Председатель 4 - Аристарх Риддер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь мы все вместе собрались возле злосчастной колхиды и обсуждали сложившуюся ситуацию. Точнее, с тех пор как приехал Леван, мы в основном слушали, как он распекает своего незадачливого племянника со свойственной южным народам эмоциональностью, попутно отвлекаясь на объяснения с участковым, который, впрочем, задокументировал произошедшее и быстро уехал, особенно, после того, как Матиашвили договорился с Кольцовым, что тот подвезёт технику, чтобы снова поставить КАЗ на колёса.
Матиашвили младший, которого, как выяснилось, звали Зауром, больше помалкивал. Но, его дядю такое положение явно не устраивало. И он уже начал не просто крыть племянника всеми ругательствами, которые только знал, но и активно требовать ответы.
— Ты объясни мне, идиот, как ты вообще умудрился здесь оказаться?
— Ну так, все сюда ехали, и я за ними, — серьёзно ответил Заур.
— Кто все? Это даже не наша колонна была.
— Ну перепутал я. Наши видать раньше уехали, а я опоздал. Потом догнал этих, подумал, что это наши и есть.
В отличии от эмоционального Левана, его племянник вёл себя абсолютно невозмутимо.
— Перепутал?! Опоздал?! Вот погоди, твои отец и дед узнают, мало не покажется. Такой круг сделал! Тут километров сто, не меньше, столько бензина сжёг!
— Подумаешь, дядь, — снова пожал плечами Заур, — спишешь как обычно. В первый раз, что ли?
— Да, что ты такое несёшь? — Леван испуганно на нас покосился, — у меня строгая отчётность!
Заур промолчал, а мы с Кольцовым переглянулись, сразу всё поняв. Глупый племянничек скорее всего проговорился о том, что дядька не чист на руку и подворовывает в подконтрольной ему организации.
Услышав это, я промолчал, но пометочку себе в голове сделал.
Однако, весь день тратить на этих товарищей я не мог, и после того, как Кольцов уехал, вернулся в колхоз, сверять привезённые материалы.
* * *
«Вот же непруха!» — думал, Кольцов Никита Иванович, уезжая из «Нового Пути». Теперь с этой дорогой, которую его трест засыпал просто в качестве небольшой халтурки от Сан Саныча, проблем не оберёшься. Кучу бумажек надо будет писать, потому что авария по факту есть, а дороги с твёрдым покрытием на карте нет. Значит придётся объяснять как она там появилась. И самое обидное, что в целом-то с ней нормально всё было, только с края поплыла, но этот идиот Заур, иначе не скажешь, умудрился колесом в самое неудачное место въехать.
Кольцов вздохнул. И саму дорогу тоже ремонтировать теперь, как иначе? С Филатовым отношения портить совсем не хочется.
* * *
Домой я вернулся, мягко говоря, под впечатлением от произошедшего. Как же я ненавижу беспорядок, а это именно то, что сейчас у нас происходит. Маша быстро заметила, что я не в духе и поинтересовалась о причине. Тут то я всё и выдал: про дороги, про аварию из-за которой чуть не произошло непоправимое, и самое главное, что не давало мне покоя до сих пор — то, как проговорился Заур. Жена разделила мою точку зрения, мы сошлись во мнении, что закрывать глаза на такую ситуацию непозволительно.
— Отец! Смотри! — из комнаты выбежал Витька, гордо держа баян в руке.
Папой он меня называть всё ещё стеснялся, но «отец» в доме звучало всё чаще. Маша даже немного завидовала, её он пока называл только по имени-отчеству.
— Ну, показывай, чему научился! — с улыбкой ответил я.
Мальчик пусть и не идеально, но вполне сносно для новичка, наиграл простенькую мелодию, которую успел разучить к моему приходу. Всё же не зря мы решили немного «нагрузить» его, а то у ребёнка столько энергии и свободного времени, что порой руки чешутся, а в голову приходят необычные идеи, как тогда, на Кубе.
Витька, конечно, долго сомневался, ведь никогда не питал особой любви к музыкальным инструментам, но я сказал, что в жизни лучше перепробовать как можно больше разных видов деятельности, пока возможность позволяет, а отказаться всегда успеется. Так и попал наш Витька в кружок дяди Мити. Не сказать, что мальчику понравилась игра на баяне, всё же он бы хотел попробовать в будущем что-то иное, но для новичка самое то. Как освоит полностью нотную грамоту так и подумаем куда дальше.
Я похвалил Витю и уже после ужина, когда он ушёл разучивать новую мелодию, а Мария уселась на кресло качалку с клубком ниток, начал писать письмо, а если быть точнее — депутатский запрос.
Я успел написать ровно половину, как вдруг весь поток мыслей оказался напрочь сбит отвратительными звуками, доносящимися из комнаты, где мальчик разучивал порученную учителем песню. Ох, если бы только уши могли, то тотчас бы сжались в трубочку! Поморщившись от недовольства, я измучано взглянул на Марию, а та, разделив мои страдания, развела руками сохраняя при этом тёплую улыбку. Ох, будь у него в руках скрипка, я бы точно предпочёл жить в правлении! Очередные несколько попыток возобновить моё письмо не увенчались успехом. Это попросту оказалось невозможным. Но как бы то ни было, что не делается, всё к лучшему. С таким настроем я решил отложить дела до завтра. Лучше в правлении и напишу, а дома всё же стоит отдыхать.
С этой мыслью я посмотрел на Марию. Уже который вечер она занимается вышиванием, даже удивительно как у неё получаются столь ровные и красивые узоры без схем.
— Я думал ты только вязать умеешь, — я вытянул ногу и довольно посмотрел на носки, которые месяц назад Мария наспех связала для меня.
— Моя бабушка была настоящей мастерицей, — с улыбкой ответила она, — многому меня научила. Я приходила домой со школы, быстро выполняла домашнее задание и бежала к ней. Сколько же мы игрушек смастерили вместе. Как быстро время летит, теперь уже буду делать их для своих детей.
Я не мог не уловить нотку ностальгии по прошлому, поэтому подошёл к ней и обнял. Жизнь действительно пролетает незаметно, уж я как никто другой это знал.
Нашу семейную идиллию прервал громкий стук в окно.
— Кто-то пришёл? — она настороженно захлопала глазами.
— Сейчас посмотрю.
На пороге стоял Фролов. Я поспешил открыть ему дверь, так как на дворе лил дождь.
— Вот и пришла весна, опять грязища будет! — он посмотрел вниз на свои грязные яловые сапоги и недовольно покачал головой.
— Случилось чего? Разувайся.
— Да что сразу о плохом! Я так, в гости съездить решил. Кстати, — Виктор Петрович потянулся запазуху и выудил оттуда книгу, — вот, возьми. Геннадий Иванович сказал,
