Технофобия - Тимофей Печёрин

Птичка не вылетела. Более того, свет померк в моих глазах. Оказавшись в утробе танка, в кромешной темноте, я смог лишь пинком пробить себе выход и неловко вывалиться наружу.

Аппарат уже снизился, а из открытого люка в верхней части его кабины показались два «пассажира». И они, точнее, их вид, поразил меня больше всего.

В первую очередь, эти двое были похожи на людей. Но именно ПОХОЖИ, так как люди ростом более двух метров, да, вдобавок, с головы до ног закованные в броню, отливающую металлическим блеском, до сих пор мне не встречались. Роботы?

Менее всего я был расположен в тот момент играть в «угадайки». Кто-то, кого здесь быть не должно, вторгся на подопечную мне территорию и я… А что я могу в такой ситуации сделать? Неведомые пришельцы смогли каким-то образом вывести из строя мое главное оружие — мягко, ненавязчиво, без канонады и взрывов. Просто перевели его из состояния «вкл» в состояние «выкл». Но значит ли это, что мне нечего им противопоставить?

Отнюдь. Схватив лежащую на траве плазменную винтовку, я прицелился. Это было нелегко — в темноте, да без оптических возможностей шлемов. Но я попал. Может, повезло, а может, просто цель была крупная… Так или иначе, выстрел свалил одного из «роботов». Зато второй лишь указал в мою сторону рукой, вернее, конечностью с каким-то агрегатом на конце, и меня парализовало. Подкосились руки, разжались, роняя винтовку, пальцы, и я, как мешок с… картошкой, рухнул на траву, при этом сохранив способность видеть и слышать. И то, что услышал, оказалось неожиданным — даже на общем фоне.

Подстреленный мной «робот» без особого напряжения поднялся и заговорил — глухим, с небольшой порцией металла, голосом, обращаясь к своему напарнику. Что удивительно, говорил он по-русски, хоть и с непривычными мне выражениями.

— Метеор мне по корпусу! Местные хорошо вооружены и агрессивны. Если бы не бронекостюм…

— Да я уж понял. Прием не из теплых, — ответил второй, — похоже, данные о варваризации большей части населения планеты не подтвердились. Ну я этих вормов штабных…

— Если вернемся. Видишь же — нас обнаружили и по головке не погладили. Вот тебе и режим секретности…

— Почему это — мне? Ты же сам предложил прожектор включить. Говорил, что если кто и увидит, то подумает, что боги с небес спускаются. И сам деру даст.

— Да какая на хрен разница? Секретность — половина успеха. А если учесть, что объект находится в той стороне, — «робот» указал в сторону поселка технофобов, — то, лучше даже не начинать. Человеческое поселение, скорее всего, уже в боевой готовности.

— И что ты предлагаешь? Надеюсь не сваливать на сверхсветовой скорости? — в голосе «робота» промелькнуло что-то вроде насмешки, и я окончательно убедился, что передо мной именно люди — хоть и в металлических костюмах.

— Попробуем нейтрализовать их, как ЭТОГО, — его напарник указал небрежным жестом на меня.

— Учти, что техноблокаду на всю планету не поставить. Энергии многовато для такой задачи. А парализовать… Все равно нас обнаружили. Одного свидетеля мы еще можем забрать вместе с объектом, а весь населенный пункт… Да они в глайдер не поместятся!

— Понял, не тупой. А как насчет сопорификации? Облучим не всю планету, а эту местность, в радиусе несколько километров. Все живое, с оружием или без, погружается в крепкий здоровый сон…

— Ты не забыл? На нашем корабле нет такого оборудования. Ясным взором что ли ты будешь облучать местных?

— Зачем? Запросим штаб, пусть задействуют ближайший генератор.

— А перехваты? Не боишься?

— По-твоему, лезть напролом — лучше?

Переговоров между пришельцами в металлических костюмах с одной стороны и таинственного штаба с другой, я не услышал. Возможно они, как и мои бывшие сослуживцы из клана Черного Дракона, использовали ментосвязь. Так или иначе, минут так через пять я почувствовал ни с чем не сравнимое расслабление и, прежде, чем успел что-либо подумать, сознание мое погасло — как лампа в отсутствие электропитания. Последнее, что я увидел, был, достойный какого-нибудь олимпийского чемпиона, прыжок одного из пришельцев через частокол. Кстати, в отличие от олимпийского чемпиона, прыгнул он без шеста и других подобных приспособлений.

Очнулся я в тесном, скудно освещенном, но чистом помещении. Рядом со мной валялся (именно ВАЛЯЛСЯ, как труп) без движений Голем, а еще наполовину сидел, наполовину лежал, в неудобной позе, задрав колени, Гриша Весельчак — без шлема и бронежилета. Он, в отличие от боевого товарища, был в сознании, и даже хмыкнул, заметив мое пробуждение.

— Ну, что, с добрым утром, Вовка-Админ, — его голос звучал без привычной бодрости и пофигизма, — или, какое сейчас время суток?

— Не знаю, — буркнул я, — я вообще не понимаю, что происходит. А ты?

— Ну… кое-что понял. Например, то, что туалета в этом месте нет. Каюсь, тебе этот момент может показаться не самым важным в этой ситуации… в отличие от меня.

— И это все? — спросил я ворчливо.

— Не-а, — Весельчак помотал головой, — еще я понял, что этим гадам зачем-то понадобился Голем. Кстати, он до сих пор в таком состоянии, после того, как его та самка…

— Она не самка, — перебил я Гришу, — она моя жена.

— Же…ня? — переспросил по слогам Весельчак, — это Евгений, в смысле? А мне показалось — самка…

— Ну, ты тупой! — отмахнулся я раздраженно. Что толку глухому про музыку объяснять, — ты лучше скажи, кого ты «этими гадами» назвал?

— Двух… не знаю, даже, как и сказать. Огромные, как мутанты, но все в броне. Никогда таких не видел. Вломились в ваше подземелье… бр-р-р, оно у вас такое сырое, холодное и грязное, — тут Гриша неожиданно завелся, — почему, мутант тебя подери, мы там оказались? Почему ты предал нас? А как же боевое товарищество? Верность клану?

— Меня же изгнали из клана, — напомнил я, — не любите вы нас, технофобов.

— За дело не любим. И за дело выгнали, — Весельчак быстро успокоился и остыл, — предавать вы уж больно любите. Командор говорил, тебя выгнали, за то, что ты Пантеоны хотел отключить. Для этого и к клану примкнул, и в операциях участвовал — в доверие втирался, и в мастера пошел, чтобы к технике поближе быть. Да чем вам эти Пантеоны помешали?

— Долго объяснять, — буркнул я, невольно восхитившись, тому, какое роскошное обвинение против меня состряпали. Прям Штирлиц какой-то вырисовывался, а не жалкий, все потерявший и умиравший от голода неудачник, — ты лучше скажи, как они тебя не усыпили?

— От чего же — усыпили, — возразил Гриша, — когда начали забирать Голема, а я на них с кулаками полез. Думал, если не отобью, то хотя бы меня пристрелят, а мастера восстановят.