Хранители веры. О жизни Церкви в советское время - Ольга Гусакова

– Вы крестили на дому?

– В редких случаях. Более удобно было назначать тайные крестины боящимся оформления документов. В неурочное время священник заводил их в храм и там, в отсутствие народа, крестил (или венчал) при закрытых дверях.

– Кто вам запомнился особенно из прихожан того времени?

– Приход – большая семья, и все становятся духовно родными. Молитвенная память хочет обнять всех, с кем Господь судил пройти годы священства: и малых, и убогих. И как наставлял архимандрит Тихон (Агриков) [160] , преподаватель пастырского богословия: «Любите этих старушек. Ведь у них за плечами – страшные войны, бедствия, разруха. Бог привел их в храм». Если же выделять из числа прихожан интеллигентных и известных – им было намного труднее принимать участие в богослужении. Многие из них старались оставаться незамеченными. Скорее, удобнее привести по памяти тех, кого могу назвать друзьями, с кем мы дружили семьями. Назвать их по фамилиям и именам – значит обозначить список и – ничего не сказать. В то же время потребуется специальная книга, чтобы изложить то, что было пережито и пройдено с ними вместе.

Опытные духом старцы не советуют молодым, начинающим священникам быть духовниками, но прежде набраться опыта и познать самого себя. Но во времена военных действий и солдат становится генералом. Нечто похожее происходило со мной. Буквально на второй год моего служения схиигумен Савва благословил всемирно известного литератора и переводчика Николая Михайловича Любимова [161] обратиться ко мне.

Я храню в сердце все наши встречи и беседы. Между нашими семьями установились теплые, сердечные отношения. До сего времени не только сын Николая Михайловича – Борис Николаевич Любимов, ректор Высшего театрального училища им. Щепкина, – но и вся его семья связана духовными узами с нашей семьей.

Через схиигумена Савву мы познакомились со ставшим близким и духовно родным для нас протоиереем Владимиром Ивановым [162] , одним из образованнейших людей нашего времени, искусствоведом, философом и богословом, служащим в Берлине и много лет преподававшим в Мюнхенском университете. Интересна его судьба. Отец у него был ленинградским писателем, мать – литературоведом. Он получил прекрасное образование – окончил Ленинградский университет и был искусствоведом, знал много языков, изучал богословие, перечитал западную богословскую литературу, ориентировался в направлениях богословия, разбирался в античной философии. Я даже боялся с ним беседовать, потому что у него мышление было очень развито. А я, хоть и не имел возможности получить такое образование, но все-таки интересовался античной философией, читал Платона, Аристотеля.

Когда мы познакомились с будущим отцом Владимиром, он был еще молодым человеком, художником, искусствоведом, литератором. Это было в 1970 году. Мы с ним как-то сдружились, я понимал, что это профессионал высокого уровня в области искусства. Он меня любил, и мы друг друга чувствовали, общались семьями. Он уже работал, вступил в брак, и его ко мне направил отец Савва, к которому Владимир обратился с вопросом: где можно найти священника, с которым я мог бы встречаться, вопросы решать, дружить. Отец Савва сказал: «Ты пойди к отцу Георгию». И мы так подружились.

Как-то однажды беседую с ним, а он мне говорит: «Отец Георгий, я заметил сейчас такое явление. Интеллигенция потеряла вкус к современной идеологии, к тому, что пропагандирует советское государство. Сейчас у многих появляется интерес к религии». Когда он мне так сказал, я стал наблюдать и действительно заметил, что интеллигенция меняется, постепенно поворачивается лицом к христианской культуре.

С Владимиром мы специально снимали дачи рядом, в Нахабине. Я уже давно такую мысль затаил: он готов для священства, но как-то боялся к нему подойти с этим. И вот однажды, когда отдыхали совместно на даче, говорю:

– Слушай, тебе надо решиться на то, чтобы стать священником. Образование у тебя потрясающее, христианскую культуру ты знаешь, все иконы и школы иконописи знаешь. Посоветуйся с супругой. Захочешь, я тебя представлю рек тору Духовной семинарии и академии. Ты чело век, нужный для Церкви.

– А что решаться, давай сейчас поедем. Я смеюсь:

– Давай поедем.

Разговор состоялся рано утром, часов в 8–9. На улице солнышко, хорошо, сидим в саду. Приходим домой, я говорю: «Мы уезжаем в Троице-Сергиеву Лавру». И что интересно, мы действительно собрались и поехали. Я иду и не знаю, что нас ждет, потому что надо найти ректора, а получится ли – неизвестно. Вдруг нас пропускают, и почти сразу удалось попасть к ректору – тогда им был владыка Филарет (Вахромеев), в настоящее время он Минский митрополит. Я к нему захожу:

– Владыка, вот привел к вам человека, который уже готов принять сан. Вы его испытайте, по смотрите. Я думаю, он очень полезен.

Владыка Филарет с ним пообщался и говорит: «Ну, я тебя сразу принимаю». В Духовной академии есть основанный Патриархом Алексием I (Симанским) музей – археологический кабинет, и владыка взял его туда. Владимир работал очень плодотворно: сделал атрибутику всех находящихся там книг, древних икон. Также он преподавал церковную археологию. В 1982 году состоялась его диаконская хиротония, в 1983-м – иерейская. Позже, в связи с тем что он хорошо знал языки, его отправили в Германию, он стал служить в Берлине, преподавал в Мюнхенском университете курс по искусству восточных славян – показывал связь искусства с христианским мировоззрением. Как я знаю, на лекции его собиралось всегда очень много людей.

До настоящих дней не теряется молитвенное единение с семьей известного художника Михаила Шварцмана [163] , произведения которого есть в фондах Государственной Третьяковской галереи, Русского музея, Московского музея современного искусства. Он был человек веры, подвижник искусства. Впервые увидев его во время посещения Псково-Печерского монастыря с супругой, схиигумен Савва, обладавший даром прозрения, сказал: «Он – настоящий израильтянин, в котором нет лести» [164] . В 70-е годы он представлял авангард интеллигенции, ищущей Бога. Во всей последующей жизни я действительно убедился, что это человек, кристально честный во всем. Мы близки до сего времени с его семьей, внуками.

Незабываем для нашей семьи образ друга – Всеволода Сергеевича Семенцова, научного сотрудника Института востоковедения, известного полиглота и индолога, ставшего крестным отцом моего сына. Он был не просто ученый, но вообще очень одаренный человек, знал как современные европейские языки, так и несколько древних – древнееврейский, санскрит. Когда он, еще не крещеным, был в Индии, обратился к известному гуру – проповеднику и духовному наставнику, к нему ездили со всей Индии. А Всеволод был знатоком древней индийской культуры, изучал ее, знал язык, читал древнейшие фолианты на санскрите, сам написал несколько книг. И вот пришел он к гуру с вопросом, что ему делать, с чего начинать духовный путь. Он думал, что старец сейчас ему скажет: «Оставайся здесь, учись, ты знаешь язык», – а тот ответил: «Нет, тебе не надо здесь ничего искать, у вас в России все есть, когда возвратишься туда, все там найдешь». И он понял, что ему надо креститься, и принял крещение. Мы жили в соседних домах и благодаря этому свободные часы посвящали длительным беседам на духовные темы во время прогулок. Мы беседовали дорогой, брали детей с собой, то на санках, то пешком, они еще маленькие были, он их носил, так как мощный был такой, высокий. Мы шли так из Печатников иногда до самых Кузьминок и обратно.

Через него потянулась вереница сотрудников МГИМО. Видный профессор-политолог Алексей Самгин, Владимир Кириллович Шохин, заведующий кафедрой в Институте философии, Зубов Андрей Борисович, профессор и доктор истории. В праздничные дни он подвизается в качестве алтарника нашего прихода. Благодаря книге «История религии» и лекциям, которые читает Андрей Борисович как в разных регионах России, так и за рубежом, у него много студентов-последователей, активно участвующих в жизни нашего прихода. Общность интересов, связанных с Православной Церковью, побудила многих из них вступить в брачные союзы. Так что каждый год у нас появляются новые юные члены прихода.

Через Андрея Зубова пришел ко мне тогда еще совсем молодой преподаватель МГИМО Валерий Васильев, ныне – Иннокентий, архиепископ Виленский и Литовский. Под влиянием Благодати Божией, воодушевившись примером своих друзей-однокурсников, обратившихся к Православию, он резко порвал с членством в партии, чем привел в ужас партийное руководство института, когда положил партбилет со словами: «Я стал верующим!» – «Что ты делаешь? Ведь нас всех снимут с должности! Давай как-то незаметно: ты потерял партбилет. Остальное уладим». Все друзья переживали за него. Он удалился в пределы Белгорода, к старцу Серафиму (Тяпочкину) [165] . Прошел долгий путь служения в качестве священника в Сибири и иеромонаха – на Дальнем Востоке.