Развод. Я не вернусь (СИ) - Софи Сорель

— Прекратите! — крикнула я, но меня опять проигнорировали.

Тогда я схватила второй, пустой стакан, и со всей силы грохнула им об пол. Раздавшийся звон заставил этих двоих замереть и заткнуться.

— А теперь оба пошли вон! — рявкнула я.

Костик икнул. Из рассеченной брови стекала струйка крови. Лицо Пашки было исцарапано, будто Костик драл его когтями.

— Лад… — попытался что-то сказать Пашка.

— Пошли. Оба. Вон!

Слава богу, мне не пришлось больше повторять. Пашка подхватил Костика и выволок его за дверь, которую я тут же захлопнула и заперла на все замки.

Мне было плевать, продолжат ли они драку снаружи. Я больше не хотела их видеть. Никого из них.

Глава 45

Спартак позвонил мне на следующий день и пригласил в ресторан.

— Нет, я приеду к тебе, — стараясь быть спокойной, проговорила я.

— Я только за, малышка. — Кажется, он не услышал в моем тоне холодности или сделал вид. — Прислать за тобой машину?

— Нет, я сама. — Я отключилась.

Ровно в девять я вошла в лифт элитного дома, где у Спартака были апартаменты, и поднялась на последний этаж. Как только лифт остановился и я вышла в холл, Спартак распахнул дверь.

— Лада, — улыбнулся он, но тут же прищурился, уловив мое настроение.

Я прошла в квартиру мимо Спартака, сделав вид, что не заметила распахнутых объятий. Спартак закрыл дверь и, войдя в просторную гостиную вслед за мной, прислонился к стене, скрестил руки на груди и вопросительно уставился на меня. Слишком спокоен. Слишком расслаблен. Этого человека ничем не проймешь! Гнев готов был вырваться наружу.

— Вчера ко мне завалился бывший муж, — начала я.

— И? — чуть насмешливо спросил Спартак.

— Он сказал, что ты лишил его бизнеса. Это так?

— А если так?

— Это правда?

Спартак пожал плечами.

— Зачем? Я же говорила тебе, что не собираюсь мстить Костику и Снежане! — уже не сдерживаясь, выпалила я. — А теперь он вваливается ко мне, обзывает последними словами и говорит, что это я надоумила тебя! Но ведь я не при чем! Я тебя об этом не просила!

— Не все ли тебе равно, что думает о тебе твой бывший, Лада? — Во взгляде Спартака появилась холодность.

— Дело не в том, что он думает, а в том, что он меня обвиняет!

— А мне кажется, дело как раз в этом.

— Какая разница! — вспылила я. — Меня бесит, что ты сделал это за моей спиной.

— Считаешь, что я тебя не уважаю? — Он оставался спокойным, а я вся кипела.

— Да, черт возьми! Именно так.

— Ты ошибаешься, Лада. Ни одну женщину я не уважал так, как тебя, и не любил так, как тебя.

— Ты мне в любви признаешься? Нашел время! — крикнула я. — Ты поступил так, как захотел ты! Не посчитавшись с моим мнением. Что это за любовь?

— Всепоглощающая. — Его губы дрогнули в улыбке.

Меня это довело до бешенства, и, будучи не в силах как-то совладать со Спартаком, я зло топнула ногой. А он… Он рассмеялся.

— Смешно тебе?!

— Ты как маленький обиженный ребенок, Ладушка.

— Я сейчас покажу тебе и Ладушку, и обиженного ребенка! — Я схватила маленькую подушку с дивана и запулила ею в Спартака.

— Эй, будешь драться — накажу! — Я злилась, а ему было весело.

— Я пытаюсь до тебя донести серьезные вещи, а ты… а ты…

Я была так зла, что поняла: если сейчас же не уйду, то наговорю ему кучу гадостей или разобью об его голову что-нибудь тяжелое. Держи себя в руках, истеричка! Умоляла я саму себя. Я быстрым шагом направилась к выходу, но Спартак не дал мне сбежать. Он схватил меня за талию, прижав к себе спиной, и уткнулся носом в мою шею.

— И куда это ты собралась?

— Отпусти!

— Ни за что!

— Это… Это насилие!

— Нет, это способ тебя утихомирить.

Я вырывалась, но все было без толку — Спартак лишь крепче прижимал меня к себе. Мое дыхание сбилось — его тоже.

— Я сейчас закричу, — пригрозила я.

— Не сможешь. — И развернув меня к себе, поцеловал в губы.

Я слегка укусила его, за что получила шлепок по попе. Я чувствовала его возбуждение и чувствовала, как возбудилась сама.

— Ты наглый, самоуверенный самец! — отрывисто шептала я ему в губы.

— А ты сводишь меня с ума всеми своими дурацкими порывами, Лада, — отвечал он.

— И ни чуть они не дурацкие. — Расстегивала я его рубашку.

— Они непосредственные и наивные. — Он стягивал с меня юбку.

— Я не приемлю неуважения к себе. — Я вжикнула молнией на его брюках.

— А я обожаю все твои настроения. Просто сума схожу от твоих искр. — Он отбросил в сторону мой бюстгальтер.

Мы так и не дошли до спальни. Спартак развернул меня к себе спиной, я выгнулась, облокотившись о низкую спинку дивана, и тут же почувствовала его возбужденный член внутри себя. Он двигался во мне неистово — я двигалась навстречу ему. Спартак ухватил меня за волосы, намотав их на кулак, и легонько потянул к себе. Его губы нашли мои. Я стонала от наслаждения, чувствуя, как он мощно вколачивается в меня. Ни грамма нежности, только необузданное вожделение и желание дойти до пика. Его пальцы сжали мой сосок. Я прогнулась еще сильнее. Его пальцы скользнули вниз и нашли мой клитор. Я отвела одну руку назад, положив ее на бедро Спартака, впиваясь ногтями, заставляя двигаться еще быстрее.

— Не останавливайся! Не останавливайся! — молила я.

— Ты моя огненная девочка, — простонал он, делая последние толчки.

Я закричала, почувствовав, как от удовольствия, перед глазами будто вспыхнули тысячи искр. Хлынули слезы. Я безвольно опустила голову на руки, скрещенные на спинке дивана. Тело вздрагивало в спазмах оргазма. Спартак навалился на меня, прижимаясь к спине. Его член внутри меня сократился в последний раз, выталкивая из себя семя.

***

Мы сидели за кухонным островом. Доставщик только что привез суши. Спартак их не особо любил, и я сделала заказ ему на зло. В бокалах переливалось сливовое вино. Оно было крепким и сразу дало мне в голову. Мышцы расслабились. Напряжение ушло. Гнев тоже. Или тому причиной секс? Видимо, у нас со Спартаком мысли текли в одном направлении, потому что он тут же сказал:

— В любой непонятной ситуации — трахайся! Разговоры — потом.

— Звучит отвратительно грубо, — фыркнула я.

— Зато правдиво. Хороший секс всегда спасает.

— Помогает разрядиться, но не решает проблемы, — возразила я.

— У нас нет проблем, Лада, — возразил Спартак и, предваряя мое возмущение, добавил: — Я не хотел трогать