За кулисами любви - Марина Полетика

Поднял палку, подал старику, что-то сказал вполголоса, успокаивающе. Старик кивнул, потянулся пожать ему руку. Потом Валерий подошел к столбом стоящей Лере, заглянул в лицо, забрал пакет, который она изо всех сил обнимала, как будто его грозили отнять:

– Испугалась? Все, пойдем. Они больше не сунутся. Шпану надо учить.

– Как это ты… их? – Лера пошла впереди него, беспрестанно оглядываясь и от этого спотыкаясь. – Это что – карате?

– Это всего понемножку, – неохотно объяснил Валерий.

– А как называется? – не отставала Лера.

– Да никак не называется… Ну, рукопашный бой, что ли. Я в госбезопасности служил, там нас учили, чтобы в случае чего сотрудник мог вломить и каратисту, и дзюдоисту, и боксеру. Знаешь, дети спорят: что будет, если на узкой тропинке встретятся пограничник и десантник?

– Что? – глупо переспросила Лера.

– Да ничего не будет! Что им делить-то?

– А это секретное? – не унималась Лера.

– Ну почему? Просто мало где учат толком. Военные в основном. Спецназ. А так даже чемпионат России проводят по рукопашному бою. В абсолютной весовой категории.

Лера смотрела непонимающе.

– Ну, смысл в том, что по росту и весу не делят, представляешь, выходят на татами – один восемьдесят килограммов, другой сто двадцать.

– И что? – опять не поняла Лера.

– Ничего, – передразнил Валерий, открывая дверь и пристраивая пакет. – Приехал – дерись.

– И ты дрался?! – с немедленно вернувшимся ужасом спросила Лера.

– Нет, я с ребятами ездил, смотрел. Куда мне. Тренироваться же надо, забывается все. Но вообще, знаешь, нас хорошо учили. Вот недавно в области случай был, – оживился Валерий. – Ехал на джипе один бандит. Представь, пахан такой, весь городок его знает. То есть это он раньше был тупой качок и вышибала, а сейчас коммерсант, депутат местной думы и обладатель черного пояса по карате, за которым в Японию лично ездил, какого-то дана еще по чему-то и все такие понты. Ну вот, едет он с девицей, а поперек дороги бомж лежит – выпил лишку, не рассчитал силы и прилег, где сон сморил. Лежит и авоську с пустыми бутылками обнимает. Этот из джипа вылез, давай мужика пинать. Мужик кое-как отполз, встал – и этот лег. Совсем. Вместе со своим даном. Девица его «Скорую» вызвала. Мужик-то наш оказался, из бывших. Так над тем из джипа весь город смеялся, анекдот сочинили: говорят, его бомж по голове авоськой с бутылками предательски шандарахнул, пока тот в багажнике свой черный пояс искал. Смех.

– А с этим… с бомжом что? – неожиданно спросила Лера.

– В корень смотришь, – похвалил Валерий и посмотрел внимательно. – С ним нормально все. Теперь нормально. Нам своих бросать нельзя.

– Кому нам?

– Ну нам, бывшим… Слушай, тебе не надоело вопросы задавать, а? Давай уже съедим чего-нибудь. Я не обедал сегодня…

И Лера, мигом забыв обо всем, что-то разогревала, и кипятила чайник, и смотрела, как он ест. Переживала. И не могла привыкнуть к нему – такому.

До этого случая в «Уральских зорях» Лера никогда не видела в своих мужчинах защитников, мужчина как воплощение физической силы казался ей неким атавизмом в современных условиях. В этом не было потребности, ее, самостоятельную и независимую, не от чего было защищать. Но оказалось, что в жизни бывает всякое, и тут выясняется, что можно, испугавшись, спрятаться за мужскую спину. Он – сильный, она – слабая. Да, именно так. Это было совершенно новое ощущение, и Лера с интересом примеряла его к себе.

…Утренняя поездка в общественном транспорте на работу оказалась занятием столь увлекательным и полезным в плане самоанализа, что Лера едва не проехала свою остановку. Выбралась на улицу под моросящий дождик, встряхнулась вместе с зонтиком. «Ладно, по-моему, ты все усложняешь, – сказала Лера своему отражению в витрине хлебного магазина. – Ты взрослая девочка, а рассуждаешь как… малолетняя идиотка. Просто он тебе нравится. Нравится до ужаса, и тебе страшно льстит его предложение, но ты не желаешь себе в этом сознаться. И еще боишься перемен. Ты привыкла жить одна? Но нам с тобой всего тридцать шесть, и вряд ли стоит делать из нашей с тобой жизни консервы. Нет уж – будем готовить по своему рецепту, добавляя по вкусу соль, сахар и специи!»

И, перепрыгивая через лужи, Лера помчалась на работу.

– Валерия Владимировна, ну наконец-то! – бестактно приветствовала ее секретарша. – Вас уже давно ждут!

– Да? – вполне натурально удивилась Лера, попутно соображая, с какой это стати обычно унылая Верочка вдруг стала такой радостной. – Я никому не назначала.

– А я сама, сама, по своей инициативе, и прямо с утра пораньше! Здравствуйте, Лерочка! – поднялась ей навстречу из кресла… Лерина соседка по купе, так удачно способствовавшая началу их с Валерием романа. Она была одета в переливающееся всеми цветами радуги одеяние, напоминающее сари, а голову венчало некое подобие чалмы. Глаза посетительницы лучились приязнью и радостью встречи, как будто это не она пыталась взглядом прожечь дыру в Лериной рубашке там, на перроне Ладожского вокзала.

– Конечно, надо было позвонить, но я нашла только рабочий телефон, а вас так трудно застать! И к тому же сегодня – двадцать первое августа, а двадцать один – высшая октава цифры три, позитивное число, означающее продвижение вперед и победу, а также скорое появление новых путей духовного странствия…

Теперь Лера поняла, что так развеселило Верочку – обычно интересные спектакли с участием посетителей фирмы начинались не в приемной, а за закрытыми дверями Лериного кабинета, а тут – такая удача! Она попыталась втолкнуть старую знакомую в свой кабинет, но та наслаждалась вниманием аудитории – в приемную подтянулся народ, и Лере пришлось по долгу службы изобразить радушную улыбку.

– Мы же с вами так и не познакомились в поезде, хорошо хоть, у меня еще с того праздника ваша визитка осталась, – щебетала дама, сверкая и переливаясь оттенками. – Меня зовут Ирэн. Ирэн Лурье.

Она трясла Лерину руку, и на ее запястье звенели, стукаясь друг о друга, не менее пяти браслетов.

Секретарша, не удержавшись, фыркнула, но тут же приложила к носу платочек. И фыркнула пару раз уже в платок – мало ли, насморк у человека. Ирэн Лурье посмотрела на нее с подозрением.

– Ну да, по паспорту я Ирина, – и с вызовом добавила: – А фамилия – настоящая! Правда, теперь я – Лурье-Кильдюшова!

И, очевидно, посчитав, что этим известием она окончательно добила не в меру жизнерадостную секретаршу, Ирэн сосредоточилась на Лере, и они смогли наконец пройти из приемной в кабинет – к большому разочарованию сотрудников фирмы.

– Вот… – поднесла она к самому Лериному носу правую руку – на безымянном пальце блестело новенькое обручальное колечко. Больше на этом пальце ничего не было, зато на четырех других уместилась целая коллекция разномастных ювелирных изделий.