Череп в небесах - Ник Перумов

Моего терпения хватило ненадолго. Мы не задержим тут карателей, не заставим умыться кровью. Мы просто бездарно погибнем задолго до того, как мышиного цвета бронетранспортёры с белыми крестами на бортах и кроваво-красными эмблемами охранных дивизий доберутся до нашего боевого охранения. Нас разотрут в незримую глазом пыль кассетными бомбами, лес продёрнут нитью термобарических зарядов, «выглаживая» его в ровную посадочную площадку. И если обычные окопы ещё хоть как-то защитят от обычных снарядов и бомб, то распылённое облако затечёт во все негерметизированные укрытия, после чего находящимся там ничего не останется, кроме как превратиться в раскалённый пепел. Даже помолиться не успеешь.

– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!

– Что тебе, Саша? Всё уже вырыли, что нужно?

– Нет. Но нас же здесь раскатают в тонкий блин. Даже резерва не выделено.

– Что, хочешь с полковым начальством поспорить? – моя «взводная» подбоченилась.

– Если этого не сделает никто другой, то поспорю.

– Не дури. Имперцы ещё не развернули авиацию. Самоуверены донельзя. Прут по всем дорогам. Артиллерия отстала. Всё, разговорчики прекращаем. Марш к своему отделению, сержант!

– Только не забудьте, товарищ лейтенант, отдать команду «все вперёд!», когда здесь разведчик пролетит. Потому что иначе не успеем из-под облака выйти.

– Да откуда здесь облако? Эти, как их, вакуумные бомбы, что ли? Так они ж только с большого калибра. А его ещё не развернули…

Блажен, кто верует, чуть не бросил я, отдавая честь и выполняя отданную самому себе команду «кругом!». Выход один – отвести своё отделение, чтобы не оказаться на огневой оси. «Не развернули авиацию», понимаешь. Тут не надо авиации, хватит обычных беспилотных «шершней», которых полно в разведротах всех имперских частей. А потом хватит одной крупнокалиберной РСЗО, развёрнутой в безопасном тылу имперцев…

Ночь. Ещё одна ночь. Ещё совсем недавно я думал, что надо окапываться, но сейчас, после того как ополченцам подвезли сколько-то патронов, отчего-то забыв про еду. Хорошо ещё, на правом фланге позиции протекал ручей и фляжки у бойцов не пустовали.

Я вернулся к своим – никто не спал, и это плохо. Погнал по окопам, благо все догадались захватить с собой спальники. Нечего растравлять себя перед первым боем; однако ж, конечно, растравляли, сидели, обхватив коленки, уставясь на едва видимые меж древесных крон звёзды. Дети, сущие дети, им ведь… – я оборвал себя.

– Спать иди, Инга.

– Не могу, товарищ сержант.

– Отставить товарища сержанта. Александром можешь звать. Дома-то кто у тебя остался?

– Мама, папа, три сестры… братишка младший, ему полгода всего… Пана сына очень хотел…

– Инга, короче, когда начнётся, лежать, головы не поднимать и меня слушать. Что я скажу – делать сразу, не раздумывая, понятно? Тогда выживем, если повезёт.

– Вы только сказать не забудьте, това… Александр.

– На этот счёт не волнуйся. И вообще, уши торчком, хвост пистолетом. В первом бою тот погибает, кто испугается. Кто задёргается, кто дуром куда не надо сунется.

Она бледно улыбнулась, обычная новосевастопольская девчонка, с наспех и неровно обрезанными, чтобы не мешались, волосами. Я хлопнул её по плечу, и тут над деревьями взлетела красная ракета. Банальная ракета, потому что даже дешёвых персональных раций у нас не оказалось. И тотчас же грянули первые выстрелы. Боевое охранение выполнило свою задачу.

Быстро ж они до нас добрались… И где, во имя всего святого, их артподготовка?

Позиция нам досталась где-то посреди между фермой и дорогой, в густом подлеске, его мы, по счастью, успели вырубить, иначе выскочили б на нас на расстоянии вытянутой руки. Заросший высокими соснами[6] склон чуть понижался, видно относительно неплохо, даже без инфракрасной снасти. Где-то впереди вновь вспыхнула стрельба, винтовочный треск перекрыли басовые трели пулемётов, и затем по лесу заметались испуганные алые отблески – там лопнул зажигательный заряд.

А потом внезапно раздался многократно усиленный громкоговорителями голос, доносившийся, как мне показалось, сразу со всех сторон:

– Мужественные воины-добровольцы, жители Нового Крыма! К вам обращается командование имперских сил, прибывших сюда для восстановления конституционного порядка и законности. Не оказывайте сопротивления имперским Вооружённым силам; выходите из укрытый, держа оружие над головой, и двигайтесь навстречу войскам для оформления сдачи. Всем добровольно сдавшим оружие гарантируется личная неприкосновенность и, немедля по завершению восстановления конституционного порядка на планете, бесплатная транспортировка к месту жительства или любому иному месту, указанному вами. Мы активируем звуковые и световые маяки, они помогут вам добраться до позиций имперских Вооружённых сил. Прекратите бессмысленное сопротивление, вспомните о тех, кто оскверняет вашу прекрасную планету, кто глумится над вашими языком, культурой и обычаями; зачем вам надо умирать за них? Чтобы они могли бы с удобством устроиться в квартирах и домах погибших на фронте хозяев?.. Мы ждём, мы проявляем терпение и выдержку, но они небеспредельны. Даём на размышление один час. По истечении этого срока имперские Вооружённые силы предпримут все меры и используют все находящиеся в их распоряжении средства, чтобы положить конец беспорядкам и восстановить конституционное, правовое поле Империи на всём пространстве планеты Новый Крым.

Сообщение начало повторяться. Далеко впереди, на тёмной равнине меж деревьями, что-то замерцало, на манер стробоскопа.

– Эх, вдарить бы счас по ним! – прошипел кто-то из моего отделения.

Разумеется, из окопчиков никто не поднялся.

Потянулось томительное ожидание, время от времени нарушаемое лишь периодически повторяемыми призывами им-перцев к сдаче.

Я смотрел на своих ребят – на лицах только спокойная сосредоточенность, если кто-то и боялся (а точнее, боялись-то они все), то нашёл в себе силы скрыть это. Я понимал, как мучительно это бездействие, что все сейчас просят чего угодно, но – скорее, чтобы знать, что делать.

Час истёк. Маяки угасли, стих призывающий сдаваться голос.

И сразу же – знакомое «шрр-трр, шрр-трр»: «шершень» пронёсся над самыми вершинами сосен.

– Отделение! За мной, вперёд!

Они повиновались, по счастью, никто не стал спрашивать «а почему?» и «зачем?». Глядя на меня, неуверенно выпрямились в окопчиках и ребята двух других отделений. Их командиры только и могли, что глазеть на меня, разинув рты.

– Вперёд, идиоты! «Шершень» прошёл! Сейчас это место зачистят! – гаркнул я, про себя уже считая секунды: вот сигнал с разведчика уже обработан АСУ наступающего авангарда… цели распознаны и классифицированы, выдана рекомендация по применению реактивной многоствольной установки «игель», калибр 28 см, азимут… дальность… угол возвышения… тип боеприпаса – термобарический, тип огня – одиночными, в автоматическом режиме, временной интервал между выстрелами…