Миры Клиффорда Саймака. Книга 3 - Клиффорд Саймак

По улице с шумом и треском подкатила машина и свернула на дорожку к дому позади меня.

Доктор, подумал я. Видно, его подняли с постели ни свет ни заря, и теперь он возвращается от больного.

Я пересек лужайку, завернул за угол. Машина уже стояла на асфальте перед домом, из нее вылезал доктор Фабиан.

— Доктор, — окликнул я. — Это я, Брэд. Он обернулся, близоруко прищурился.

— А-а, вернулся. — Голос у него был усталый. — Там у тебя дома, знаешь, полно народу, тебя ждут.

Он так устал, что не удивился моему возвращению, он слишком измучился, ему было все равно.

Волоча ноги он двинулся ко мне. До чего же он старый! Конечно, я и раньше знал, что наш доктор немолод, но он никогда не казался стариком. А тут я вдруг увидел, какой он сутулый, еле передвигает ноги, штаны болтаются, как на скелете, лицо изрезано морщинами…

— Я от Флойда Колдуэлла, — сказал он. — У Флойда был сердечный приступ… Такой крепыш, здоровяк — и вдруг на тебе, сердечный приступ.

— Как он сейчас?

— Я сделал, что мог. Надо бы положить его в больницу, нужен полный покой. А положить нельзя. Из-за этой стены я не могу отвезти его в больницу. Не знаю, Брэд, просто не знаю, что с нами будет. Сегодня утром миссис Дженсен должна была лечь на операцию. Рак. Она все равно умрет, но операция дала бы ей еще несколько месяцев жизни, может быть, даже год или два. А теперь ее в больницу не переправишь. Хопкинсы регулярно возили свою девочку на прием к специалисту, он ей очень помогал. Деккер — может, ты про него слышал. Великий мастер в своей области. Мы с ним когда-то начинали в одной клинике.

Он все стоял и смотрел на меня.

— Пойми, — продолжал он, — я не в силах им помочь. Кое-что я могу, но этого слишком мало. С такими больными мне не справиться, одному это не под силу. Прежде я отослал бы их к кому-нибудь, кто бы им помог. А теперь я бессилен. В первый раз в жизни я бессилен помочь моим больным.

— Вы принимаете это слишком близко к сердцу, — сказал я.

Он все смотрел на меня, лицо у него было бесконечно усталое и измученное.

— Не могу я иначе, — сказал он. — Они всегда на меня надеялись.

— А что со Шкаликом? Вы, верно, слышали? Доктор Фабиан сердито фыркнул:

— Этот болван удрал.

— Из больницы?

— Откуда же еще? Улучил минуту, когда они там зазевались, потихоньку оделся и дал тягу. Уж такая это воровская душа, да и умом он тоже никогда не блистал. Его там ищут, но пока никаких следов.

— Домой потянуло, — сказал я.

— Естественно, — согласился доктор. — Послушай, а что это болтают, какие телефоны у него нашли?

Я пожал плечами:

— Хайрам говорил про какой-то телефон. Старик поглядел на меня так, будто видел насквозь.

— А ты об этом ничего не знаешь?

— Почти что ничего.

— Нэнси говорила, будто ты побывал в каком-то другом мире. Это еще что за сказки?

— Нэнси вас сама говорила? Доктор Фабиан покачал головой.

— Нет, это Шервуд сказал. И спрашивал меня, как быть. Он боялся об этом заговаривать — еще взбаламутишь весь Милвил.

— И на чем порешили?

— Я ему посоветовал держать язык за зубами. Народ и так взбаламучен. Он только передал то, что ты говорил Нэнси про эти цветы. Надо ж было людям хоть что-то сказать.

— Понимаете, доктор, все очень чудно. Я и сам толком ничего не знаю. Не стоит об этом говорить. Лучше расскажите, что творится у нас, в Милвиле. Что там за костры?

— Воинские части. Вызваны солдаты. Милвил окружен. Какая-то чертовщина, просто безумие. Мы не можем выбраться из Милвила, и никто не может пробраться к нам, а они взяли и вызвали солдат. Что у них в голове, хотел бы я знать? На десять миль за барьером все население эвакуировано, кругом все время летают самолеты, и танки тоже прибыли. Сегодня утром пробовали взорвать барьер динамитом, толку никакого, разве что на лугу у Джейка Фишера теперь огромная яма. Только зря ухлопали свой динамит.

— Сейчас они пробуют подкопаться под барьер, — сказал я.

— Они много чего пробовали. Уже и вертолеты над нами летали, а потом пошли прямо вниз, на посадку. Думали, наверно, что Милвил только кругом огорожен, а сверху нет. А оказалось над нами и крыша есть. Валяли дурака целый день, разбили два вертолета, но все-таки выяснили, что это вроде купола. Он круглый и покрыл нас как крышкой. Такой, знаешь, колпак или пузырь. И еще эти ослы репортеры понаехали. Тоже целая армия. В газетах, по радио, по телевидению только и разговору, что про наш Милвил.

— Как же, сенсация, — сказал я.

— Да, верно. А мне неспокойно, Брэд. Все держится на волоске. У людей слишком натянуты нервы. Все перепуганы, взвинчены. Любой пустяк может вызвать панику.

Он подошел ко мне совсем близко.

— Что ты думаешь делать, Брэд?

— Пойду домой. Меня там ждут. Пойдемте? Доктор Фабиан покачал головой.

— Нет, я уже там был, а потом меня вызвали к Флойду. Я, знаешь, совсем вымотался. Пойду лягу.

Он повернулся и, тяжело волоча ноги, двинулся к дому, потом оглянулся.

— Будь поосторожнее, мальчик. Из-за этих цветов слишком много шуму. Говорят, если бы твой отец не стал их разводить, ничего бы не случилось. Многие думают, что твой отец затеял какое-то черное дело, а теперь и ты в него ввязался.

— Ладно, буду смотреть в оба, — сказал я.

Глава 16

Они сидели в гостиной. Едва я переступил порог кухни, меня увидел Хайрам Мартин и заорал во все горло:

— Вот он!

Вскочил, ринулся в кухню, но на полдороге остановился и посмотрел на меня, как кошка на мышь.

— Долгонько ты валандался, — изрек он.

Я не стал отвечать. Молча положил завернутый в куртку аппаратик на кухонный стол. Край куртки отвалился, и под висячей лампой засверкали торчащие во все стороны линзы. Хайрам попятился.

— Что это? — спросил он.

— Это я прихватил с собой. По-моему, это машина времени.

На газовой плите на слабом огне стоял кофейник. В раковине громоздились немытые кофейные чашки. Жестянка с сахаром открыта, сахар рассыпан по столу.

Из гостиной в кухню повалил народ — я и не думал, что их тут столько набралось.

Нэнси обошла Хайрама и стала передо мной. И положила руку мне на плечо.

— Целый и невредимый, — сказала она.

— Отделался легким испугом, — ответил я.

До чего она хороша! Я и не помнил, что она такая красивая — еще красивее, чем была в школе, в дни, когда в моих глазах ее окутывала звездная дымка. Вот она, совсем рядом — еще красивей, чем ее рисовала моя память.

Я шагнул к ней, обнял за плечи. На миг она прислонилась головой к моему плечу, потом снова выпрямилась. Теплая, нежная… нелегко от нее оторваться, но все смотрели на нас и ждали.