PQ-17 - конвой в ад - Пол Лунд

Другой шлюпке "Эрлстона" повезло гораздо меньше. После того как она продралась сквозь большие поля пакового льда, в открытом море шлюпка встретила целое скопление плавающих бревен, которые представляли большую опасность. В этой лодке находился артиллерист капрал Кроссли.

"В конце третьего дня или в начале четвертого ветер и волны успокоились, и мы начали грести. Один из старых моряков, Пэдди Мэрфи, причитал, что он "больше не увидит своих любимых красных автобусов", когда нас начинало трепать волнами. Позднее этот старик скончался после операции на ногах, пораженных гангреной. Кое-кто из других моряков тоже лишился ног.

Мы гребли и гребли, в течение 10 дней не видя никаких следов других людей. Я узнал очень много о чайках и глупышах, топорниках. Однажды мы столкнулись со стадом китов. Я могу поручиться, что по крайней мере у одного кита чертовски скверно воняло изо рта. Мы поняли это, когда он вынырнул в 6 футах от шлюпки и наклонился над нами.

На десятый день мы заметили самолет. Он пролетел прямо над нами. Мы также увидели высокий берег. Появился маленький моторный катер, но мы не могли с ним связаться, так как он находился слишком далеко. Первый помощник начал кричать, что мы вышли к русской территории. Когда появился другой катер, он отправил русского, говорившего по-английски, на нос, чтобы переговорить с рыбаками. После нескольких фраз русский повернулся с мрачным выражением на лице и развел руками. "Это не русские", - сказал он. Наш боцман, урожденный датчанин, проворчал: "Это норвежцы". Рыбаки провели нас по запутанному фарватеру к маленькой бухточке возле мыса Нордкап. Я потащил маленького шотландца на себе на скалу к домику рыбака. Его жена встретила нас очень приветливо. Она нагрела воды, чтобы мы могли согреть наши обмороженные ноги, и угостила нас супом. Те из нас, кто держался на ногах, вышли наружу и улеглись на солнышке поспать. Командир артиллерийской команды Хью, наводчик Кидд и я решили постараться добраться до Швеции (как мы потом узнали, крайне глупая затея). Но пока мы спали, первый помощник, страшно боявшийся немцев, отправил боцмана на соседний маяк, чтобы сообщить о нашей высадке. Нас разбудил топот солдатских сапог и громкие крики: "Raud Rausl"

Нас увезли в Нордкин, а потом - в Вильгельмсхафен. Меня допрашивал очень симпатичный пожилой немец, прекрасно говоривший на английском. Когда он спросил, откуда я, я ответил: "Из Гулля". Он уточнил: "Вы имеете в виду Кингстон-он-Гулль?" Действительно, это было полное название моего родного города, хотя его никто не использует. Затем он спросил: "Скажите, королева Виктория все еще следит за людьми, идущими в туалет в сквере?" Оказалось, он знает, что подземные удобства были построены на том месте, где раньше стояла статуя королевы, которую потом, разумеется, сняли. Он отлично знал Гулль! Однако он отправил меня на 3 недели в одиночку за отказ сотрудничать, сказав, что немцы и так уже знают все, что им нужно, однако они хотели, чтобы я подтвердил эти сведения. Когда немцы в конце войны бежали из лагеря, этого немца нашли в одном из соседних амбаров. Его нашел один из моих парней, который никак не мог решить: прикончить немца или нет. В конце концов его оставили в живых".

Меньше всего повезло морякам "Карлтона". Этот американский транспорт был первым из потопленных в Черное Воскресенье, а вдобавок все уцелевшие члены экипажа попали в руки к немцам. Именно это породило множество фантастических немецких коммюнике, которые мы позднее услышали в Архангельске. Через 6 часов после гибели "Карлтона", 5 июля в 5.22, когда спасательные шлюпки и плоты пытались покинуть сцену, рядом с ними приводнился немецкий гидросамолет, который забрал двоих моряков. Вскоре после этого прилетела летающая лодка и взяла на борт 9 моряков и артиллеристов. Вечером еще одна летающая лодка забрала 12 человек и оставила морякам сигнальные ракеты. На следующее утро гидросамолет забрал еще 2 человек. Все они были доставлены в Норвегию.

17 оставшихся моряков перешли в одну шлюпку и отпустили спасательные плотики. Второй помощник, который сохранил секстант и карты, взял курс на ближайшую русскую территорию. На четвертый день после гибели судна британский самолет сбросил им резиновый костюм и несколько банок консервов. На восьмой день рядом с ними всплыла немецкая подводная лодка. Молодой командир, который заявил, что некоторое время жил на западном побережье США, выразил сожаление, что не может взять их к себе на борт, так как лодка "только вышла в поход". Он предложил медицинскую помощь, от которой американцы отказалась. Тогда немец передал им компас и карты, сообщил их координаты и указал расстояние до норвежского берега и курс на него. Он также передал на шлюпку воду, сухари, сигареты и одеяла - большая часть всего этого была американского производства. Немецкий офицер сообщил, что за разбежавшимися транспортами охотятся 42 подводные лодки.

На тринадцатый день пути первый помощник механика замерз насмерть. Очень неохотно американцы взяли курс на Норвегию. Спустя 6 дней в крайне подавленном состоянии они вышли на берег возле Нордкапа. Их путешествие завершилось.

* * *

Теперь осталось рассказать о судьбе кораблей и шлюпок, которые продолжали двигаться к Новой Земле. Сколько их было? Маленький спасательный флот коммодора Даудинга вскоре должен был добраться до нее. Во всех дальнейших событиях важную роль играл "Эмпайр Тайд", одно из двух спасшихся британских торговых судов.

Глава 8.

Полный вперед - и с богом

Когда был получен приказ рассеять конвой, "Эмпайр Тайд" шел на своем месте в центре строя. После того как прошел первый шок и все смирились с неизбежным, капитан быстро устроил совещание со старшим механиком. Они решили следовать прежним курсом, предоставив остальным судам расходиться в разные стороны. Капитан Фрэнк Харви дернул ручки машинного телеграфа: "Полный вперед"

Уход за артиллеристом, раненным во время налета торпедоносцев, превратился в настоящую проблему. Рассказывает старший помощник Джордж Лич: "Я осмотрел его ногу и пришел в ужас. Вероятно, пуля вращалась, потому что входное отверстие имело диаметр целый дюйм. Выходное представляло собой разверстую рану около 9 дюймов в поперечнике. Мы вызвали американский эсминец лампой Олдиса и запросили, можем ли мы передать им раненого. Но у них были свои приказы, и американцы ответили: "Сожалеем, что не можем помочь вам". Эсминец умчался на соединение со своими. Все, что мы могли сделать перевязать рану и устроить человека поудобнее.

Мы продолжали следовать курсом 30 градусов со скоростью 13 узлов. Незадолго до полуночи мы подошли к кромке льдов, которые простирались, насколько видел глаз. Мы слегка повернули, чтобы обойти льдины, преграждавшие нам путь, а потом легли на прежний курс, когда кромка льдов повернула на северо-восток. А затем мы попали в туман. Капитан и я решали, что лучше делать? Снизить скорость, как это обычно делают в тумане, или, несмотря на риск, следовать полным ходом, чтобы попытаться оторваться от противника? Мы решили не снижать скорость и молиться!"