. Красавцы молодые! Вы, хрипуны (но хрип ваш приумолк), Сломали ль вы походы боевые? Видали ль в Персии Ширванский полк? Уж люди! мелочь, старички кривые, А в деле всяк из них, что в стаде волк. Все с ревом так и лезут в бой кровавый, Ширванский полк могу сравнить с октавой.

V

Поэты Юга, вымыслов отцы, Каких чудес с октавой не творили! Но мы ленивцы, робкие певцы, На мелочах мы рифмы заморили, Могучие нам чужды образцы, Мы новых стран себе не покорили, И наших дней изнеженный поэт Чуть смыслит свой уравнивать куплет.

VI

Ну, женские и мужеские слоги! {1}

. . . . . . . . . . . . . . . . .

VII

Октавы трудны (взяв уловку лисью, Сказать я мог, что кисел виноград). Мне, видно, с ними над парнасской высью Век не бывать. Не лучше ли назад Скорей вести свою дружину рысью? Уж рифмами кой-как они бренчат Кой-как уж до конца октаву эту Я дотяну. Стыд русскому поэту!

VIII

Но возвратиться все ж я не хочу К четырехстопным ямбам, мере низкой. С гекзаметром... о, с ним я не шучу: Он мне невмочь. А стих александрийской?.. Уж не его ль себе я залучу? Извивистый, проворный, длинный, склизкой И с жалом даже - точная змия; Мне кажется, что с ним управлюсь я.

IX

Он вынянчен был мамкою не дурой (За ним смотрел степенный Буало), Шагал он чинно, стянут был цезурой, Но пудреной пиитике назло Растреплен он свободною цензурой Учение не впрок ему пошло: Hugo с товарищи, друзья натуры, Его гулять пустили без цезуры.

X

От школы прежней он уж далеко, Он предался совсем другим уставам. Как резвая покойница Жоко {2}, Александрийский стих по всем составам Развинчен, гнется, прыгает легко На диво всем парнасским костоправам Они ворчат: уймется ль негодяй? Какой повеса! экий разгильдяй!..

XI

О, что б сказал поэт законодатель {3}, Гроза несчастных, мелких рифмачей, И ты, Расин, бессмертный подражатель, Певец влюбленных женщин и царей, И ты, Вольтер, философ и ругатель, И ты, Делиль, парнасский муравей, Что б вы сказали, сей соблазн увидя,Наш век обидел вас, ваш стих обидя.